Мне наблюдать – и то надоедало. И даже тем более надоедало: я тогда как раз варился в каше каких-то дел с там- и самиздатом и дел с детскими редакциями, где, хоть ты что, не мог уже сколько лет напечатать свои стихи, сперва любезно туда приглашённые... Случалось и сталкиваться кое-с кем из тех, кто поплёвывал, и мне не требовался микробиологический анализ слюны, чтоб знать, чего на самом деле стоят эти плевунчики.
А это – по сути, только начало самостоятельного опыта. Прошло пять, десять, больше лет, и пришлось признаваться самому себе, что честно-начисто-искренне внимания не обращать на национальность – так не выходит. Хотелось бы. Но не получается. И вряд ли тут один я виноват. Конечно, речь не о каких-то процентных нормах – предписанных или самодельных. Просто о рефлексе настороженности, который, хочешь – нет, упирайся – не упирайся, а не может сам по себе не вырабатываться при такой жизни. Лучше, если его меньше – это понятно. Но меньше его будет только при обоюдных усилиях – и это понятно не меньше.
А, смотрю, из еврейской общественности до сих пор многие, похоже, считают единственной нормой безусловный рефлекс 50-х: – В сторонку, в сторонку – дорогу еврею!.. Почему? Еще спрашивает... Антисемит!
И за последних лет 10-15 такой стереотип особенно окреп и утвердился по немецкому примеру. Немецкий пример, ничего не скажешь, серьёзный и видимо благодетельный – для немцев. Рефлекс: – А, Холокост?! Хенде хох! просто сформировал новую немецкую жизнь, сформировал на зависть и на удивление. Но нам пример годится вряд ли. Жизнь у нас всё-таки другая, и всё-таки другая была. Наверно, хуже в целом, но в частностях – когда как. Да, у нас тут было много чего плохого и по этой части. Сталин был, был 5-й пункт, а раньше черта оседлости, была борьба с космополитизмом, и было дело врачей, но Холокоста тут всё-таки не было. Тут было другое. А потому и хенде хоха того не получается. И вряд ли получится – в обозримом будущем. Кто тут от общественности – не взыщите.
Холокоста не было, а вот революции – да. Были. И неплохо запомнились. Из типовых сокрушений о былой якобы святости русской дореволюционной интеллигенции. "До революции антисемитизма стыдились, как дурной болезни..." – сокрушается известный писатель, Илья Григорьевич Эренбург. До революции стеснялись, и что стряслось, и куда подевалось... Писатель тёртый весьма, но в упор не видит странность: смех, уж какие загадки – революция же и стряслась... Нет, что ли?.. С бешеным швондерством на всех уровнях. От ЦК-ЧК до быта-обихода. В "Окаянных днях" есть сцена с натуры: брюнет в пейсах дырявит царский портрет собственной башкой и орёт из рамы: – Теперр я – царрр!!! Монархист Бунин в панике – не из-за портрета царской особы, а что же с дураком этим будет, кто теперь царь... Не тут прямо, так за углом, спустя какое-то время. Да ведь если бы только с одним этим дураком...
Да наконец: 18 из 20 советских первых народных комиссаров – евреи под псевдонимами – так всё-таки: было это, или не было этого? Это же никакие не тёмные предания, не обряды, не каббалистика-мистика, не кровь христианских младенцев, не бредни, короче, а либо факт, либо нет. Не факт. Так как всё-таки? Или это клеветнический факт, как ляпнул где-то когда-то какой-то, говорят, партдеятель?..
Или заикнись чуть, тронь, и тут же произведутся из этого мировые интриги-заговоры против русского народа – либо сверхъестественная сверхгениальность народа еврейского: кому же де и комиссарить так народно, как не им, так, как они комиссарили... Разве? А попроще не может быть объяснений? Например, объяснить нахальством, напором действительно почти сверхъестественным, но никак не скажешь, чтобы невиданным. Да ещё в специфической среде, революционерской, где наверх понятно, кого выпрет. Нахалы из революционеров – нахалы в кубе, нахалы из нахалов. Хоть напором и понятным: вспомнить то же дело Бейлиса, погромы, ту же черту. Но какие уж тут загадки, тайны...
Или так уж неуместно, невозможно поминать этот счёт – 18:2 – в год 60-летия победы над Гитлером и освобождения Освенцима? Статья вообще-то писалась раньше. Но не в этом дело. 60, а не 59 лет ликвидации Освенцима – это значит, что мы на год дальше от Освенцима. Дальше, а не ближе. Значит, на 1/60 убавилось резона, ссылаясь на Освенцим, закрывать тему для обсуждения. А вовсе не прибавилось. Если вообще считать Освенцим таким резоном. Тем более, что тема именно эта: а как бы нам без освенцимов? Без холокостов, без октябрьских переворотов, раскулачиваний и т.д. и т.п.
