Читать интересную книгу Трижды заслуженная вдова - Фаина Раевская

—    Левка! Мы здесь!

Он нас заметил и рысцой подбежал к машине.

—    Привет! — поздоровался он, усаживаясь на заднее сиденье. — Значит, маршрут такой: сейчас выезжаем на Егорьевское шоссе. Там пилим и пилим... Не помню точно, но где-то будет поворот на Капустино. Это деревня такая. Там и проживает Софочка. Нам главное — до Капустина добраться, а дальше уж я сориентируюсь.

Я пожала плечами, и мы поехали. На Егорьевское шоссе мне еще не доводилось выезжать, поэтому пришлось целиком и полностью довериться нашему Сусанину и дорожным указателям. Вследствие моей неопытности и бестолковости Льва мы заблудились. Думаю, этого можно было бы избежать, если бы мои два попутчика не давали совершенно противоречивых указаний.

—    Направо! — кипятилась Люська. — Там так написано!

—    Разуй глаза! — возражал Левка. — Там налево, а не направо!

—    Я, по-твоему, не знаю, где право? Правая рука это та, где большой палец слева!

В результате, чтобы никому не было обидно, я ехала прямо. И вот теперь мы стояли на краю деревни Аксеново. Дорога неожиданно. кончилась. Перед нами расстилалось бесконечное поле, заваленное грязносерым снегом. Вокруг не было ни души.

—    Ну, и куда теперь? — с тоской поглядев на часы, спросила я. До встречи с Соней Либерман оставалось двадцать минут.

Я уже и не надеялась вовремя к ней приехать — выбраться бы из этого медвежьего угла!

—    Хоть бы корова какая завалящая попалась! — печально вздохнула Люська.

—    Зачем тебе корова? — удивился Лев.

Я, признаюсь, тоже не поняла, зачем подруге понадобилась корова, да еще завалящая.

—    Как это, зачем? — пустилась в объяснения Люська. — У каждой коровы есть хозяин! Если даже он отпустил буренку одну, вce равно! Мы бы ее пугнули как следует, она бы и побежала к родному дому! Коровы, они что кошки — к месту привыкают.

Выслушав Люськин бред, я пожала плечами:

—    А если корова колхозная? Припрется на ферму, а там вместо хозяина бык-производитель! Я тебя уверяю, мало нам не покажется! Быки — они твари ревнивые. А у нас к тому же и машина красного цвета...

—    Подумаешь, ферма! — не сдавалась подружка. — Там же все равно кто-нибудь есть! Дежурный ветеринар или доярка какая круглосуточная...

Спорить мне не хотелось, хоть я и ни разу не слышала, чтобы коровы доились круглосуточно. Неожиданно Левка выскочил из машины и бросился в поле. Приглядевшись, мы заметили человеческую фигурку, торопливо шагающую к горизонту.

— Порядок! — обрадовал нас Левка, вернувшись обратно. — Сейчас разворачиваемся и дуем к началу деревни. Перед въездом в Аксеново будет поворот на Кожухово. Нам туда не надо. А вот за Кожуховом как раз и на Капустино поворот! Поехали, на месте сориентируемся!

Отчего-то я очень хорошо представила, что чувствовали поляки, когда Иван Сусанин водил их по бесконечным заснеженным лесам и полям. Наверное, тоже на месте ориентировались! Однако выхода все равно не было — не торчать же здесь, пока про нас оперу не напишут!

В этот раз Люська старалась не лезть с советами и большую часть дороги молчала, уставившись в окно. Как ни странно, но вскоре мы уже въезжали в Капустино, проплутав всего полчаса.

Соня Либерман жила в двухэтажном особняке из красного кирпича. Дом был обнесен высоким забором. Левка набрал код на гаражных воротах, и мы благополучно затормозили возле серебристого «Лексуса» хозяйки.

Госпожа Либерман вышла нам навстречу, и я еще раз отметила ее безупречную фигуру. Правда, лицо вблизи все же давало некоторое представление о ее истинном возрасте.

—    Здравствуйте, — поздоровалась Соня. — Вы опоздали.

—    Извините, Софья Арнольдовна, мы немного заблудились, — за всех ответила я. — Лев, к сожалению, оказался никудышним гидом.

—    Что ж, пойдемте в дом. У нас не так много времени, к сожалению.

Соня жестом пригласила нас следовать за ней.

Гостиная, где мы расположились в низких плюшевых креслах, была обставлена в чисто английском стиле. Присутствовал здесь даже настоящий камин из мрамора, в котором весело потрескивали дрова. Плотные тяжелые шторы с кистями почти целиком закрывали окна, так что хозяйке пришлось зажечь массивную люстру, выполненную в виде огромного канделябра с восемью свечками и украшенную хрустальными висюльками. Соня предложила нам чай и, усевшись спиной к камину, обратилась ко мне с вопросом:

—    Что за странная причуда — написать книгу про моего отца? Сейчас это немодно и непопулярно. Нынче женщины ляпают детективы быстрее, чем пирожки.

