— Хуже! — Мурр плюхнулся на землю, тяжело дыша: — Резиновые ноги… Он поймал Ш-ш-ш! Он его увез… Туда… Надо спасать!!!
— Подожди, Мурр, объясни толком! Кто поймал? Какие ноги? Куда увезли Ш-ш-ш? — Боря разволновался не меньше котенка, быстро закрыл свою Летопись и, испуганно озираясь, лег сверху, прикрыв ее своим панцирем — мало ли что!
Мурр, шмыгая носом, сбивчиво рассказал черепаху о происшествии на пруду. Боря обречено опустил голову:
— Все! Пропал Ш-ш-ш. Наверняка тот человек увез его в Город.
— И там он съест нашего Ш-ш-ш?! — с ужасом спросил Мурр.
— Нет, не думаю… — покачал головой ученый черепах: — Люди вообще-то не едят ужей, даже если они очень голодные.
— Зачем же тогда Ш-ш-ш нужен Резиновым ногам?
— Я думаю, Мурр, что нашего друга поместят в зоомагазин, а потом продадут. — Боря грустно посмотрел на котенка: — Когда-то давно и меня, тогда еще маленького черепашонка, тоже поймали в степи, далеко отсюда, привезли и посадили в стеклянный ящик в зоомагазине. Там было много всяких других зверюшек, и кроликов, и мышей, и хомяков, и птиц, и рыб. А потом пришел мальчик и купил меня…
— Это больно? — встревожено спросил Мурр.
— Что — «больно»? — не понял Боря.
— Ну, когда… купают?
Не смотря на грусть, черепах улыбнулся:
— Купить — это значит забрать с собой, заплатив за это деньги…
Мурр уже открыл рот, чтобы спросить, что такое «деньги», но Боря опередил котенка:
— Деньги — это такие разноцветные шуршалки или железные круглые чешуйки. В мире людей за деньги можно купить или продать все.
— И даже Ш-ш-ш?
— Даже Ш-ш-ш. Скорее всего его, так же, как и меня, посадят в стеклянный ящик в зоомагазине, а потом купят и унесут домой. Если Ш-ш-ш повезет, если ему попадется хороший хозяин, то наш друг может прожить у него очень долго, в тепле и сытости. А если хозяин окажется плохим или глупым, то в лучшем случае Ш-ш-ш однажды выкинут на свалку, как меня когда-то…
— А в худшем… — Мурр нахмурился: — Я понял! В худшем случае Ш-ш-ш умрет! Но так не должно быть!
— Эх, Мурр. — Боря грустно покачал головой: — Жизнь — сложная штука. Давай будем надеется, что Ш-ш-ш повезет, и он попадет в хорошие руки.
Мурр сел на хвост и задумался. Как всегда, когда котенок думал, он рассуждал вслух:
— Если Ш-ш-ш повезет, он всю свою жизнь будет жить в стеклянном ящике. Значит, он никогда не сможет больше плавать в пруду, ловко скользить среди травы, не сможет ловить безногую вкуснятину и качаться на камышинках… И это называется везение! А если тот ходилина, который купит Ш-ш-ш, будет злым или глупым, то Ш-ш-ш умрет! Это нечестно, это… несправедливо! Ведь сам Ш-ш-ш не может сделать то же самое с ходилинами…
Мурр решительно взмахнул лапой:
— Боря! Мы должны спасти Ш-ш-ш! Мы пойдем в Город, найдем там этот… зо-о-огамазин и освободим нашего друга!
— Нет, котенок Мурр. — печально произнес черепах, складывая свою рукопись: — Нам никогда не спасти Ш-ш-ш. Мы всего лишь маленькие зверьки, что мы сможем сделать…
— Что значит — «никогда не спасти»?! — возмутился полный решимости Мурр: — Подумаешь — «маленькие зверьки»! А как мы с крысами разделались? А как ты на разведку ходил? А как я Хвостобоя одолел? Ты что, все забыл? Что нам говорил Рыцарь Ца — всегда помогать своим в беде!
— Да пойми, Мурр! — Боря тоже разволновался не на шутку: — До Города же… десятки километров! По пути нас подстерегают страшные опасности! Взять, к примеру, Ядовитую поляну, что находится после поворота Большой Серой дороги…
Черепах осекся, но было уже поздно. Мурр, вдруг ставший очень спокойным, прищурил глаза, внимательно посмотрел на Борю, а потом раздельно произнес:
— Ага. Значит… Ты знаешь, как добраться до Города?
— Ну, я… Я, конечно… — промямлил Боря, пряча глаза.
— Значит, знаешь! — Мурр потянулся, лапой вычесал из шерсти колючку и решительно закончил: — Решено! Мы идет спасать Ш-ш-ш! Прямо сейчас идет!
Черепах Боря уныло посмотрел на своего отважного друга и вздохнул, — а что еще ему оставалось делать? Не мог же он отказаться, ведь бросать друзей в беде — это не по-черепаховски!
* * *
Сказать всегда проще, чем сделать. Отправится спасать Ш-ш-ш прямо сейчас, как того очень хотелось Мурру, не получилось.
