(Сергей хорошо понимал, что к непродовольственным товарам его рассуждения неприменимы, советская легкая промышленность всегда хромала на обе ноги, и с Западом потягаться не могла. Так ведь никто и не открыл промтоварную «Ностальгию» – та гнусная пародия на джинсы, что выпускалась фабрикой имени Володарского, ни у кого теплых чувств не вызовет…)
Все так, и недавно начали появляться продукты, расфасованные точь-в-точь как в старые добрые советские времена, с теми же неброскими этикетками: тушенка и сгущенка, конфеты и шоколад, водка и чай (индийский, но фасовавшийся на Рязанской чаеразвесочной фабрике).
Но – лишь начали. Но – капля в море. Здесь же…
Ладно, допустим, что можно договорится с птицефабрикой – и кур будут поставлять вот такими: непотрошеными, не обезглавленными, дурно ощипанными – как те, что синюшной грудой лежат здесь на прилавке. Птичникам что? – даже проще… И молочный комбинат без проблем будет отгружать масло такими вот кубами, и овощебаза с радостью избавится от подгнившей картошки и дистрофичной, наполовину мумифицированной моркови.
Но как быть с фасованными продуктами, которых здесь немало?
Какой завод, скажите на милость, восстановит давно разобранную линию, чтобы шлепать те же бумажные стаканчики с мороженым для «Ностальгии»? Даже для сети таких «Ностальгий», она не сможет быть слишком густой: по одной на каждый район области, пять-шесть на Питер, никак не больше.
А молочные бутылки с широченным горлышком, которые давным-давно никто не производит? Открыли спецзаказ на стеклозаводе? Реально, но при мелкосерийном производстве тара обойдется куда дороже продукта. Ладно, допустим: на каком-то складе завалялось несколько тысяч этих бутылок. Даже несколькими сотнями можно обойтись – если принимать обратно, мыть, снова наполнять… Но вот рядом другое молоко – в пакетах-пирамидках. Откуда упаковка? Тоже старые залежи? Не многовато ли получается случайно сохранившихся запасов? А если подделка в стиле ретро – то кто и где эти пирамидки клеит? Самопал? Тачают здесь же, в подсобке? Плохо тачают, кстати, – под проволочным ящиком с пакетами натекла изрядная лужа молока. Впрочем, и в советские времена качество у такой тары было препоганейшее, хоть и делали ее на фабриках.
С напитками, с консервами проще. Отлепить этикетку недолго, и наклеить самопальную – где изготовителем значится какое-нибудь предприятие Минпищепрома СССР. На всех банках и бутылках, что смог разглядеть вблизи Сергей, – именно такие этикеточки, псевдосоветские.
Но, господа, – ведь это же контрафакт! Причем в неслабых таких масштабах… Вполне подсудное дело. И, судя по тому, что сказал Угалаев про главу здешней администрации, Мироныча, – тот в доле, и активно крышует аферу.
Единственная примета нового времени, – плакатик «ФОТО– И ВИДЕОСЪЕМКИ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ», – тоже свидетельствует, что дело нечисто. Иначе надо лишь радоваться бесплатной рекламе.
Кстати, Угалаев не так давно намекал: Мироныча будут убирать, в грядущие перемены он никак не вписывается. Глава администрации активно сопротивляется начавшимся подкопам, связи за десять лет наработал немалые, и не только здесь, в своем удельном княжестве, – в Питере, в Смольном. Исход схватки, естественно, предрешен, но если он, Сергей Белецкий, окажет активную помощь победителям, – разоблачительным материалом про «Ностальгию» и ее связь с Миронычем, в частности, – то в карьере возможны всякие приятные сюрпризы. Чем, в конце концов, Угалаев лучше, чтобы работать у него на подхвате. Заманчиво…
Стоит начать прямо сейчас. У Мироныча уже начался обратный отсчет, надо поторопиться. И с другим делом ни в коем случае нельзя медлить: как можно быстрее истратить найденный клад. Интересно, здешний оптовый отдел тоже принимает оплату в рублях?
Водка, да и портящиеся продукты, – не вариант. А вот дагестанский коньяк КВВК, стоящий в винной витрине и не привлекающий внимания публики, алчущей дешевой водки, – это вещь. Если, конечно, содержимое соответствует этикетке.
Эх, не повезло… Найти бы клад чуть раньше, перед Наташкиной свадьбой…
2.
Сергей направился к прилавку – неприметному, приткнувшемуся в дальнем от входа углу магазина. Никаких продуктов там не выставили, табличка «Стол заказов» красовалась в гордом одиночестве.
Однако один человек все же отоваривался – знавший, должно быть, волшебное заклинание: «Я от Иван Иваныча». Вернее, в нашем случае: «Я от Константина Мироновича».
Продавщица быстрыми движениями укладывала продукты в коробку, Сергей успел разглядеть лишь палку сырокопченой колбасы, затем мелькнула знакомая банка… Ну точно, черная икра. Только жестянка вдвое выше, чем та, что лежала в стене. И надпись другая, вместо ИКРА написано латиницей: CAVIAR. Все правильно, в брежневские времена осетров и белуг меньше ловить не стали, но почти вся их икра шла на экспорт, однако кое-что оседало в таких вот неприметных отдельчиках…
– Вам чего? – спросила продавщица, прервав свое занятие.
О, как это прозвучало! Два слова – но в интонации прямо-таки вся квинтэссенция знаменитого совковского сервиса! Интересно, здесь для пущей достоверности на специальных курсах обучают персонал хамить покупателям? Или в тетечке бродит старая закваска советской торговли? Судя по ее возрасту, – вполне возможный вариант.
– Могу я увидеть администратора? – поинтересовался Сергей, не сомневаясь, каким будет ответ.
Продавщица оправдала ожидания. Рявкнула:
– Жалобная книга вон там! – размашистый указующий жест в неопределимом направлении. – Не мешайте работать!
Не-ет, какие там курсы, – старая школа, сразу видно.
Он не стал мешать работать. Вспомнил наконец про два советских червонца – от долгого нахождения в руке они изрядно помялись, но платежеспособность не потеряли. Выбил чек в кассе, пристроился к винно-водочной очереди – коньяк КВВК стоил девятнадцать восемьдесят, удачно все сложилось. Проверим качество здешнего контрафакта…
Пока стоял, в разговоры соседей не вслушивался – обычный треп пьяноватых маргиналов. Поглядывал по сторонам – цепким взглядом, профессиональным, высматривал детали и детальки, характерные штрихи, которые смогут пригодиться в будущем очерке. (Будет очерк, Сергей уже решил для себя, – как бы ни повернулось дело, потребуется разоблачительная публикация, или нет, – но очерк он напишет, больно уж тема интересная…)
А вот этот эпизод, кстати, можно использовать для вступительного пассажа: женщина в предпенсионных годах, хорошо и модно одетая, застыла как изваяние, уставившись на витрину бакалейного отдела. И явно сейчас она не здесь – там, в своей молодости. И глаза у дамы что-то больно уж подозрительно поблескивают…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});