которых переливались разными цветами радуги. Среди этого великолепия, в тени деревьев, сидел жирный, как бычок, мужчина средних лет.
Сразу понял, что это Мансур, который был полон восхищения собственным достоинством. Мансур даже не обратил на нас внимание. Женщины отгоняли огромными веерами назойливых мух, которые липли на ростовщика, как на огромную кучу дерма.
Вероятно, эти мухи знали на кого садятся. Мансур сам, изредка, пытался отогнать мух, которые постоянно прилипали к лицу. Он отгонял мух от своего лица и опять закрывал глаза, отдавая сам себя наслаждению в тени деревьев и в окружении прелестных женщин.
— Уважаемый! — обратился, к ростовщику. — Можно потревожить ваш отдых своей речью?
— Тебя слушаю. — ответил Мансур, не открывая глаз, нервно отгоняя мух. — Говори несчастный.
— Тебе нужен раб из Европы. — сказал ему. — Прими его, пришёл в твой дом. Не тревожь дом Ахмеда.
— Мне не нужен искалеченный волками раб. — отказался Мансур. — Мне нужны богатства Ахмеда.
— Если тебе не нужно моё физическое тело. — не отступал от своего решения. — Тогда прими мой разум, как дар, посланный Аллахом. От моего присутствия в твоём доме станешь богаче, чем от долгов Ахмеда.
— Чем можешь удивить? — спросил Мансур. — Своим разумом или руками, в которых нет силы?
— Тем и другим, — ответил. — Могу говорить и читать на многих языках. Если пожелает твоя душа, то украшу резьбой деревянные колонны твоего дома так красиво, что к тебе будут приходить отовсюду люди и поклоняться к изяществу, как божеству. Ты станешь известен не только в Медине, но также в других местах.
Ростовщик открыл глаза. Посмотрел на меня в упор масляными глазками. Пожевал что-то за щекой. Перевёл взгляд на деревянные колонны своего дома. Встал с насиженного места.
Прошёлся вялой походкой по огромному двору. Отогнал от себя женщин с веерами, словно назойливых мух от своего лица.
— Скажи мне ясно, что ты хочешь взамен? — поинтересовался Мансур. — Если у тебя получится задуманное, в мой дом будут приходить люди, как к святыням Аллаха. Выполню твоё желание.
— Хочется, чтобы ты вернул добро в дом Ахмеда. — ответил ему. — А мне помог вернуться на Родину.
— Всего такая малость! — удивился ростовщик. — Ожидал от тебя больших требований. То, что ты сказал, насчёт Ахмеда, выполню сразу, как только двор заполнится гостями. Остальное позже.
— Тогда ударим по рукам! — поддержал, желаемое и протянул Мансуру руку, израненную волками.
— По рукам! — согласился Мансур, брезгливо пожимая мою руку. — Можешь приступать к работе.
— Нет, сейчас не могу. — возразил ему. — Ты прикажи своим людям подпереть чем-то места, где стоят деревянные столбы. Столбы пусть закрепят на вертеле, как барашка над костром, чтобы можно было делать резьбу на дереве, поворачивая столбы по кругу. Тем временем подготовлю инструмент к резьбе по дереву. Когда всё будет готово, то ты позовёшь меня, начну выполнять свою работу.
— Согласен. — ответил Мансур. — Мои люди выполнят твою просьбу и сообщат тебе об этом.
10. Воля Аллаха
Лейла взяла меня под руку, мы отправились обратно домой. Мансур приказал своей охране проводить нас до дома Ахмеда, так как время было к вечеру. Темными улицами Медины ходить опасно.
Кроме того, ходили слухи, что несколько человек из банды Кайсума остались живы и хотят отомстить нам за смерть своего вожака.
Даже были попытки проникнуть в дом Ахмеда. Лишь благодаря тому, что у Ахмеда очень большой род, нападений на дом не было. Только заметили вблизи дома не знакомых людей.
Мы не прошли и половину пути, как путь нам преградили люди, вооружённые палками и ножами. Охрана наша состояла из четырёх человек, а вооружённых людей было с десяток.
В сумерках наступающей ночи нам было трудно разглядеть лица людей. Мы остановились на расстоянии друг от друга. Никто не решался нападать первым. С обратной стороны вышел человек, который приблизился к нам на длину своей палки.
— Мы из дома Ахмеда. — сказал мужчина. — Мы ищем Лейлу и Гурея. Время позднее, а их нет дома.
— Чахбер! — радостно, воскликнула Лейла. — Это мой дядя. Дальше нас провожать не надо.
— Вы нас хотя бы предупредили о своём уходе. — взволнованно, сказал Чахбер. — Вас всюду ищут.
— Мы думали, что быстро вернёмся. — стала оправдываться Лейла. — Разговор затянулся надолго.
Охранники ростовщика повернули обратно, а мы продолжили свой путь. Дальше всё было нормально. Никто нас не беспокоил. Лишь редкие прохожие сторонились нашей толпы, уступая нам дорогу.
Чахбер и один парень из дома Ахмеда помогали мне передвигаться. Лейла шла рядом с нами и наблюдала за моей хромотой. Когда мы вошли во двор Ахмеда, сразу направился к кузнецу по имени Кейшим, который был родственником этого дома.
При свете масляной лампы объяснил Кейшиму какие мне надо сделать инструменты к резьбе по дереву. Он ни стал откладывать свою работу на завтра и приступил раздувать мехами печь кузницы.
Был не в силах помогать ему и после сытного ужина отправился спать в свою комнату. Лейла и Альман проводили меня до самой постели. Помогли переодеться в ночную одежду и уложили спать.
Лейла на прощание поцеловала меня в щеку и отправилась следом за своим дедом. Ещё долго ощущал теплоту губ Лейлы на своей щеке. Думал, что она воспринимает меня, как своего брата или как героя, спасающего её семью.
Мне же хотелось познать к себе любовь Лейлы, а после, что будет, то и будет. Хотелось, чтобы сон мой посланный Богом сбылся наяву, а Лейла была близка со мной. Ведь не могу же оставить своё потомство с нелюбимой мне женщиной.
Надо чтобы между мной и Лейла была взаимная любовь способная дать нам дитя. Проснулся до рассвета и сразу пошёл в кузницу. Кейшим спал под навесом.
Рядом с ним лежали его изделия. Возможно, что не владел арабским языком так, как русским, чтобы толково объяснить Кейшиму суть своего заказа, но работа была выполнена столь искусно, что ею можно было любоваться, как произведением искусства?
Штихеля, стамески, долото и ножи были выполнены в арабском кузнечном стиле. Форма инструментов была тонка и изящна. Словно