запасли им целую кучу еды, — продолжила Аманда. — Вечером поплывем туда и покормим их.
— Как ты думаешь, что инспектор скажет мэру? — размышлял Дэвид.
— Думаю, он сам сюда заявится, — беззаботно сказала Аманда.
— Что? — потрясенно сказал Яни. — Сам?!
— Меня это не удивит, — сказала Аманда. — Он из кожи лезет вон, корча из себя великого детектива, и наверняка не упустит возможность проявить себя.
— Значит, так, — сказал Дэвид, — будем тщательно следить за развитием событий и, если нас заподозрят, прикроем друг друга надежным алиби.
— Да уж, наверное, инспектор сам сюда заявится, — переживал Яни. — А где он возьмет более тяжкое преступление, чтобы выслужиться?
Тут Простаки неожиданно разревелся. Аманда обняла его за плечи.
— Да что ты, милый, — заговорила она. — Инспектор не причинит тебе вреда. Если даже он и откроет, что это сделали мы, мы не выдадим, что и ты с нами был.
Но, подавив слезы, Простаки объяснил, что он разрыдался не из страха перед арестом, а оттого, что раздавил у себя в кармане яичко, которое так тщательно оберегал.
— Пойдемте в холмы. Оттуда лучше просматривается дорога, и мы увидим, как они вернутся назад, — предложил Дэвид. — Они скорее всего возьмут такси.
Поднявшись на холм, Яни забрался на ту самую оливу, на которой он ожидал появления семейства Зябликов, а остальные залегли в ее тени. Время тянулось мучительно долго, но наконец Яни закричал:
— Едут! Едут! Я вижу облачко пыли.
Он спустился с оливы, и дети со всех ног помчались на центральную площадь деревни.
— Мэр едет! Мэр едет! — кричала Аманда, и центральная площадь наполнялась обитателями Каланеро.
Взвизгнув тормозами, машина остановилась. Набившаяся в ней пестрая компания высыпала на центральную площадь.
— Итак, — сказал инспектор, — мне необходимо удобное место для допроса свидетелей.
В таверне тотчас же сдвинули два стола и накрыли белоснежной скатертью. Инспектор занял место и вытянул из дипломата хитроумные средства для раскрытия преступлений, которые явно произвели впечатление на сельчан. Здесь были большая лупа, чернильный прибор для снятия отпечатков пальцев, фотоаппарат для съемки улик и, что самое главное, с полдюжины наручников. В это время трое полицейских привязывали собак. Сделав это, они устроились в тени и приготовились слушать инспектора, пока жители деревни угощали их напитками.
— Итак, — сказал инспектор, — приступим к допросу свидетелей.
— Но свидетелей-то нет, — указал мэр, — никто не видел, как это произошло.
— Ну, а вот этот господин Страхис, — сказал инспектор, — разве он не говорил вам, что кого-то видел?
— Он говорил, что видел вурдалака, — запротестовал папаша Йорго, — а это совсем другое дело.
Инспектор наклонился и уставил на папашу Йорго пронзающий взгляд.
— А не могло ли быть так, — спросил он, — что на самом деле это был КОММУНИСТ, ПЕРЕОДЕТЫЙ ВУРДАЛАКОМ?!
По толпе пронесся гул восторга. Вот это догадка! Вот что значит талант детектива! Как они сами не подумали об этом раньше? В ответ инспектор улыбнулся едва заметной улыбкой, словно желая показать, что от него-то ничего не скроется.
— Так вам самим это не приходило в голову! — с удовлетворением продолжал инспектор. — Жаль, жаль. А ну-ка позвать сюда Страхиса!
Страхиса вытолкали из толпы к столу инспектора, и он встал, бледный, дрожа перед могуществом силы закона.
— Итак, — сказал инспектор, — рассказывайте без утайки, как все произошло.
— Ночью он услышал шум… — начал папаша Йорго.