—    Я не умею писать детективы, это во-первых. А во-вторых, Арнольд Флавиевич — реальный человек, а не выдуманный персонаж. К тому же наш земляк. Почему бы не рассказать широким читательским массам о нобелевском лауреате, жившем в нашем городе?

—    Вы серьезно думаете, что читательские массы будут так широки? — усмехнулась хозяйка. — Впрочем, это не мое дело. Что же вы хотите узнать, милая девушка.

«Я хочу знать, не ты ли убила свою маменьку?» — подумала я, а вслух сказала:

—    На данном этапе меня интересует женское окружение господина Либермана. Вы, ваша мама, Рахиль Флавиевна...

—    Отчего же именно женское? — вскинула тонкую бровь хозяйка.

—    По многим причинам, — уклонилась я от прямого ответа, — но, по-моему, только женщина делает мужчину мужчиной.

Соня Арнольдовна еще раз усмехнулась и согласно качнула головой.

—    Мой отец из семьи польских евреев. Как только немцы вошли в Польшу, его семья бежала в СССР. Тогда много еврейских семей спасалось бегством. Затем дед ушел на фронт, а бабушка с пятью детьми поселилась в глухой сибирской деревушке Хорошево. Кроме отца, который был старшим ребенком, в семье росли еще трое сыновей и одна дочь, Рахиль. Дед вскоре сгинул на фронтах, а двое сыновей заболели и умерли еще до конца войны. Бабушка вместе с Арнольдом, Давыдом и Рахилью так и остались жить в Сибири...

—    Простите, — перебила я Соню, — вот вы сказали, что у господина Либермана остался в живых брат, Давыд? Где он сейчас?

—    В сумасшедшем доме, — спокойно пояснила она. — Вообще-то, он был намного гениальней отца, но, увы, рассудок дяди Давыда не выдержал такой нагрузки. Еще в институте у него стали наблюдаться расстройства психики. А вскоре врачи настояли, чтобы его отправили в лечебницу. Мы уже жили в Подмосковье, и его определили в клинику в Москве... Но давайте вернемся немного назад. По соседству с семьей моего отца жила еще одна еврейская женщина с дочерью. Как и мой дед, муж ее погиб на войне. Девочка Роза часто приходила в гости, да и учились все дети в одной школе. Тогда-то и началась у папы с мамой дружба, плавно перешедшая в любовь. Поженились они на третьем курсе Новосибирского университета. Через два года появилась я. Отец еще в школе блестяще учился и твердо решил стать ученым-химиком. Мама тоже была не лишена способностей. Кстати, она окончила университет с красным дипломом. Но в отличие от папы двигать вперед отечественную науку не стала. Она как бы положила себя на алтарь ученой карьеры мужа...

—    Скажите, Софья Арнольдовна, — я воспользовалась паузой в рассказе, — а ваш отец был хорошим мужем?

—    Что вы имеете в виду?

—    Ну... как бы это... у него были другие женщины?

—    У каждого мужчины при желании можно, наверное, найти пару-тройку любовниц, если вы об этом. Но никаких африканских страстей у отца не было...

Левка неожиданно поднялся и, извинившись, куда-то вышел. Соня проводила его взглядом и вопросительно посмотрела на меня.

—    Арнольд Флавиевич часто ездил в командировки? — я решила потихоньку подбираться к интересующей меня теме.

—    Может, раз, два в полгода... Но какое...

—    И в Тулу ездил?

—    А! Вот вы о чем! — протянула Софочка. — Не думала, что эта история вновь когда-нибудь всплывет. Да, отец ездил в Тучу. Там у него была связь с женщиной, учительницей истории, кажется. Но папа чистосердечно признался маме в этом грехе.

—    И что? — не утерпела Люська.

—    Ничего, — Соня пожала плечами. — Мама была мудрой женщиной. Она не поехала выцарапывать глаза сопернице, прекрасно понимая, что седина в бороду — бес в ребро. Вскоре история благополучно забылась.

—    И больше ничего? — не отставала я. — В смысле, эта женщина не появлялась, не звонила, ничего не требовала?

—    А чего, собственно, она могла требовать? Чтобы отец женился на ней? Знаете, как говорят, ночь, проведенная вместе, еще не повод для знакомства...

Мы немного помолчали. Люська старательно надувала щеки и делала умное лицо, а я размышляла. Соня только что подтвердила историю Светланы. Значит, она в самом деле дочь Либермана и наследница? Вернулся Левка.

—    Софья Арнольдовна, давайте теперь поговорим о вас. Я слышала, что вы три раза были замужем... — «и все неудачно» добавила я мысленно. — Не удалось с первого раза найти свою половинку? Неужели таким шикарным женщинам, как вы, тоже иногда не везет?!