это Южная Осетия? Ввод войск ради защиты немецкоговорящих жителей Чехии, Судетских немцев, это не наша ли спецоперация на Украине? Инсценировка польской агрессии нацистами в 1939, это не наша превентивная агрессия? Или это наша будущая история на границах Польши, Румынии, Молдавии, когда спецоперация докатится до них? Где мы находимся сейчас? На какой черте? Сколько времени прошло от этого ожидания-непонимания начала до полного разгрома фашизма в Берлине? От воссоединения с Австрией до разделения Германии? Всего-ничего, семь лет. Не нужно ли мне сейчас научить ребёнка смотреть на вещи с разных сторон, почему никто не пишет и не смотрит так? Пошёл обратный отсчёт до краха. Мы уже присоединили Крым, уже защитили русскоязычных в другой стране, уже перешли границу. Осталось семь лет до того как какой-то сержант водрузит какой-то флаг над Кремлём? Это возможный сценарий? Критическое мышление или параноидальное? Одно точно, с развитием современных технологией, ускорением времени, на это вряд ли уйдёт семь лет. Если такое произойдёт, то куда скорее. Я ошибаюсь в своём прогнозе, но я имею право на ошибку, мнение и разговор с дочерью. И я не собираюсь покидать страну из-за своего прогноза. Вторая прочитанная книга за выходные оказалась художественной и провела со мной время до последней страницы. Горалик и её «Имени такого-то» совершенно очаровала. Я пропустил вступление о том, что книга не документальная, а частью фантастическая и мне было невероятно приятно подмечать нереальные события в этой истории документального 1941 года. По ходу чтения я полагал, что автор показывает, как сходят с ума не только раненые и пациенты психбольницы, но и врачи, персонал, все люди вокруг. Идея о том, что машины, зенитки, баржи – живые организмы – поразительна. Образ лисы, запряжённой в подводу или якобы сумасшедшей пациентки вылавливающей удочкой из ниоткуда обрывки писем с фронта – великолепно! В концовке стало страшнее и трагичнее, автор растеряла богатство воображения, на мой взгляд. Можно было набросать читателю ещё вопросов, связать действие с вождём, с немцами, проследить судьбу героев, сошедших с баржи-ящерицы. Квазиреальность. В этом сильны российские литераторы. Вспомнил свои впечатления от прочтения «Москва-Петушки», тяжёлых военных драм советского кино. Всё сошлось в книге. Получил огромное удовольствие и завершил этим бульоном долгий воскресный ужин из потока новостей о боях, аллюзий на тему Германии… Мы все как в приёмном отделении дурдома, только по какой-то причине неясно, мы пациенты, ждущие врача или врачи пришедшие на смену. Не выспавшиеся, в халате белом или больничном, но по знакомым коридорам идём в четыре стены палаты. Нам объясняют правила, мы записываем что-то в тетрадь, вокруг устоявшееся положение дел. Расписание на двери палаты. Но можно выйти на балкон и посмотреть на другие дома, других людей, а можно даже выйти с территории дурки и сесть на трамвай. Окружающие какое-то время будут привыкать к тому, что ты едешь в халате, врачебном или больничном, но привыкнут к этому, и к неснятым бахилам, и к бахилам на голове вместо одноразовой хирургической шапочки, и к твоему пустому взгляду в стекло. Но можешь ли ты привыкнуть к тому, что постоянно вокруг творится необходимость выходить из дурдома, чтобы пытаться понять, что же происходит на самом деле.* * *
Март завершается чудом природы. После ряда относительно тёплых дней, когда кожа лица нагревается под солнцем и возникает мысль получить опасный весенний загар, вдруг вернулась зима. Отсроченный подарок мне на День рождения №2. Оповещение от МЧС вечером сообщило что-то в телефоне, но они присылают теперь их так часто, что внимания не обращаешь. Зато обратил утром. Ледяной ветер, снег пополам с мелким градом и неслыханный гром с неба. Молнии я не видел, град стал не дождём, как бывает весной, а снегом, насыпало 5-10 см, замело машины и весь двор снова стал по-ватмански белым. Верба, обалдевшая со своими бубыськами, торчит из снега. Водители снова машут щётками вокруг своих железных бегемотов. Простынёй накрыло вычищенные дорожки, вернулись тёплые шапки и исчезло нытьё в подъездном чате про неотключенное отопление в квартирах. Второй день принёс ещё больше снега и ветра, взрослые шли по улицам наклонившись под 45 градусов, лишних выходов из дома никто не делал и наши выходные превратились в полностью домашние. Вместо традиционного изучения старых улиц Москвы, запланированной Пятницкой, у нас состоялся двухдневный марафон криминальных британских сериалов с доставкой еды курьером и выгулом собаки с хозяином в полностью зимней экипировке. Окна балконов покрылись корками и наметился, почти уже проступил витраж мороза. Утром температура оказалась минус восемь, а по ощущению Яндекса – минус одиннадцать. Но как сказала вернувшаяся с прогулки с псом супруга, ощущения больше похожи не на -11, а на пипец. Дети остались дома и рубились в свои приставки, и никто этим не возмущался. Синиц не прилетел к кормушке. Занимаясь своим любительским спортом, я только чуть-чуть приоткрывал окно на проветривание. Дочь вернулась из школы с бледными руками и щеками и не забыла взять шапку и варежки в новый раз. Только псу-хаски всё было приятно. Так же валялся на балконе, так же на улице, такой же скверный и разборчивый аппетит. Лапы его снова стали чистыми после прогулки, никакой грязи и песка, можно не мыть. Ледышки на его воротнике от игр с подружками, ледышки между пальцев лап, ледышки вокруг усов. Альбус приостановил линьку и не парится по поводу непогоды. Мы же, глупые кожаные взрослые, не удивляемся причудам людей, политиков и военных, но дивимся непредсказуемостью погоды и её мощью. Сказала будет зима, значит будет зима. Первое апреля в конце недели, это ещё не сегодня. Трепещите, глупцы! Кутайтесь в волосы убитых животных, ешьте солёный жир свиней и пейте согревающее с хмелем, трепещите перед природой! Мы закрыли форточки и трепещем.
* * *
«Чтение меняет прошлое». Второй день не выходит из головы эта цитата. Как точно подмечено. Читая тексты, скажем художественные, удаётся по-новому представить имеющийся опыт. Сравнивать и уточнять уже прожитое. И прожитое это в прошлом начинает меняться. Машина по деланию воспоминаний в голове активируется и меняет память после прочитанных страниц. Прочтённое крадётся и встраивается между мыслей, между дат. Книга о вымышленных приключениях персонажа меняет читательский опыт от настоящих приключений-переживаний. И сразу вспоминается вторая цитата – «человек одной книги». Когда кто-то, кто-либо, да я, к примеру, познаёт мир и принимает решения на основании одной пусть отличной книги, одного источника информации. Одна удачная идея кажется взрывает мир. Но прочитаешь вторую, третью книгу по теме и обилие точек зрения, деталей,