— Потому что мы на публике, — говорю я ему, как будто это совершенно очевидно.
— Почему это имеет значение? — Ноа наклоняется ближе.
— Потому что мы не пара.
То, что мы делаем, остается конфиденциальным, за закрытыми дверями, и определенно не там, где нас кто-либо может увидеть. Мы не пара.
— Заткнись и поцелуй меня, злючка.
Его руки внезапно обхватывают мое лицо с обеих сторон, большой палец проводит по моей нижней губе. Моя решимость слабеет. Его глаза заставляют мое сердце трепетать, и когда он смотрит на меня вот так, кажется, что я единственный человек в мире. Ноа так чертовски хорош в том, чтобы заставить женщин поверить в это.
— Милли, — шепчет он, наклоняется ближе и касается своими губами моих.
— Хорошо, — уступаю я, сокращая небольшое расстояние и целуя его. Это длится дольше, чем мне бы хотелось для публичного проявления чувств, но слишком трудно сказать этому идиоту «нет».
— Знаешь, — говорит Ноа, когда мы, наконец, отрываемся друг от друга. Он снова заключает меня в объятия и раскачивается в такт новой песне. Прижимает мое лицо к своей груди, чтобы я не могла видеть его. — Это не обязательно должно быть только лето.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, потрясенная тем, что он думает, будто это может длиться дольше, чем два месяца.
Я отстраняюсь от него, чтобы посмотреть на его лицо. Ноа выглядит шокирующе серьезным. Господи Иисусе, мы трахались всего несколько недель, а он уже пытается снова подсадить меня к себе на шею. Я отказываюсь идти по этому пути. Я стала старше. У меня есть свои мозги. Я не собираюсь снова попадаться на эту удочку. Это интрижка. Никаких эмоций. Никаких чувств. Просто секс.
— Я вижу по твоему лицу, ты поняла мой намек, и ты очень против.
Его мягкая улыбка приводит в бешенство. Как будто он внезапно стал всепонимающим и зрелым, больше не тот дебильный мальчишка, которому наплевать на всех, кроме себя.
— Ноа, — начинаю я, но он перебивает меня.
— Все в порядке, Миллс, — говорит он, целуя меня в лоб, а затем отходит от меня, чтобы забрать свой кофе и фотоаппарат.
Когда Ноа поворачивается спиной, я чувствую, что во мне начинает зарождаться чувство вины. Чертовски несправедливо.
— Я все понимаю. Мы заключили это соглашение всего несколько недель назад, а я уже вношу в него свою лепту, — он поворачивается ко мне и улыбается. Но улыбка не достигает глаз.
— Ноа, я…
— Серьезно, Милли. — На этот раз он улыбается немного более уверенно. — Я действительно понимаю. Это всего лишь небольшое летнее увлечение, и я не заслуживаю от тебя большего. И это нормально. Я возьму то, что смогу получить, и использую по максимуму. — Нежно целует меня в губы. — Я вообще-то забыл, что мне нужно сделать быстрый рабочий звонок. Это займет всего пять минут. Я сейчас вернусь, хорошо?
Я киваю. Он улыбается. Смотрю, как он выходит из магазина, Фрэнк Синатра все еще играет на заднем плане. Почему я чувствую себя такой виноватой? Черт.
Провожу руками по волосам и стону, расхаживая вокруг мягкого ковра. Я не должна так себя чувствовать. Во всяком случае, это он должен чувствовать себя виноватым. Он разорвал мое сердце на гребаные кусочки годы назад. Не я. А он.
Так почему же я испытываю чувство вины? Я вздыхаю. Не думаю, что он специально. Он казался таким искренним, когда сказал, что мы могли бы продолжить так жить. Но это… слишком. Почему, черт возьми, НОА думает, что это нормально?
— Черт возьми, Ноа, — ругаюсь я себе под нос, наклоняясь и выключая проигрыватель. Убрав пластинку обратно в футляр и прибравшись, возвращаюсь в переднюю часть магазина со своим кофе и, поблагодарив девушку за кассой, выхожу на поиски Ноа. Мне нужно с кем-нибудь поговорить об этом.
