Читать интересную книгу Атаман из будущего. Огнем и мечом - Анатолий Спесивцев

Перед отплытием попаданец и Срачкороб весь вечер общались с Георгием Жвания, послом мингрельского льва, Левана Дадиани. Он прибыл недавно с богатыми подарками к казацкому руководству и никого не застал в новой донской столице. Знаменитое «Все ушли на фронт» почти точно отражало ситуацию. Подавляющая часть казаков и старшины в это время была далеко от Придонья.

Принимал посла оставленный на хозяйстве атаман Михаил Кошель. Они легко договорились о беспошлинной торговле и регулярном обмене делегациями или организации постоянных представительств в столицах друг у друга, но на заключение договора о чем-то большем у Кошеля не было полномочий. Жвания собирался продолжить путь в казацкое войско, скупая для этого лошадей.

Беседа вчетвером – Кошель, Москаль-чародей, Срачкороб и посол – оказалась для всех очень интересной и продуктивной. Жвания узнал из первых уст много сведений о погроме Стамбула и новом оружии у казаков. Они выслушали сплетни из Османской империи. Оказывается, Ахмед Халебский, желая поднять свою популярность, издал фирман о запрете торговли с венецианцами и объявил их законной добычей для каждого правоверного. Купцы из республики Святого Марка, до этого продолжавшие вместе с другими франками торговать в Леванте, были вынуждены его срочно покинуть. Голландцы и англичане такому повороту дела только обрадовались – из торговли был вышиблен опасный конкурент.

– Значит, у турок скоро будет война и на юге, – довольным голосом отреагировал на известие попаданец. – Республика такого удара без ответа не оставит. Интересно, куда они пойдут? В Морею или на Кипр? – Отпив глоток чачи, привезенной для угощения гостем (крепкая, зараза), продолжил: – Скорее всего, на Кипр.

– У турок еще одна война намечается? – заинтересовался Кошель.

– Скорее всего, не одна. Но посмотрим, как дело повернется. Будущее ведомо только Господу.

– Будет ли недовольство здесь, в Азове, если мой государь захочет присоединить к себе Имеретию?

Кошель неопределенно пожал плечами: мол, я отвечать не уполномочен, а Аркадий решился на очередную авантюру. Впрочем, зимой он ее с Татарином и Хмелем обговаривал, те в принципе соглашались.

– Решать будет совет атаманов. Но, думаю, мы возражать не будем. Есть у нас счет к правящей там династии. Для оправдания своих действий перед турками можете сообщить, что имеретинский царь просил царя московского принять его царство в подданство.

– Действительно просил?

– Да, действительно.

– А если моего государя спросят: откуда он это знает?

– Он может ответить: от имеретинского католикоса. Тот козла на имеретинском троне терпеть не может, думаю, вы с ним легко договоритесь.

Аркадий с легкой душой сдавал одного из грузинских правителей, так как у казаков к этой династии были счеты. Немногим более пятнадцати лет назад имеретинский царь выдал османам на казнь казаков из посольства в Персию. А вся прорусскость Теймураза была поиском нового хозяина. Увидев, что турки слабеют, тот срочно стал искать другого покровителя. Леван Дадиани был, с точки зрения попаданца, куда более договороспособной личностью.

«Да и возникновение нового очага напряженности на востоке турецкой империи, черт его знает, как она будет называться через пару лет, нам определенно на руку. Авось часть сил тем придется отвлечь и туда».

– А в отношении Кахетии и Картли?

– Ну и аппетиты у вашего господина. Не советую категорически! Там хозяева персы, вам за эти земли с огромной армией придется воевать. А ее уже много лет османы осилить не могут, вас персы раздавят походя. Я бы даже не рекомендовал пытаться наладить с ними отношения. Не стоит привлекать лишний раз их внимание. Пусть продолжают воевать с турками, вам спокойнее будет.

– Дадите ли вы нам для борьбы с османами оружие, порох, свинец, лошадей?

– Давать точно ничего не будем. Самим всего не хватает. Однако через год-другой, наверное, сможем продать вам по разумной цене пушки. Возможно… не уверен, ружья и сабли. Запасы пороха рекомендую создавать уже сейчас, если захватите Имеретию, к гадалке не ходи, защищать ее придется. Обязательно найдется кто-то нехороший, попытается отнять.

В общем, можно отметить, что встреча с дипломатом прошла в теплой, дружеской обстановке и дала положительные плоды. В смысле – все трое казаков получили от посла подарки: грузинские кинжалы хорошей стали в серебряных, с цветными каменьями, ножнах. Кошель отдарился доброй австрийской работы пистолем с узорочьем по стволу, Срачкороб – саблей, Аркадий – желтым шелковым халатом в драконах (маловат ему трофей был).