Во-первых, Боря знал о дороге в городе только понаслышке. Оказывается, прошлой зимой на свалку забегала бродячая полевая мышь. Она почти замерзла и ослабела от голода до самой крайности, но сердобольный черепах приютил бродяжку, накормил, обогрел, а пока мышь выздоравливала, она целых три дня рассказывала Боре о том, что ей довелось увидеть во время своих скитаний. Было там и про то, как добраться до Города. Боря даже нарисовал приблизительную карту, которую озаглавил так: «Примерный путь от Светлой стороны до Города. Начертано черепахом Борей со слов бродячей полевой мыши Сви». Вся беда заключалось в том, что путь этот был уж очень… примерным.
Во-вторых, чтобы освободить Ш-ш-ш, нужно было иметь хоть какой-то план, навроде того, что придумал Рыцарь Ца перед Великой битвой. Плана ни у Мурра, ни у Бори не было.
В третьих, и, пожалуй, в главных, получалось, что Бориным шагом до Города нужно будет ползти целый месяц, а за это время ужа наверняка продадут, и найти его будет невозможно.
И, наконец, перед столь дальним походом нужно было просто-напросто подкрепится. Причем если Боря мог запросто пожевать капустных листьев, которых на свалке всегда было полным-полно, то Мурру нуждался в чем-нибудь посущественнее.
Котенок долго разглядывал черепаховскую карту, пару раз даже куснул ее за краешек, понюхал и торжественно сказал:
— Я все понял!
— Что ты понял, Мурр? — поинтересовался Боря.
— Я понял, что Город во-о-н в той стороне, и нам идти до него два дня! Ведь так? Ну все, давай, помчались!
— Но Мурр, а как же план? Нет, нужно сперва все обдумать, взвесить, рассчитать. Предлагаю посидеть молчком хотя бы полчасика, потом каждый скажет, что он придумал.
Мурр, скрипя сердцем, согласился. Но сидеть на месте да еще и думать целых полчаса было для котенка невыносимо. Поэтому уже через минуту Мурр вскочил на лапы и заявил:
— Все! План придумался сразу!
Боря пытался возражать, но Мурр уверенно заговорил:
— Мы доберемся до Города, узнаем у кого-нибудь, где этот… дурацкий… ну, как его… зоомагазин, вот, а потом прорвемся внутрь и спасем Ш-ш-ш. Я сейчас побегу на пруд, быстренько поймаю пару рыбок, быстренько их съем, потом быстренько прибегу назад, и…
— И быстренько пойдешь домой спать! — закончил за котенка черепах: Тебе нужно хорошенечко выспаться, Мурр. А я пока попробую придумать что-нибудь такое, что смогло бы придать мне мобильность.
— Боря! — жалобно попросил Мурр: — Когда ты начинаешь говорить умные слова, у меня в носу щекотится что-то и чихать хочется! Что это еще за… момбильность какая-то?
— Я имел в виду, что мне нужно что-то для того, чтобы быстро бегать. пояснил черепах, и добавил: — Так что договорились: ты — есть и спать, а я — думать. Встречаемся завтра утром…
— На рассвете! — уточнил Мурр, и чтобы не терять времени, помчался на пруд. В животике у котенка уже давно урчало, и это урчание нужно было срочно прекратить.
Рыбалка была удачной. Мурр терпеть не мог воды, но ради того, чтобы как следует поесть перед дальней и очень важной дорогой, пришлось забраться в мокрые волны пруда по самую шею. Зато котенку удалось поймать трех довольно крупных плотвичек, и вскоре Мурр покинул топкий берег, сытый и довольный, прихватив одну рыбку с собой — позавтракать утром.
Было еще довольно светло, хотя солнце уже скатилось за верхушки деревьев дальнего леса. Прежде чем идти спать, Мурр решил заскочить к Хомусу — во-первых, хомяк ничего не знал о похищении Ш-ш-ш, а во-вторых нужно же было кого-то предупредить, что они с Борей идут в поход! Звать Хомуса с собой Мурр и не думал, толстый запасатель запасов все равно не согласился бы покинуть свой глиняный «дворец».
Хомус сидел перед входом в свое жилище и занимался совершенно ненужным с точки зрения Мурра делом — считал добытые за сегодняшний день зерна.
— Двести двадцать семь зерен пшеницы, сто сорок одно зерно овса, тридцать один, нет, тридцать два подсолнечных семечка… — бормотал себе под нос хомяк, довольно улыбаясь. Котенка он сперва не заметил, а когда Мурр выскочил из зарослей, сел перед Хомусом и уже открыл рот, чтобы заговорить, хомяк недовольно замахал лапами, мол, помолчи и не сбивай.
Пришлось ждать, пока Хомус закончит считать. Когда, наконец, все запасы оказались подсчитаны, наступила ночь. Хомус, довольный, прилег на самую большую кучу зерен и сказал:
— Ну, что там опять у тебя случилось, Мурр? Давай, выкладывай, только быстро, мне еще зерна в кладовую перетаскать надо…