Достав свой телефон, отправляю сообщение своей подруге Тиффани, спрашивая, можем ли мы встретиться за ужином сегодня вечером. Я не рассказывала ни ей, ни кому-либо из своих друзей о том, что происходит, но начинаю думать, что немного перегнула палку. отправляю сообщение и выхожу на жаркое послеполуденное солнце. К счастью, дует легкий ветерок, но это не сильно помогает. Свадьба будет жаркой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я здесь! — Ноа машет рукой на пару магазинов дальше от меня. Солнце подсвечивает его волосы, и у него даже появилось несколько веснушек на загорелых руках и лице. — Мой друг хочет приехать на остров, чтобы встретиться с тобой и обсудить видео и фото-съемку для свадьбы.
— Я думала, вы с Тедди уже все уладили? Он же твой друг, — говорю я, подходя к нему.
— Я знаю тебя и понял, что ты сначала захочешь проверить его. Смешно, если ты думаешь, что мы стали бы что-то планировать, не предупредив тебя.
Он обнимает меня за плечи, и я просто закатываю глаза. нОА не ошибся. Я была немного раздражена, когда Тедди сказал, что они все это организуют без меня. Не буду врать, это заставило меня немного вздрогнуть. Но я не собиралась давать Ноа понять, что он был прав.
— Ладно, что ж, звучит заманчиво. Он увидит место проведения и все такое. Может подготовиться заранее.
— Вот именно, — говорит Ноа, улыбаясь мне сверху вниз. — Давай сходим на поздний ланч. Я навел справки перед тем, как мы приехали, и нашел кафе дальше по дороге, которое известно своими суперскими молочными коктейлями.
— Черт возьми. Да. Обожаю молочные коктейли.
— Я знаю, милая. Вот почему мы туда идем.
Он подмигивает мне, и мы удаляемся в направлении кафе. Я стараюсь не переосмысливать то, что он сказал ранее, и не зацикливаться на том, как он выглядел, когда говорил это.
Предполагалось, что это будет веселое летнее развлечение. Просто какой-то случайный секс между двумя людьми, которым действительно очень хорошо вместе в этом плане.
Мой телефон вибрирует, и я быстро читаю сообщение Тиффани. Она говорит, что может встретиться со мной в семь. Я расскажу Ноа после обеда, и, надеюсь, встреча с подругой поможет мне разобраться в том, что, черт возьми, происходит у меня в голове. Я начинаю немного беспокоиться о том, что мое влагалище имеет прямую связь с моим сердцем, из-за чего я вовлекаюсь в эту сделку сильнее, чем хотела бы.
ГЛАВА 14
Милли
— Разливай, — говорит Тиффани, наклоняясь над своей маргаритой и слизывая соль с края. — Что заставило тебя так отчаянно хотеть увидеть мое великолепное лицо?
Тиффани — моя лучшая подруга, а также первый друг, которого я завела, когда переехала на остров. Она воспитательница дошкольного учреждения, с ней я совершенно случайно познакомилась в хозяйственном магазине, когда пыталась найти новые цвета краски для коттеджа. Она на пару лет старше меня, у нее самые красивые светлые волосы и зеленые глаза. И она невероятно чуткая, что делает ее лучшим учителем для маленьких детей. Она любит каждого из них, как своих собственных.
— У меня такая ситуация, — говорю я ей. — Ты знаешь, что я планирую свадьбу для своего брата, верно?
Она кивает, и я делаю очень большой глоток маргариты для храбрости.
— Ну, ладно, боже… я даже не знаю, с чего начать.
— Как насчет самого начала? — спрашивает она, отодвигая свой бокал в сторону и уделяя мне все свое внимание. Я знаю, она может сказать, что это не просто какая-то мелочь, которая меня беспокоит. Это что-то большее. И теперь, когда я собираюсь все рассказать, чувствую, что меня может стошнить на этот стол.
— В детстве у Тедди был лучший друг. Ноа. И поскольку мы были так близки по возрасту, он был в некотором роде еще и моим другом. Мы проводили много времени вместе, тусовались, смотрели фильмы и гуляли.
Тиффани снова кивает.
— Но как только я стала достаточно взрослой, чтобы видеть в мальчиках нечто большее, чем друзей, я начала понимать, что Ноа на самом деле очень, очень милый. Но мы были детьми, понимаешь? И в детстве, тем более рядом с братом, такие вещи становятся странными.
— Даже в подростковом возрасте? — спрашивает она меня. — Ты никогда не говорила ему, не намекала или что-то в этом роде? Я имею в виду, ты тот еще персик, Миллс. Не может быть, чтобы он этого не заметил.