Ох и нелегкая это работа, тащиться на веслах по маловодной реке. Да на протекающем, хоть тресни, струге. Отремонтированная наспех развалина уже в море дала течь, пусть и незначительную, но груз-то был совершенно несовместим с водой! Уже на вторые сутки пути Аркадий приказал перегрузить в протекающий кораблик все припасы, кроме пороха, а ракеты разместить по остальным. Да и грести, выкладываясь по полной программе под пекущим летним солнцем, – очень сомнительное удовольствие. Особенно если вынужден дышать ртом, так как нос сам заткнул из-за невыносимой вони соседей. Нет, грязнулями казаки не стали, обмывались каждый день, но пахли как перестоявшая на солнце бочка плохо просоленной селедки.

«Да уж, воистину «аромат – специфический», хоть вешайся или топись от него. Конечно, очень хорошо, что у казаков нет вшей и блох, да и комары к ним меньше цепляются, но дышать с ними рядом затруднительно. Ёпрст!!! Сколько раз собирался начать производство подобного же средства на основе спирта, знают характерники соответствующие травки. В прошлом году вроде бы эта вонища не так доставала. Ну что ж, будем получать наказание за лень».

В самых верховьях Кальмиуса, где с весел пришлось уже перейти на шесты, приложились-таки об дно реки килем самого крупного, от Караимова, струга. Задержались больше чем на сутки. Образовавшаяся протечка хоть и была незначительной, однако и ее необходимо было ликвидировать. Пришлось вытащить корабль на берег, его разгрузить и, перевернув вверх дном, осмолить поврежденное место. В итоге путешествие из Дона в Днепр заняло как бы не больше времени, чем путь из Азова до Стамбула.

По Самаре двигаться было легче, все же шли по течению, но и там нервотрепа хватало, воды и в этой реке было маловато для небольших, но морских корабликов. Хотя официально эти земли уже считались польскими, заметить это было мудрено. Загребущие руки панов сюда пока не дотянулись, уж очень опасно было жить на таком коротком расстоянии от ногайских кочевий.

На берегу Днепра, невдалеке от развалин так и не восстановленной до конца и опять сожженной крепости Кодак, встретились с отрядом Васюринского, который ее и разрушил окончательно. По казацкой традиции незадолго до рассвета пришли и вырезали честно пытавшийся выполнить свой долг немецкий гарнизон. Полностью. «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!..» Построенный для препятствования морским походам запорожцев, Кодак почти сразу же был разрушен в 1635 году гетманом Сулимой. Его казнили в Варшаве, не спасли гетмана ни золотой медальон от папы римского за выдающиеся заслуги в борьбе с мусульманами, ни переход в католичество. К лету 1638 года крепость почти восстановили, но тут пришел Васюринский. Ну не понравились казакам архитектурные изыски шевалье де Боплана!

Неспокойный месяц

Адриатика, июнь 1638 года от Р. Х

Встревоженный событиями в Оттоманской империи, сенат отправил почти весь флот крейсировать возле самых восточных владений Венеции на тот момент – к Криту. Пусть казаки сожгли галерную эскадру турок, средиземноморские флотилии у осман остались, да и умение мусульман быстро строить корабли было широко известно. Уходом венецианского флота из Адриатики воспользовались пираты Алжира и Туниса. На шестнадцати каторгах они ворвались туда и принялись громить и грабить владения республики. Вовремя извещенный Марино Капелло, адмирал республики, срочно вернулся к родным берегам. Пираты спрятались в бухте османского порта Вало, однако это их не спасло. Адмирал приказал атаковать город и легко его взял, захватив при этом пиратские галеры и освободив из плена три тысячи шестьсот человек. Освободившиеся места за веслами поменявших флаг галер заняли уцелевшие пираты и солдаты османского гарнизона.

Пиратская атака Адриатики в сочетании с запретом гражданам республики Святого Марка заходить в порты Оттоманской империи подтолкнула сенат на объявление войны туркам и решение отвоевывать Кипр. Уж если войны не избежать, то лучше иметь больший маневр для торговли при заключении мира. Да и сомнительно было, чтобы турки послали армию на Венецианские колонии, когда у них отбирают Кипр.

В Варшаву известие о катастрофе под Уманью пришло одновременно со страшной вестью о вторжении татарской орды в Южную Польшу. Король и рад бы был объявить всеобщее Посполитое Рушение для защиты страны. Но не имел на это права, так как такое действие было прерогативой вального сейма, о созыве которого при шастающих по стране ордах врагов не могло быть и речи. Да и не рвались пока шляхтичи воевать. Они привыкли рассматривать войну как разновидность охоты и в армию не спешили. Куда более многочисленные, чем русские, собственно польские шляхтичи привыкли сражаться по настроению, когда захочется саблей помахать, а не по призыву короля, к тому же сильно нелюбимого. Призыв короля остался гласом вопиющего в пустыне.