Читать интересную книгу Муж, жена, любовница - Олег Рой

— Послушай, Федор, у меня к тебе разговор. Может, длинный, а может, короткий — не знаю. Но ты — единственный человек, к которому я могу обратиться. Мне сообщили о романе Алексея, если это можно так назвать. Что ты думаешь по этому поводу, что ты знаешь? Я, признаюсь тебе, совсем растерялась и вот вызвала тебя, чтобы поговорить…

— Конечно, знаю, Юленька, видел, как и все в банке, честно говоря. Врать было бы глупо. Черт бы его побрал, этого Лешку…

— Но что все-таки случилось? С чего это его потянуло на чужих девушек, ты мне можешь объяснить? И насколько он увлечен? Роман это или интрижка? — Она понимала, что задает ему глупые, неправильные вопросы, но ничего не могла с собой поделать. Внутри у нее тугим колючим клубком сжались, скрутились, переплелись боль, отчаяние и недоумение, и она нуждалась сейчас хоть в каком-нибудь ответе, как наркоман нуждается в дозе успокоительного препарата.

— Мне, Юлечка, надо было бы ответить тебе: спроси у своего мужа. Но, если хочешь, могу попытаться тебе объяснить, как я сам это понимаю. Богатые люди у нас бредят нынче длинноногими манекенщицами. Длинноногости в наш фетишистский век придают особое, совершенно необъяснимое для меня, например, серого валенка, значение. Ну а твой муж — он же мой друг, Алексей Земцов, — он ведь у нас крутой финансист, бизнесмен суперкласса, бизнес-элита, и у них так принято. Он кует свой имидж — так, как он это понимает, и длинноногая любовница входит в этот джентльменский набор в обязательном порядке. Так что, по-моему, не следует искать причину такого крутого для Лешки виража где-то глубоко, в ваших личных отношениях. Она на поверхности — в этой самой идиотской всеобщей моде на длинноногих красоток.

— Твоя теория утешает, но только отчасти. Ведь Алексей никогда за модой — а тем более такой — не гнался, он традиционный и консервативный человек.

— Ты, конечно, вольна мне не верить, — протянул Федор, глядя на собеседницу почти с сочувствием. Ну и ну, вызывать жалость у Рудака! До чего же она докатилась!.. — Но я тебя уверяю, милая Юлечка, что так оно и есть.

— А что собой представляет эта девушка? Кто она? Откуда взялась?

— Из Подмосковья, молоденькая, двадцать три года. Закончила курсы секретарей, из родителей — одна мать. Я ее плохо знаю. Но, по-моему, головка у нее работает. Молчалива и загадочна. На мой взгляд, излишне прагматична. Изображает слабую личность, которая нуждается в мудром совете и в опоре. Алексею это льстит, и он ее опекает.

— Видимо, по контрасту. В нашей паре его всегда опекала я. Мальчик Алеша вырос и превратился в дяденьку… Ладно, не буду злобствовать, хотя, сам понимаешь, очень хочется. Дылда взяла надо мной верх.

— Я думаю, хотя за нашего друга отвечать не могу, что это ненадолго и несерьезно. Для имиджа, повторяю тебе, Юлечка, исключительно для имиджа. Такая девушка — нечто вроде визитной карточки бизнесмена. У шефа должна быть романтическая история.

— Да знаю я все эти ваши мифы Древней Греции! Ерунда! Оправдания могут быть любые, любого уровня. Меня интересует факт, а факт налицо. И простить его невозможно.

— Не горячись, старушка, ты же у нас умница.

— А по той причине, что умница, мне еще обиднее. Мне обидно, как было обидно тысячам женщин до меня. Но мою обиду это не уменьшает. Банально, как всегда: жена узнает последней… Что мне делать, как поступить, Феденька?

— Ну вот, спасибо, я хоть «Феденьку» заслужил. Мне больно смотреть, как ты мучаешься. Перестань. Побереги свою красоту.

— Думаешь, еще пригодится?

— Юля, мне тоже обидно и стыдно, что весь мир точно забыл, что женщина должна быть не длинноногой, а просто нежной и удивительной, как ты, например, мой идеал со времен молодости. Ты, я думаю, всегда догадывалась о моих чувствах к тебе, для тебя это не было тайной, так ведь?

Разговор свернул куда-то не туда, и Юлии срочно пришлось выкручиваться, сводя его к пустой болтовне.

— Федя, ты — и вдруг разговоры об идеалах, не странно ли? Я польщена, конечно, но, по-моему, ты это сейчас придумал, чтобы утешить меня…

Его дальнейшие комплименты она парировала искусно, хотя и вяло, и постаралась побыстрее закончить встречу. Однако этот разговор с Рудаком под конец их пребывания в Париже Юлия запомнила. Мудрый Федор со своей теорией фетишизма, конечно, был отчасти прав, но слишком общий теоретический подход не мог разрешить ее личную проблему.

