И мы все, несмотря на сильнейшую физическую слабость, как-то сразу к чему-то прислушались. Там, в Космосе, была беспредельная Вселенная и были мы - больше ничего.
А сейчас за плотно прикрытыми иллюминаторами не пространство беспредельности, а чужой мир, куда мы вторглись непрошенными, мир, может быть, с враждебной нам жизнью. Наверно, только неведомая опасность создает чувство одиночества.
И Павел еще сказал (он никогда не скрывал от нас трудностей), что взрыв не прошел бесследно. Мы все-таки попали в поток губительного для нас излучения. Автоматы отвели космоплан в сторону. Но все запасы протонов, оставленные для связи с Землей, уничтожены. Их нет, И возродить их снова невозможно.
Когда мы открыли окна, чтобы увидеть чужую землю, на планете был рассвет. Над горизонтом висела утренняя звезда Анлорес А, яркий белый диск величиной с десятикопеечную монету.
Беспредельная тускло-серая равнина лежала перед нами. Предрассветные сумерки длились долго. Но постепенно все начало наливаться густой краснотой. И только когда из-за плоского края планеты показался невероятно огромный и сияюще красный диск солнца, - вокруг посветлело. Перед нами возник непривычный пейзаж. Насколько хватало глаз расстилалась все та же равнина. И на ней странные растения: в метр высотой, тонкие, прямые, как бы негнущиеся (или в воздухе была абсолютная тишина?). Растения коричневые, и среди них кое-где разбросаны камни более светлого оттенка. Странно, что камни эти почти одного размера, и одной формы - яйцеобразные.
День ясный, со светло-розовой прозрачной вышиной поднимался над нами. И нам особенно дорогой показалась эта сияющая вышина! Нас вернуло к действительности резкое восклицание Саши. Эти "камни", эти странные "камни" были живыми! Сейчас мы ясно видели, что они буро-коричневые с ржавыми полосами. Они заметили нас! Они двинулись нам навстречу, пригибая твердую, упругую траву. Они ползли беспорядочно, не общаясь друг с другом. Мы не могли понять, как и за счет чего они передвигаются и где те органы чувств, которыми они уловили наше появление.
- Смотрите! Смотрите! - громко закричал Саша.
И мы увидели, что стрелки на космоулавливателях резко взметнулись, указывая на радиацию, все ту же нейтральную вездесущую радиацию. Мы закрыли иллюминаторы. Но указатели приборов всетаки чуть-чуть дрожали. Излучение очень слабое, в миллионы раз меньше того, которое встретило нас на подходе к верхним слоям атмосферы. Но оно есть!
- На Земле известны скаты, - не знаю почему так тихо начала я говорить, - морские животные, каким-то непонятным образом вырабатывающие ток высокого напряжения. Они этим током поражают свои жертвы. А эти... Неужели они вырабатывают ядерное излучение?
- Но кто их жертвы? - задумчиво вставил Павел.
Так нас встретила эта планета - чужой и определенно смертельной для нас жизнью.
Когда мы вновь открыли защитные шторы, яркое солнце поднялось почти к зениту. Вся необъятная равнина залита его ровным горячим сиянием. Попрежнему тихо в степи. Не колеблется жесткая трава. А бурые "камни", чувствуя наше присутствие, явно беспокоятся.
Оставив Сашу наблюдать, мы ушли на отдых. Проснулась я через несколько часов и сразу же потянулась к окну.
Саша все так же стоял у прозрачной стены и смотрел в степь. И лицо у него не только усталое, а измученное. Несвойственное Саше болезненное выражение страха застыло в глазах. Я хотела спросить: что с тобой? ты заболел?
Но сама засмотрелась в серо-коричневую даль, и, признаюсь, мне стало жутко. Жутко, несмотря на то, что яркое светило обливало лучами равнину. Но чтото непередаваемо ужасное было в этой степи. Застывшая трава, ползущие "камни", и больше ни единого намека на жизнь.
Саша прикрыл ладонями лицо, а когда отнял их, я в его взгляде увидела смертельную тоску.
- Мне... тяжело здесь... - сказал он. - Не знаю почему, но какие-то дурацкие мысли лезут в голову... Я видел там... далеко... какие-то странные расплывчатые тени... Но не в этом дело... В воздухе есть что-то...
- Иди отдыхай.
Оказалось, действительно, даже после сна очень тяжело стоять у окна и наблюдать. Ничего не изменилось в степи, она оставалась прежней, пустынной, никакого движения, ни ветерка. Тучи, грозовые, мохнатые и низкие, собрались на горизонте. У нас, нп Земле, обязательно разразилась бы гроза, грянул освежающий дождь. И все очистилось бы... Но здесь они, такие тяжелые, синие до черноты, расходятся в знойном небе.
А меня одолевали мучительные мысли. То мне вдруг казалось, что все вокруг горит, полыхает огнем и мне надо куда-то бежать, вырваться из этого пламени. То меня охватывала безысходная тоска, полнейшее бессилие. Я с большим трудом заставляла себя оставаться на месте и смотреть, только смотреть в горячую и твердую степь.
Чтобы отвлечься, попробовала снова определить кислород в воздухе планеты. Результат оказался неожиданным, но совершенно определенным. Вблизи "камней" содержание кислорода доходило до 50%, а по мере удаления от них-резко падало.
У самых "камней" не было сероводорода, метана, аммиака И все-таки эти газы присутствовали в атмосфере.
"Камни" выделяют огромное количество кислорода! Это несомненно!
Не знаю, когда подошел Павел, помню только его голос:
- Нет, так дальше невозможно. Излучение проникает сквозь энолит и травмирует наши нервы. Закройте иллюминаторы!
Мне показалось, что на этот раз со страшным скрежетом опустились защитные шторы.
- Прежде всего, - начал Павел, - мы должны узнать сущность этих странных "камней". Что это такое? Откуда этот кислород и излучения? Это излучение - их оружие. Возможно, что внутри этих существ происходят ядерные реакции...
Мы выжидали пять дней. За это время кое-что поняли; камни оживают только на свету, вместе с заходом солнца они теряют способность двигаться, излучать, выделять кислород. Эти странные образования казались нам лишенными всяких органов чувств. По вместе с тем в их поведении было что-то разумное. Некоторые из них явно обследовали наш корабль. С неприятным скрипом они соприкасались с обшивкой космоплана.
Потом они уползли в глубь степи. Что это? Чей-то приказ? Или их собственное решение?
На шестые сутки мы осуществили опыт, предложенный Сашей. Взяли под обстрел пиозином "камень", находящийся от нас километрах в пяти. Вспыхнул взрыв, подобный ослепительному, всепожирающему пламени атомной бомбы. И от камня ничего не осталось - только немного серо-серебристого пепла. А его сородичи не обратили никакого внимания на эту вспышку, они лежали, как и прежде, неподвижные, почти мертвые. Это подтвердило, что они лишены даже самых примитивных ощущений. Ночью при помощи щупа метеоритов мы собрали немного пепла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});