— Будьте любезны не перебивать, — сказал инспектор, подняв руку, — я желаю, чтобы свидетель рассказал все сам.
— Поздно ночью я услышал шум, — начал бедняга дрожащим голосом, — и, как истинный храбрец, взял двустволку и лампу и поспешил взглянуть, что происходит.
— Что это была за двустволка?
— Двенадцатого калибра.
Инспектор с удовлетворенным видом тщательно занес данные о двустволке в свой блокнот.
— В нашем деле, — сказал он, — представляется важным не упустить ни одного факта. Особенно при раскрытии такого преступления, как это. Опыт показывает, что ружье может оказаться важной уликой. Продолжайте.
— Я закричал: «Кто здесь? Ни с места, иначе я изрешечу тебя».
— Вот это было бы в высшей степени неразумно с вашей стороны, — строго сказал инспектор, — ибо я имел бы основание арестовать вас по обвинению в убийстве. Продолжайте.
— Из-за дерева, — продолжал несчастный Страхис, — выскочило нечто с огромными рогами, чудовищным хвостом и копытами, как у козла.
— Так вы говорите, с копытами? — допрашивал инспектор.
— Да, — подтвердил Страхис, — с мощными копытами.
Инспектор записал и это.
— Дальше что? — продолжил он.
— Дальше оно произнесло: «Страхис, я пришел, чтобы выпить твою кровь и забрать твою душу», — сказал Страхис, истово крестясь.
— И как же вы ответили на это? — спросил инспектор.
— Святой Поликарп уберег меня от вурдалака, — сказал Страхис.
— Прекрасно, — сказал инспектор. Он откинулся назад, достал свою кривую трубку и взял в зубы.
— Да, это был блестящий маскарад, — заключил он, — в противном случае вы СРАЗУ РАСПОЗНАЛИ БЫ, ЧТО ЭТО КОММУНИСТ. Не так ли?
— Конечно, — сказал Страхис, — в моей семье коммуниста за милю чуют.
— Значит, так, — сказал инспектор, — первым делом нам необходимо осмотреть место, где все произошло.
Он взял свою знаменитую лупу и зашагал к дому Страхиса. За ним последовали потрясенные жители Каланеро.
Дети были зачарованы тем, как он вел дело. Впрочем, Аманда с трудом сдерживала смех. Когда инспектор пришел к дому Страхиса, он снова взял в зубы трубку и на глазах у всей деревни обследовал местность, исполненный величия в каждом своем движении.
— Где точно, — спросил он Страхиса, — вы его видели?..
— Именно здесь! — показал Страхис на участок между оливами, на котором собралось человек полтораста сельчан.
— Ослы!!! — проревел инспектор. — Быстро назад! Вы же стоите прямо на уликах!
Объятые страхом сельчане отступили, и инспектор, ползая на коленях, осмотрел в лупу участок между оливами, периодически что-то бормоча. Потрясенные сельчане шепотом восторгались, как блестяще знает инспектор свое дело, как прекрасно он начал расследование. Были совершенно уверены, что если кто может вернуть ослов, так только он. Вдруг инспектор встал с колен и стряхнул пыль со своих брюк.
— Следов нет, — с удовлетворением сказал он и сделал запись в своем блокноте.
— Откуда там быть следам? — прошептал Дэвид Аманде. — Земля твердая, как кость.
— Эх, знали бы, — захихикала Аманда, — мы бы ему там так наследили!
Инспектор вернулся на центральную площадь и снова занял свое место за столом.
— Итак, — сказал он, — дело во многих аспектах выглядит любопытным. Весьма любопытным. Впрочем, я уверяю вас, что камня на камне не оставлю, но поймаю этих коммунистов и верну вам ослов. Я, Прометеус Стервозис, клянусь вам честью.
По толпе сельчан прокатился гул одобрения.
— Как видите, я привел с собою, — продолжил инспектор, гордо показывая на двух облезлых дворняг под столом, — двух великолепных