С Алексеем Юлия установила, как она говорила про себя, дистанционные отношения. На расстоянии вытянутой руки. Она не могла, не хотела заставлять себя идти на близость с ним. Из-за его плеча на нее, как в кадре, смотрело лицо длинноногой секретарши. Обида на неверного мужа была слишком велика. Эта история заставила их поссориться так серьезно первый раз в жизни; они впервые оказались каждый сам по себе — вместе, рядом физически, но порознь душою. Для Юлии это было совершенно новое состояние. И она даже играла в самостоятельность. Как маленькая, решила насладиться своей независимостью и свободой. И почему, собственно, нет? Хоть она и не была феминисткой, но теперь — тоже впервые в жизни — ей казалось, что в радикальных взглядах этих дам можно найти много верного. Алексей — она чувствовала — обижался, дулся на ее нарочитую холодность, но она и не собиралась давать ему поблажку. Хотя в глубине души ей все-таки казалось, что еще можно многое исправить…

На острова они полетели из Парижа. Полет длился семь часов. У Юлии были припасены специальные воротники для сна в самолете. Это изобретение, поддерживающее голову в удобном положении, позволяет выспаться сидя в кресле. Они были опытными путешественниками. В самолете Юлия почти никогда не пила спиртного, а теперь решила, что хватит быть паинькой, надо расслабиться, выпить и заснуть.

В голову полезли мысли о вечном. И она, как это с ней уже бывало, мысленно заговорила с отцом.

"Почему это случилось со мной, папа? Почему именно теперь?…"

Снова, как и во время полета в Париж, на нее нахлынули воспоминания. Только теперь это были воспоминания о муже, о счастливых минутах, прожитых с ним. Она думала о том, как увидела Алексея в первый раз…

Это было осенью, примерно в октябре, на ее первом курсе. Он заканчивал университет, а она только поступила. Пятикурсник и первокурсница — красивое, романтическое, трогательное сочетание. Он ей казался очень взрослым, многоопытным человеком. Крупный, прямой, почти всегда в костюме с галстуком и очень редко — в свитере, куртке, в чем-либо спортивном. Строгость в одежде подчеркивала его стремление делать карьеру на партийно-административном поприще. У Алексея было все — рост, голос, умение говорить, обаяние молодежного лидера. И он действительно был официальным лидером среди сокурсников, тогда как лавры неформального вожака всегда принадлежали Федору Рудаку. Если Алексея за глаза называли в группе карьеристом, то Федора — только рубахой-парнем.

За плечами у Алексея, человека правильного, старосты курса, была приличная английская школа в закрытом научном городе, разряд мастера спорта по легкой атлетике. Он хорошо пел, легко танцевал и был мечтой многих девушек университета. Тогда, на пятом курсе, у Алексея был уже серьезный роман с хорошенькой, точеной москвичкой Валей из его группы.

Родители Алексея были людьми образованными, но небогатыми. Они всю жизнь проработали в науке, пахали на «оборонку» и упорно держались за свою профессию, не желая ничего менять в жизни.

Никаких связей в Москве у Алексея не было. Он мечтал сделать карьеру через комсомол или партию, в его положении это виделось единственно возможным путем наверх. Здоровым карьеристом он был от рождения, такова была его сущность; от жизни он хотел взять все возможное. Ему не нравилась жизнь его родителей-ученых в закрытом городке. Алексей Земцов считал себя рожденным для большего. Девушка Валя ему действительно нравилась, это была его первая любовь, и они собирались пожениться после получения диплома.

С Юлией они встретились на вечере посвящения первокурсников в студенты. Компания Алексея приветствовала новоиспеченных студентов, первокурсники подготовили свои номера. Это было нечто вроде веселого капустника. Юлия навсегда запомнила пыльные кулисы Дома культуры университета, взрослых парней, которые их поддразнивали и задирали, красивых, уверенных в себе девушек-пятикурсниц… В центре конечно же была компания Алексея, они все слыли выдумщиками и фантазерами. И в их молодежной иерархии Алексей занимал высокую ступень.

У Юлии сладко заныло сердце, когда она впервые его увидела. Вчерашняя школьница, не очень бойкая и активная, в отличие от своих подруг еще не удрученная никакими «историями», она имела много друзей среди мальчиков своего класса и — не имела практически никакого романтического опыта. Алексей был старше, опытнее, умнее, она сразу это поняла и потом так и следовала этой первой их схеме, безоговорочно приняв на себя роль ведомой. Это соответствовало ее представлениям о роли в семье… В тот же вечер он пригласил ее танцевать, узнал, в какой группе она учится, где живет, взял номер телефона.