Озадаченный и испуганный лис ушел — друзья хорошо слышали топот его лап.
— Ну что, Мурр, пора в путь! — приободрившийся Боря залез на роликовый конек, застегнул ремень и толкнулся лапами: — Нам нужно до темноты добраться до поворота, там есть круглая труба, в ней сухо и безопасно. Там мы будем ночевать.
Путешественники выбрались из-под коробки и огляделись. Никакого Пустобрюха видно не было, лис и вправду оказался большим трусом и решил, по всей видимости, не связываться с грозными незнакомцами.
Дождь действительно прекратился, но небо по прежнему затягивали тучи. День перевалил за половину, а впереди был еще долгий путь, топать и топать, как выразился Мурр.
* * *
К вечеру друзья совсем вымотались. Нужный поворот дороги, «контрольный ориентир», как назвал его Боря, все никак не показывался, а солнце, скрытое тучами, уже отправилось спатушки. Сразу стемнело, и у Железных Грохоталок, проносящихся мимо, зажглись большие желтые глаза, которые здорово освещали дорогу. Мурру очень понравилось смотреть на это. Вот далеко-далеко появляются два маленьких огонька. Они быстро растут, приближаются, вот уже вокруг становится светло, как днем, вот уже невозможно смотреть на этот яркий свет, а потом — ж-ж-ж-у-у-х-х! Ветер в мордочку, запах железа, бензина, гари и все, Грохоталка исчезла где-то за спиной. Красота!
Ночной ветер разогнал тучи, взошла луна и Боря, который, в отличии от Мурра, не очень-то видел в темноте, радостно закричал:
— Вот он, поворот! Добрались! Ура!
— Ура! — поддержал друга Мурр, и тут из придорожных кустов знакомый противный голос прогавкал:
— Еще бы не ура! Такая мягонькая, маленькая и наглая добыча! Конечно, ура!
Пустобрюх, а это был именно он, одним махом выпрыгнул из кустов и оказался на дороге прямо перед котенком и черепахом. Мурр сразу оценил размеры врага и длину его клыков. Да, он думал, что лисы раза в три поменьше! Что же теперь делать?
Пустобрюх между тем не спешил. Как все трусы, он заискивал перед сильными, и любил поиздеваться над слабыми. Мурр, как думал хромой лис, и был именно таким, слабым и безобидным, зверьком. На Борю Пустобрюх вообще не обращал внимания — черепах слишком твердый, а значит, он не добыча.
— Ну что, дружок? — вкрадчивым голосом спросил лис, облизывая желтые клыки: — Почему ты так невежливо разговаривал сегодня со мной? Это не хорошо! Ты грубиян, котенок, а за грубость я обычно наказываю!
— Э-э, видите ли… — вмешался Боря: — Я хотел бы обратить ваше внимание, уважаемый Пустобрюх…
— А с тобой, говорящий камень на колесиках, я вообще не собираюсь разговаривать! — рявкнул лис и ударил Борю лапой. Черепах вместе с роликовым коньком полетел вверх тормашками и упал где-то далеко, в густой придорожной траве.
— Ну вот, мой маленький невежливый дружок, мы и остались одни. Теперь нам никто не сможет помешать! — прогнусавил Пустобрюх, и припал на передние лапы, готовясь к прыжку. В мутных глазах лиса зажглись тусклые голодные огоньки.
Мурр в ответ хищно прищурился. Все время с момента появления лиса он прикидывал, как же ему справится с таким большим и сильным противником. Мысль о бегстве даже не возникла в ушастой голове котенка, ведь он же был из племени Боевых Котов, и когда опасность заглядывала в его желтые глаза, он знал, что победить ее можно только в бою. Бегство — это для трусливых и «пе-се-ми-стов» вроде Хомуса. А он, Мурр Лисий Нюх, Рваное Ухо, Победитель Крыс, будет драться!
Лис прыгнул, целясь схватить Мурра за горло. Котенок увернулся, вскинулся на задние лапы и передним, выпустив когти, изо всех сил деранул желтую свалявшуюся шерсть. Пустобрюх взвизгнул, зарычал и снова прыгнул, щелкая зубами.
На это раз лису почти удалось схватить котенка, Мурр лишь чудо успел выдернуть лапу из пасти врага и зацепить нос лиса когтями. Пустобрюх отскочил, потер нос лапой и посмотрел на котенка уже не так воинственно. Он привык иметь дело с добычей, которая не защищалась. И правда, что могли сделать против здорового лиса мышки, лягушки, ящерицы, зайчата? А тут Пустобрюх сдури напал на вроде бы тоже не большого, но, как оказалось, очень даже когтистого зверька.
Возможно, будь лис хоть чуть-чуть сытым, он ушел бы, решив не связываться, но дело было в том, что уже три дня Пустобрюх голодал, и голод придал ему смелости.