(Слушайте, и какая такая волна антисемитизма прокатилась вдруг по всему миру, и особенно затронула Англию, Францию?.. Что за занимательная география? Отлично помню шутки-анекдоты – почему нет антисемитизма в Англии? Потому что англичане сами умные, и им не обидно, что евреи – умнее... И вот откуда ни возьмись – оказывается, и в Англии он, антисемитизм... И волна какая-то, и по всему миру. Весь мир, чёрт бы его побрал, изволите видеть, шагает не в ногу... С чего бы это вдруг? Поиски причин явления по всему миру – задача заведомо малореальная. Не проще ли попробовать всё-таки поискать, пошарить на другом конце? Не в том ли дело, что традиции национальной консолидации, консолидированная экспансия, какой ни будь она понятной, исторически обусловленной, не может в конце концов не беспокоить сообщества, внутри которых она ощутима. Пусть мягкая сравнительно экспансия, так и реакциям на неё ещё пока, слава Богу, как будто далеко до освенцимов и погромов. Но напор давний, достаточно стабильный, и любая реакция на него, похоже, 60 лет вызывает в свою очередь стереотип повышенной нервозности: а Освенцим?.. Stop talking! Раньше-позже, а прорвётся же и усталость от этого.
Тем не менее, наверно, правы те, кто бьют тревогу, издают призывы. Только не вредно бы призывы обращать к обеим сторонам.
Насчёт русского хамства известно. Давно, хорошо и, видимо, справедливо. Эта милая черта, знаем, осложняет, бывает, отношения и с Россией-страной, и к России-стране, и к русским как к нации, и со многими русскими как с личностями.
А вот про еврейское нахальство было что-нибудь где-нибудь?.. Это с одной стороны. С другой – и кто ж его не знает, кто на свете живёт...
Подумайте: уже и Солженицын – антисемит... Как смел писать "Двести лет вместе", как смеет и заикаться хоть о винные откупах... Когда уже лет 15 в обороте-обиходе кругом слышно: страна рабов, потомки холопов, правнуки крепостных – и ничего. Внуки комиссаров вполне-таки себе смеют...
"Варвары. Дикое скопище пьяниц..." Стоп. Минуточку. Тогда уж позвольте: – А шинкари – лучше?..
Что на это ответишь? Разве только Антисемит – естественно... Ну, если это не называется нахальство...
А ведь как всё просто на самом деле. Просто нации – ни для дискриминации, ни для преференции. Пойдёшь от одного – придёшь к другому...
Если я начну здесь рассказывать обо всех своих друзьях-евреях, о евреях, кому не могу не быть благодарен, наконец, о евреях, которые на моих глазах реально, а не по блату, делали и сделали-таки наше другое искусство – бок о бок с русскими, украинцами, армянами, грузинами, татарами, прибалтами, санкт-петербуржцами, угро-финнами, индуистами, монголоидами и даже кое-кем из испанцев, не говоря уж про немцев, – будет долго и будет странно. Уже потому, что это я, собственно, и пытаюсь делать всё это время...
Достаточно сказать, что просто собственным реальным существованием в пространстве доступных публике текстов, вопреки всему плотному, вполне нешуточному литературному блату-криминалитету, всей наглой блатной приготе, я на 9/10 обязан Елене Наумовне Пенской и Александру Шаевичу Левину. А ещё и Михаилу Семёновичу Шейнкеру обязан, и Владимиру Соломоновичу Библеру. И чете израильтян Гробманов. И, конечно, не одним им. Не говоря про Леонида Ефимовича Пинского. Которому обязан не один я, а и большая часть лианозовских – хотя бы аудиторией. И отборной – по тем временам...
Короче, не стоит рассказывать мне, какие отличные бывают евреи и кроме Мандельштама. Замечательные… И Пастернака. И Сатуновского. Или Тышлера. Или Рабина. Я это и сам могу рассказать. И рассказываю, как умею. Но на этом кончить не получается. На этом как-то разговор не кончается. А своим ходом идёт и дальше.
Мне-то чего-то казалось, что антисемитизм – это когда евреи (армяне, татары) – они такие-то и такие-то. И с ними надо так-то и так-то...
По-моему, евреи разные. Да и все – разные. И так-то и так-то – вот этого ни с кем не надо. А со всеми надо одинаково. Обыкновенно. В принципе ясно.
Евреи есть, а еврейского вопроса нет – наверно, лучше бы всего. Как у классиков. Так ведь хорошо было классикам: еврей и русский = Ильф и Петров. И никакой мрази.