Читать интересную книгу Мир вместо защиты - Николай Иванович Курдюмов

наши приключения с казахской целиной, всемирная эпидемия опустынивания и прочие эффекты «агроинтенсива» показывают: чтобы экономику накрыла шиза, вполне достаточно деградации почв. Чем плодороднее почвы, тем лучше они защищают от выкрутасов климата, и наоборот.

При первобытном строе почти все добывали пищу и работали, но земледелие было очень примитивным, и плодородия хватило надолго. Однако рано или поздно пришлось захватывать новые плодородные земли. Появились многочисленные пленники, обязанные работать за жизнь. Человек стал собственностью — возникло рабовладение.

Рабы кормили и себя, и «вольных граждан». Но плодородие вновь истощилось, климат ужесточился, и жизнь рабов стала невыносимой. Вновь — войны, миграции и завоевания стран, где теплее и влажнее. Брошенные «истощённые» почвы успевают как–то восстановиться. Климат улучшается, и здесь расцветает новое государство. И снова убивает почвы.

И вот приходит феодализм — удачная попытка имущих чисто юридически захватить право владения землёй. Бывших рабов «освобождают»: привязывают к наделам земли и опять заставляют работать, назвав крестьянами. Постепенно земля снова перестаёт родить. И климат не ждёт! И вновь недостаток еды становится избытком населения. Чтобы спастись, Европа кидается захватывать новые земли — «открывает» Америку и присваивает многочисленные колонии. Помогли и войны, и чума с холерой не остались в стороне — население сократилось весьма заметно.

В конце концов, настал капитализм: все свободны, но без машин и удобрений «земля не родит», а машины и удобрения — у фабрикантов. Рабство физическое плавно перетекло в рабство экономическое, в коем мы сейчас и процветаем.

Удивительно, с какой точностью мы отработали весь описанный сценарий через триста лет после Колумба! Сначала Россия завоевала соседние страны, затем мы кинулись распахивать целину, затем власть эффективно сокращает население с помощью дикого кризиса и его сервисных реформ, и вот крестьяне совершенно свободны — от техники, химикатов и дорогих семян. И землю снова делят меж собой бывшие феодалы, и снова не знают, что с ней делать.

Всякий раз, когда общество приходит в упадок, земли забрасываются в залежь, и плодородие частично восстанавливается. Заросшие бурьяном брошенные поля послеперестроечной России — яркая тому иллюстрация. Сейчас наше общество постепенно возрождается. Но мы получили лишь малую часть былого плодородия. ю а наши внуки получат лишь малую часть от теперешнего.

Ей богу, природа смеётся над нами.

Вся человеческая история зиждется на добыче и производстве пищи. Но вместо того, чтобы изучать и развивать эту деятельность, ей буквально свернули шею. «Открыв» земледелие, не воспроизводящее плодородия, человечество загнало себя в капкан, и с тех пор вынуждено было истреблять самоё себя, чтобы выжить. Главной целью «грамотных сословий» стало не произвести, а отнять! В итоге мы имеем то, что имеем: способы изъятия и присвоения благ мечом, финансовыми трюками и законом развиты не в пример успешнее, чем само земледелие.

Братцы! Давайте прекратим это «тёмное средневековье»!

Дорогу осилит идущий

Где наша ни пропадала, везде как–то выкручивалась!

Разумному земледелию уже больше сотни лет, и сейчас мы наблюдаем его очередной всплеск. В Европе и обеих Америках растёт популярность поверхностной и «нулевой обработки». В Аргентине при этом даже используют сорняки в качестве дармовых сидератов. Эти техники определённо безопаснее глубокой пахоты. Их динамическое плодородие далеко от оптимального, но деградация почв остановлена, и это — огромное достижение. В основном же аграрный мир пытается компенсировать недоборы наращиванием минералки. Только один пример: за последний век население Германии удвоилось, а количество применяемых удобрений выросло в 30 раз. Иначе говоря, урожаи их искусственны, а потому заведомо убыточны для экономики. Я уже не говорю о том, что съедобность их продуктов более чем сомнительна -— об этом постоянно пишет не только пресса, но и мои европейские знакомые.

Хорошо это или плохо, но мы раньше других обломали зубы на этом пути: слишком уж огромная у нас страна. Ну, не столько у нас на квадратный метр долларов, сколько у них. Уже к началу 60‑х стало ясно: никакие удобрения не покрывают «проедаемое» плодородие. Падение урожаев не могла остановить вся наша промышленность. Пришлось распахивать целину. Её плодородия хватило на одно поколение, а потом урожаи упали почти на порядок — до 5–7 ц/га. Земледелие стало окончательно убыточным. Но министры были верны курсу партии: мыслей о плодородии ни у кого не возникло!

Более того, в 1981‑м — как раз на пике производства удобрений и сельхозтехники — государство расписалось в полной беспомощности и умыло руки: вынесло постановление «о поддержке личных подсобных хозяйств». Этот указ стал окончательным двойным ударом по агропрому: грохнул одновременно и систему производства, и плодородие почв. Акцент рынка устойчиво сместился в частный сектор, а крестьяне занялись подворьями, отодвинув совхозы на третий план. Вся органика начала свозиться в огороды — на пол процента нашей пашни. Самые бедные почвы быстро вывели из оборота. На оставшихся усилили химизацию, и тем ускорили их гибель. К 1987‑му наш агропром встал на грань, а вскоре тихо лёг на дно — и наши брошенные поля начали самостоятельно восстанавливать плодородие с помощью бурьяна, а крестьяне двинулись в города, кормившиеся уже из–за границы.

Ну, раньше до ручки дошли — раньше и кумекать начинаем.

Сейчас топливо, удобрения и химикаты кусаются так, что ставят наших фермеров на грань банкротства. О дотациях давно забыли — помним только о налогах. Естественный отбор что надо! Не повезло с хорошей землицей — большинство разоряется. А кто остаётся на плаву? Те, кто кумекает. Те, кто нашёл способ спасти и увеличить плодородие, возвращая земле органику: беспахотники, безотвальники — почводелы. Они достойны отдельной главы: «Опыт природного земледелия». Можете прочесть её прямо сейчас.

Земледелие — основа жизни планеты

Хватит отсрочивать!

Пора подытаживать!

Нетленка

Сельское хозяйство — не только основа, но и самая наглядная модель мировой экономики.

Добывающая часть агроиндустрии ест невоспроизводимые запасы. Естественно, запасы не вечны и когда–то кончатся, и добывающие отрасли — тоже. Такая страна неизбежно потеряет независимость. А какая не потеряет? Та, которая раньше освоит бесплатные и воспроизводимые источники энергии: экоэнергетику (солнце, ветер, волны и пр.) и единственное возобновляемое сырьё — растительное.

Самая устойчивая часть сельского хозяйства — производство товаров потребления. Это практически вечный процесс, зависящий только от солнца и плодородия почв. А плодородие можно возобновлять бесконечно — как и происходило в природе до нашего появления.

Сельское хозяйство — самая универсальная отрасль производства. Оно даёт для выживания человека почти всё — от энергии до жилья и одежды. Ведомое по природным принципам, оно не загрязняет,