и пил столько, сколько требовала природа, а не для удовольствия; распределяя время для бодрствования и сна, не обращая внимания на день и ночь, он уделял покою те часы, которые у него оставались свободными от работы; притом он не пользовался мягкой постелью и не требовал тишины, чтобы легче заснуть; часто видели его, как он, завернувшись в военный плащ, спал среди воинов, стоявших на карауле или в пикете. Одеждой он ничуть не отличался от ровесников; только по вооружению да по коню его можно было узнать. Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставил за собой всех прочих: первым устремлялся в бой, последним после сражения оставлял поле. Но в одинаковой мере с этими высокими достоинствами обладал он и ужасными пороками. Его жестокость доходила до бесчеловечности, его вероломство превосходило даже пресловутое “пуническое” вероломство. Он не знал ни правды, ни добродетели, не боялся богов, не соблюдал клятвы, не уважал святыни».[51]
Если сравнить Ганнибала с Александром Македонским, то можно заметить, что Ганнибал всегда вел войну обдуманно, с четким расчетом времени и оценкой сил противника. Он любил появляться перед врагом внезапно, как снег на голову, любил водить его за нос, используя засады и прочие военные хитрости. Особенно хорошо он руководил своей конницей. Короче говоря, на поле боя он был велик, но не всегда удачлив, тогда как Александру Македонскому военное счастье не изменяло ни разу в жизни.
Крестовые походы
Папа Урбан II на площади Клермона провозглашает Первый крестовый поход. Франческо Айец, 1835
Крестовые походы – это величайшее событие Средневековья, изменившее историю Европы и стран Востока. Они не просто перекроили средневековую карту мира, но и предопределили многие происходящие сегодня события, оставив после себя сложное и запутанное наследие, которое многие и сейчас понимают неоднозначно.
Историк Режин Перну пишет:
«Крестовые походы представляют собой одну из самых ярких страниц средневековой истории. Это, пожалуй, единственная в своем роде авантюра, не похожая ни на миграцию, ни на колонизацию, в которой участвовали добровольцы со всех уголков Европы, оторванные от ресурсов и лишенные всякой центральной организации. Каждый из этих людей сыграл свою роль в удивительном спектакле».[52]
Термин «крестовый поход» у большинства людей ассоциируется со средневековыми экспедициями полчищ западноевропейских рыцарей на Восток с целью «освобождения Гроба Господня от неверных». На первый взгляд все просто: с одной стороны – христиане, с другой – мусульмане. Но это очень упрощенная схема тогдашнего мирового военно-религиозного противостояния.
На самом деле ситуация была далеко не столь однозначной.
КСТАТИ
Название «крестоносцы» появилось потому, что участники крестовых походов нашивали себе на одежду большие кресты. Считалось, что крестоносцы обязательно получат отпущение грехов, поэтому в походы отправлялись не только профессиональные рыцари, но и простые люди и даже дети. Крестоносцы хотели завоевать Палестину – небольшую область, которая прежде составляла царство Иудейское и в которой родился и умер Иисус Христос. Их нападения были направлены на завоевание главного города этой области – Иерусалима. А Палестина находилась тогда во власти поклонников Магомета. И многие годы в Европе это считалось осквернением этой земли, ибо всем казалось, что земля, носящая название Святой, должна пребывать во владении христиан.
Впервые призвал к крестовым походам против неверных с целью освобождения Святой земли (так христиане называли Палестину) римский папа Урбан II (в миру – Одо де Шатильон де Лажери). Произошло это в 1095 году на Клермонском соборе.
Кроме папы и кардиналов, на этом соборе присутствовали 3 архиепископа, 225 епископов, 400 аббатов и других церковных сановников, а также множество вельмож и рыцарей. Народу собралось так много, что в городе не хватило помещений, и многие вынуждены были расположиться за городом, прямо под открытым небом.
Прежде всего, собор объявил отлученным от церкви короля Филиппа I за то, что он бросил свою жену и повенчался с красавицей Бертрадой де Монфор, женой графа Анжуйского. А 26 ноября папа собрал под открытым небом весь народ и в своей речи призвал всех христиан Запада идти против неверных, в руках которых находился гроб Господень. Он закончил словами:
– Каждый пусть отвергнет себя и возьмет на себя крест Христов.
И все воскликнули:
– Бог того хочет!
Епископ Адемар из города Ле-Пюи тут же преклонил колена и просил папу благословить его на поход на Восток. Тысячи людей последовали его примеру, и знаком вступления в «Святое воинство» был объявлен красный крест, который нужно было нашить на правое плечо.
Затем на этот призыв охотно откликнулись десятки тысяч европейцев, взявшихся за оружие кто по религиозным соображениям, кто ради получения богатой добычи, а кто и просто «за компанию» с вышеназванными.
Историк Жюльен Арбуа по этому поводу пишет:
«Крупные перемещения войск и населения, которые вошли в историю Крестовых походов, были, несомненно, отчасти вызваны подлинными актами веры и искренним беспокойством со стороны значительной части верующих в связи с перспективой потери доступа в Иерусалим <…> Более того, на исходе I тысячелетия мотивы стали еще более сильными, поскольку существовало множество предсказаний Апокалипсиса и предписаний о возвращении к истинной вере. Несомненно, что армии оборванцев, которые вышли на европейские дороги после первой проповеди Урбана II в 1095 году, были и в самом деле движимы религиозными мотивами – что касается их, то можно утверждать, что это опасное путешествие давало возможность изменить свою жизнь и освободиться от рабской доли; им было дано обещание, что их грехи будут полностью искуплены, а крепостные будут освобождены от своих обязательств. Но знаменитая проповедь Урбана II на самом деле была посвящена не освобождению Святой земли Иерусалима, только что завоеванной турками. Тема, затронутая папой среди прочих неотложных дел, была признаком войны за защиту зоны влияния католической церкви».[53]
Этот же историк также отмечает:
«Папа также хотел вернуть под контроль католической церкви Восточную церковь, отделившуюся после раскола 1054 года, и разграбление Константинополя крестоносцами станет наглядной иллюстрацией этого папского мотива».[54]
Историк Жозеф-Франсуа Мишо утверждает, что современники Крестовых походов смотрели на них «как на дело самого Бога», а историк XIX века Георг Вебер пишет, что «Крестовые походы были торжеством католической церкви и рыцарства».[55]
* * *
Всего Крестовых походов, предпринятых в период с 1095 по 1270 гг., было восемь.
История этих войн изобилует примерами неустрашимого мужества и блистательных подвигов. Другой отличительной чертой крестоносцев было чувство братства. Известно, например, что английский король Ричард I Львиное Сердце во время Крестового похода, вождем которого он был, бросился на помощь графу Лейчестерскому, и, когда окружающие попытались его удержать, он воскликнул:
– Нет, я не был бы достоин имени короля, если