У Лауры перехватило дыхание. Она ощутила стоявшую за этим признанием боль. Под влиянием порыва Лаура встала и сочувственно положила ладонь на его руку.
— Мне жаль, — соболезнующим тоном произнесла она и ощутила, как он весь напрягся.
В следующее мгновение он повернулся и уставился сверху вниз на ее посерьезневшее лицо. С жестким блеском в глазах он пожал плечами.
— Меньше всего мне нужна ваша жалость или сочувствие. Вы серьезно полагаете, будто своей небольшой интермедией сумеете добиться от меня желаемого?
Лаура, точно ужаленная, отдернула руку. Румянец окрасил ее щеки.
— Ваши слова неуместны, — сдавленно промолвила она. К ее большому изумлению, Квин, проведя ладонью по волосам, вздохнул:
— Вы правы. Извините.
— Извинение принято, — натянуто ответила она, отводя глаза в сторону. Джонатан и дети направлялись к ним. Том шел нахмурившись. По всей видимости, Джонатан отчитал их.
— Мы вовсе не собирались уходить далеко! — пробурчал мальчик, когда Квин внимательно посмотрел на него.
Квин присел перед племянником на корточки.
— Дело тут вовсе не в расстоянии, Том. Всякое может произойти с вами, а Джонатан никогда не простит себе, если вы, будучи под его присмотром, поранитесь. Ясно?
— Я так и думал, — тихо произнес Том. — Простите меня, дядя Джонатан.
— Лады, Том, — проговорил он и взъерошил мальчику волосы.
— Мы не пойдем искать сокровища? — спросила Элли, и на ее личике появилось разочарование. Лаура, протянув руку, коснулась ее щеки.
— Конечно, пойдете, милая. Дядя Квин возьмет вас с собой, — сказала она. Дети тут же оживились и выжидательно поглядели на своего дядю.
— Мы пойдем всей компанией, — решил Квин. — Лаура рассказала мне о том, что любит выкапывать из-под снега золотые самородки, — добавил он, бросив на нее косой взгляд.
— Золотые самородки! — воскликнул Том. Лаура сверкнула глазами.
— Живее, дядя Квин, ведите же нас, — насмешливо подгоняла она его.
Бросив на нее взгляд, предупреждающий о возмездии, Квин отправился в путь. Когда они добрались до небольшой поляны в лесу, он объявил, что они на месте. Джонатан дал детям ветки и велел копать. Квин вручил Лауре палку размером побольше.
Лаура смерила его хмурым взглядом, но палку взяла. Она решила уединиться и погулять в одиночестве. Квин, заметив, что она удаляется, бросил ей вслед:
— Только берегитесь медведей.
— Медведей? Вы хотите сказать, что здесь водятся медведи? — испугалась она. Квин лишь рассмеялся.
— Не тревожьтесь, вы чересчур тощая и не годитесь им на трапезу! — сообщил он ей и отвернулся. Она зло уставилась на его спину, поняв, что он подшутил над ней.
Кипя от злости, Лаура направилась в лес. Она шла не разбирая дороги и совсем забыла о времени. В какой-то момент Лаура остановилась. Где она? Где все? Неужели заблудилась?
— Эй! — пискнула она и, поспешно откашлявшись, крикнула вновь: — Люди! — От одной мысли, что она потерялась, у нее сжималось сердце.
К ее облегчению, на крик отозвались.
— Мы здесь, — откликнулся Квин, и она заспешила туда, откуда раздался голос.
— Где вы? — кричала она, не видя никого.
— Здесь, внизу, — сообщил его голос. Лаура обогнула кустарник и увидела глубокий ров. Квин, стоя в нем, снизу вверх смотрел на нее. — В чем дело?
— Э… ничего. Где остальные?
Он кивнул влево.
— С другой стороны тоже есть покатый спуск. Они, вероятно, также во рву. Прислушайтесь.
Издали до Лауры донесся детский смех и густой голос Джонатана.
— Вы подумали, что мы ушли и бросили вас? — спросил Квин.
— Нет, — поспешила возразить она, и он ухмыльнулся.
— Лгунья! — насмешливо проговорил он, и она была готова бросить в него свою палку. — Почему бы вам не спуститься сюда ко мне, вниз? Обещаю, что не брошу вас.
Его предложение должно было сразу насторожить Лауру, но она не желала показывать Квину, будто боится. Лаура начала спускаться, однако не ожидала, что заскользит и потеряет равновесие, и вот она снова в объятиях Квина. Тепло его тела, сила его рук сводили ее с ума. Лаура позабыла обо всем на свете, желая, чтобы Квин никогда не отпускал ее. Она услышала, как Квин застонал.
— К черту все! — прорычал он и приник поцелуем к ее губам.
Лаура чувствовала, что тонет, захваченная силой его страсти. У нее перехватило дыхание, и она застонала от удовольствия, когда его пальцы погрузились в ее волосы.
По телу Лауры горячими потоками струилось жаркое желание. Она жаждала его поцелуев. От его прикосновений словно било током, легкое касание его губ обжигало будто языки пламени. Кровь стучала в ушах. Лаура чуть не задохнулась от восторга, когда язык Квина скользнул между ее раскрывшихся губ. Ее всю точно объяло пламенем.
Лаура обхватила руками его шею. Она чувствовала, что задыхается, теряет над собой контроль… Откинув голову, Лаура вдохнула морозный воздух. Что она делает? Рассудок наконец возобладал над чувствами, и она оттолкнула Квина.
— Это было весьма впечатляюще, — как можно более спокойно произнесла девушка. — Но только не говорите, будто Лаура разыгрывали страсть.
Квин бросил на нее взгляд, от которого бы вода превратилась в лед.
— Вам лучше попридержать свой острый язычок, а то я перекину вас через колено и отшлепаю! — посоветовал он.
— Я об этом и мечтать не смею! — усмехнулась Лаура.
— Угомонитесь, дорогая, а то вам будет не до смеха, — предостерег Квин. Лаура поняла: сейчас благоразумнее помолчать, но не удержалась от шпильки:
— Отчего вы сердитесь? Я не принуждала вас целовать меня, Квин. Вы сами этого захотели.
Он пристально глядел на нее, не в силах отрицать очевидное.
— Да, и поступил не самым лучшим образом, — неприязненно согласился он. — Однако больше это не повторится.
— Поживем — увидим, — поддела она. Квин провел пятерней по волосам.
— Не надейтесь: не дождетесь, — заявил он, и она лишь улыбнулась, понимая, что ее улыбка раздосадует его.
— Дядя Кви-и-ин! — издалека донесся до них голос Тома.
— Я здесь, Том! — отозвался Квин, а затем напоследок предупредил ее: — Держитесь от меня подальше, Лаура.
Ее брови изогнулись дутой.
— Испугались, что не устоите? — подзуживала она, и в его глазах сверкнул гнев.
— Ни слова более, или я…
Он не досказал своей угрозы. Послышались шаги, и Лаура помахала рукой Тому, взобравшемуся на верх склона. Джонатан и Элли появились за ним следом. Пока они шли домой, Лауре удалось обдумать сказанное Квином.
От пережитого удовольствия она улыбнулась словно кошка. Несмотря на неприязнь к ней, не в его воле противиться желанию целовать ее. Конечно, в намерения Лауры не входило тоже увлекаться поцелуями. Однако противоборствовать она не имела сил. Ее, как магнитом, тянуло к нему. На какое-то время она потеряла над собой власть. Черт! Прежде с ней такого не приключалось. Даже сейчас она по-прежнему вся дрожит. Просто невероятно.