— Сейчас я разорву тебя, мерзкая рыжая тварь! — прорычал лис Мурру и бросился вперед. Возможно, тут нашей истории и настал бы конец, но в этот момент из придорожной канавы выбрался пыхтящий Боря, волочащий за собой свой роликовый конек. Черепах мгновенно сообразил, что делать, и сильно толкнул конек под лапы Пустобрюха. Лис поскользнулся, передняя лапа у него уехала в сторону, вжик! — хромой трусливый поедатель лягушек взвился в воздух, перекувырнулся и — шмяк! — оказался припечатан к решетчатому капоту проносящейся мимо Железной Грохоталки.
— А-а-а-р-р-р! Мы еще встретимся, поганцы! Я еще сожру ваши мер-р-рзкие хвосты на закуску! А-р-р-р-р! — донесся до друзей из темноты удаляющийся голос Пустобрюха.
— Ну вот, гроза полевых мышей поехал кататься! — с усмешкой сказал Мурр, устало сел на хвост и поглядел на Борю, который подтаскивал поближе откатившийся в сторону роликовый конек: — Спасибо, Боря, если бы не ты… Но зачем ты в начале назвал эту облезлую вонючку «уважаемый Пустобрюх»?
* * *
— Понимаешь, Мурр, я в начале хотел закончить все дело миром, а для этого нужно расположить к себе собеседника, показать, что ты относишься к нему хорошо. Поэтому то я назвал этого Пустобрюха уважаемым. — Боря помахал в воздухе лапой: — Ну, а потом уж стало ясно, что он просто противный злобный и трусливый дурак…
— Мне это было ясно с самого начала. — Мурр зевнул, подгреб под себя сухие листья и свернулся калачиком: — Давай спать, Боря, вон уже половина ночи прошла, а нам завтра еще через эту Ядовитую пустыню идти.
Утром друзья выбрались из бетонной трубы под дорогой, в которой провели ночь. В ней и вправду было очень тепло и сухо, и путешественники отлично выспались. Теперь им предстоял путь через большой луг, в обход глубокого оврага — прямо к березовой рощице, за которой и начинались заросли дурь-травы.
Идти по пересеченной местности, как назвал Боря все эти кочки и рытвины, заросшие травой, было не так удобно, как по обочине Большой серой дороги. Боря-мобиль то и дело начинал буксовать, и тогда Мурру приходилось его подталкивать.
К полудню им удалось миновать луг и добраться до окраин рощи. Тут друзья сделали привал. Боря нашел в стороне несколько кустиков заячьей капусты и пообедал, а Мурр, у которого с утра маковой росинки во рту не было, полчаса скакал в окрестностях в поисках еду, но в итоге нашел только пару дохлых кузнечиков, которых ему и пришлось грустно сжевать в надежде на более сытную кормежку в Городе, где, по рассказам все той же бродячей мыши Сви, находились какие-то мусорные баки, прямо таки кишащие всякой едой.
— Интересно, а чего это тут кузнечики дохнут? — задумчиво спросил Боря, когда они двинулись в путь.
— А ты что, не чувствуешь, какой запах? — Мурр, у которого нос нюхал намного лучше, чем у черепаха, не даром же его прозвали Лисий Нюх, сморщился: — Сладковатый такой, противный и неживой… Б-р-р-р, ну и гадость! Это небось дурь-трава так воняет. Как же мы через эту поляну пробираться будем?
Заросли дурь-травы возникли перед Мурром и Борей неожиданно. Вроде еще несколько шагов назад вокруг росли обычные одуванчики, клевер да тимофеевка, ну разве иногда попадался какой-нибудь одинокий колючий чертополох, летали мухи, бабочки, ползала по травинкам всякая насекомая живность, как вдруг все изменилось.
Во-первых, и бабочек, и мошек, и жучков-чревячков словно смело ураганом. Высокие, темно-бурые, покрытые противными серыми волосками и колючками мясистые стебли встали перед друзьями стеной. Запах сладковатой гнили стал просто нестерпимым, Мурр даже зажал нос лапой.
У подножия дурь-травин лежали высохшие трупики стрекоз, мух, мышей, мелких птичек, а чуть в стороне виднелось раздувшееся мертвое тело серой вороны.
— Мурр… Мне страшно! — Боря украдкой оглянулся: — Ой, вонища какая! Может, вернемся и попробуем обойти эту дрянь? Ну, по краешку, по краешку…
— Ага, и упремся в овраг! А пока мы его обойдем, пока через реку переправимся, которая у тебя на карте нарисована, сколько времени пройдет! Ш-ш-ш сидит там в стеклянном ящике, пропадает один, и в любой момент его могут купить. А мы тут топчемся. Нет, Боря, вперед! Только вперед!
Но «только вперед» не получилось. Вломившись в заросли дурь-травы, Мурр не сделал и трех прыжков, как голова его закружилась, лапы подкосились, и котенок рухнул на землю. Боря, на которого дурман действовал не так сильно, челюстями схватил котенка за хвост, уперся лапами и выволок друга из-под зловещей сени смертельных зарослей на свежий воздух.