веселья и гнева.
Я просто хотел убежать и спрятаться.
После того, как Фрэнк сказал мне, что я начну тренироваться сегодня, я не знал, чего ожидать. Я был сбит с толку и напуган, но я знал, что лучше не показывать это.
Если бы я это сделал, они бы меня снова избили.
— Давай. Сегодня ты станешь мужчиной.
— Чт… что мне делать?
Фрэнк вытащил сигарету и зажег спичку. Дым, который он выпустил мне в лицо, заставил меня задохнуться, и я почти не заметил, когда он протянул мне спичку.
Я посмотрел на горящую полоску дерева, которую он сунул мне в руку, прежде чем он толкнул меня к раненому. Внезапное движение вызвало мерцание пламени, и мои глаза расширились от страха, что я потеряю пламя. Когда продолжало гореть, я немного расслабился и посмотрел на Фрэнка.
— Я хочу, чтобы ты бросил ее в этот кусок дерьма.
Они хотели, чтобы я бросил в него спичку, но почему? Что было бы, если бы я это сделал? Что было бы, если бы я этого не сделал?
— Я не хочу этого делать. Пожалуйста, не заставляй меня. — Слезы затуманили мое зрение, когда я начал делать то единственное, что могло вызвать боль.
— Ты хочешь быть следующим, дерьмо? — Фрэнк плюнул на землю рядом со мной и толкнул меня, в результате чего пламя погасло. — Перестань ныть и плакать, пока я не убил тебя прямо здесь. — Он так сильно ударил меня ногой, что я перевернулся на живот. У меня на спине был тяжелый ботинок. — Я задал тебе вопрос! Ты хочешь, чтобы я тебя убил?
— Н-нет.
— Тогда продолжай. Я сказал тебе, что пора зарабатывать на жизнь. — Я услышал, как он поджигает еще одну спичку, а затем меня подхватили с земли за тряпки, покрывающие мою верхнюю часть тела, и поставили на ноги.
— Что с ним будет? Ему будет больно?
— Он в любом случае умрет. А теперь убей его.
* * *
НАШИ ДНИ
Я боролся с собой, уйти ли или просто вырвать ее из дома и забрать с собой. Решение было принято за меня, когда деловая задница, близнец Дэша, вылетела из дома, проклиная нас обоих. Я не притворялся, что меня беспокоит то, что она говорила, пока она не пригрозила натравить копов против нас обоих и неосознанно напомнила мне о приказе держаться от нее подальше.
Как будто это произойдет.
Мне показалось забавным, что кто-то мог подумать, будто сможет удержать меня от того, что принадлежит мне, с помощью листа бумаги, который они называли защитой. Какого хрена она могла с этим делать? Играть в камень, ножницы, бумага, когда я остался с ней один на один?
Потому что планировал забрать ее.
Когда я ехал, мои глаза сфокусировались на выходе впереди, ведущем к моему брату — я имею в виду, Кинану. Я не понимал, когда выехал на шоссе. Я просто сел в машину и поехал. Кстати, меня не волновала больше тачка. Я не был слишком привязан, поэтому пожал плечами. Я вообще не был привязан ко всему. Все было временно. Абсолютно все.
В последний раз, когда я видел своего… Кинана, он боролся за свою жизнь и был пробит насквозь пулевыми отверстиями. Теперь он все еще боролся за свою жизнь, но у него были гораздо более глубокие шрамы. Я оставил там шрамы и впервые почувствовал то, чего не хотел чувствовать. Я чувствовал сожаление. Итак, теперь, когда я наконец ощутил это. Что мне теперь с этим делать?
Вибрация телефона спасла меня от долгой темной дороги, по которой я не хотел идти. Я быстро проверил экран, прежде чем бросить его на пассажирское сиденье. У меня не было времени на чушь моего дяди. Если бы он был там, где ему следовало быть, он довольно скоро избавился бы от всего этого дерьма.
Признаюсь, когда я заехал на парковку у больницы, я действительно нервничал. Это был первый раз, когда я видел Кинана в сознании с тех пор, как его чуть не убил мой долбаный донор спермы. Я до сих пор не могу забыть взгляд его глаз…
Стерильный запах и прохладный воздух больницы встретили меня, когда автоматические двери открылись, и я решительно вошел внутрь. К тому времени, как я добрался до его палаты, мышцы и вены на руках напряглись из-за моих слишком сжатых кулаков. Я стоял у двери, прислушиваясь, казалось, часы, но прошло всего несколько секунд.
Перестань быть долбаным трусом.
Я сжал челюсть, толкнул дверь и остановился при виде его спящего. Я стиснул зубы при виде его слабости. Он выглядел таким неподвижным и безжизненным, и все это было похоже на ад, через который он только что прошел. Мне захотелось вырвать бесполезный кусок, который Митч называл сердцем. Но тогда… с кем мне вести переговоры, верно? Я неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что мне делать. Джона не было видно, но я не был слишком удивлен этому факту. Этот человек едва ли был отцом, так что хорошо, что его там не было.
Я пересек комнату, сел на один из уродливых бордовых стульев и устроился поудобнее. По крайней мере, я мог подождать, пока он проснется. Пока я сидел там, мои мысли вернулись к Монро. Это никогда не было трудно сделать, потому что она всегда была на поверхности. Я должен был держаться от нее подальше, но каким-то образом знал, что никогда не сделаю этого. Она другая. Иная, чем я ожидал, но она все еще была моей Монро. Красиво покорная, хотя и слишком слабая. На моих губах расплылась улыбка, когда я подумал о том, как ее слабость помогала мне в прошлом. Эти шесть недель были моими любимыми. Чего бы я ни ожидал получить от ее тела, ее страсть не входила в их число. Я никогда не скучал по тому, как ее глаза загорались, когда я давал команду, или по тому, как ее киска сжималась и текла на мой член, когда я крепко ее обнимал.
Она ненавидела то, что хотела меня.
По крайней мере, у нас это общее.
Иногда мне казалось, что я такой же ее пленник секса, как и она моя. Это были времена, когда я особо относился к ней и проявлял свою жестокость. Это волновало ее, как бы она ни плакала и ни жаловалась на это. Но это также смущало ее.
Время от времени более нежное прикосновение, шепот и случайные добрые дела. Это