— О чём думаешь? — мужчина склонил голову и прищурился, поймав мой задумчивый взгляд.
Пожала плечами и поспешно закинула пирожки в духовку.
— Ни о чем. — соврала без зазрения совести. Не хочу я катать в голове бесполезные мысли. Главное, что сейчас у нас есть еще пара часов наедине друг с другом. А дальше… А дальше всё снова станет как раньше.
Выглядываю в окно.
— К вечеру, наверное, будет дождь. На дороге будет не безопасно… Может быть перенесешь возвращение в город на завтра? — с надеждой заглядываю ему в глаза, понимая, что выгляжу все же жалко. Пытаюсь скрыть неловкость улыбкой.
Но Артем подходит, и крепко меня обнимает. Целует в висок. В его объятиях мне хочется раствориться.
— Настя…
Его тут же прерывает сигнал автомобиля в нашем дворе. Вздрагиваю. Незнакомая машина паркуется, из нее выходит тот самый мужчина, который доставил Артему еду из ресторана, когда мы были в городе.
— Сейчас вернусь. — бросает он быстро, и на ходу запечатывает на моих губах поцелуй.
Притаилась возле окошка. Мужчина держит в руках какой-то большой конверт. Сразу же вручает его Артему после короткого рукопожатия, и перекинувшись с ним парой слов, садится обратно в авто.
Артем возвращается в дом. Глаза светятся хитрым прищуром. Без слов вручает конверт в мои руки.
— Что это? — спрашиваю неуверенно. Без подписей, с чем-то плоским, но довольно твердым внутри. Неужели он решил оставить мне деньги? Нет, деньги у него я точно брать не стану!
— Открой. — настаивает мужчина.
Неуверенно надрываю бумажный край и достаю… документы. Паспорт, с моим именем и фотографией. Документ для Пашки.
— Свидетельство об усыновлении…? — не верю своим глазам. В графах черным по белому написано, что я теперь являюсь опекуном для своего брата. — Как? — на выдохе спрашиваю. Поднимаю потрясенный взгляд на Артема.
— Пришлось… немного напрячься и поднять старые связи… — отвечает он тут же. — Но все документы официальные. Подлинные. Об этом можешь не беспокоиться.
Я глотаю ртом воздух, и уже не сдерживаю судорожных всхлипов. Бросаюсь ему на шею.
— Спасибо! — шепчу в сердцах. — Спасибо!
Понимает ли он какую неоценимую услугу мне оказал? Как сильно я переживала о том, что Пашку могут забрать у меня в любой момент!
— Ну, ну… — ласково гладит он меня по спине. — Тише, не плачь. Теперь малого точно никто не заберет.
Чувствую, как с души будто свалился огромный булыжник, который я тащила долгие годы. Сознание вновь затопило чувство обжигающей благодарности к этому мужчине…
***
Пашка с каждой секундой сжимает мою ладонь все сильнее. То и дело вскидывает унылый недоверчивый взгляд, пока мы стоим во дворе дома и наблюдаем как Артем грузит вещи в машину.
— А дядя Артем насовсем уезжает? — раздосадовано спрашивает брат. Я изо всех сил стараюсь запечатать на лице ободряющую улыбку. Но куда там. Внутри все жалобно сжимается. Даже погода, как на зло, хмурится. Небо затянуто темными тучами.
— Не знаю, Паш. — говорю еле слышно.
Он так и не спросил еще раз, хочу ли я ехать с ним. А если бы спросил, я бы, конечно же, отказалась.
Но от того, что не спросил — очень обидно. Хотя обижаться на него я не имею никакого права. Он слишком многое сделал для нас.
— Я буду скучать по нему. — Пашка шмыгает носом и мне приходится сесть на корточки рядом с ним.
— И я буду. — ободряюще говорю, пока первая слезинка уже катится по щеке брата. Утираю ее. — Но давай не будем плакать. Дядя Артем нам с тобой очень сильно помог. Он наш с тобой личный волшебник. Но есть и другие люди, которым тоже нужно помочь. Мы должны его отпустить. — братишка за это время успел очень сдружиться с Артемом. Много ли нужно маленькому мужчине, чтоб прикипеть всей душой к примеру перед глазами?
— Но я не хочу его отпускать. Почему мы не можем поехать с ним? — мальчишка обиженно дует губы. А я вздыхаю.
— И я тоже думаю… — раздается голос Артема из-за спины. — Почему вы не можете поехать со мной?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я не успеваю отреагировать. Мужчина подхватывает меня и Пашку, который начинает звонко смеяться, и бережно несет в сторону автомобиля.
— Ты что делаешь? — шепчу ему испуганно и потрясенно.
— Ой, Настенька, пока ты решаешься, я постарею. — отмахивается от моего вопроса Артем.
21. Настенька
Открываю глаза, сладко потягиваясь в кровати. Зажмуриваюсь, не стирая с губ довольную улыбку.
Страшно подумать — я живу в этой прекрасной квартире уже неделю. Целых семь дней, как мы с Пашкой уехали из деревни, и вливаемся в торопливый городской ритм… Все это ново, непривычно, неожиданно, но очень — очень захватывающе.
Например, вчера, братишка выпросил у меня поход на стадион возле дома, где сразу же обзавелся парочкой новых друзей. А впереди еще поиск для него новой школы. Да и мне неплохо было бы подыскать подработку.
В дверь раздался звонок, и я тут же подскочила с кровати, несясь в прихожую.
— Это мне? — восхищенно оглядела красивый букет цветов в руках у Артема.
— Тебе, русалка моя. — смеясь, отвечает и проходит в квартиру. Я забираю у него цветы и тепло обнимаю. Оставляю на гладко — выбритой щеке поцелуй. Оценивающе смотрю.
— Никак не могу привыкнуть… Здесь ты выглядишь совершенно иначе. — провожу пальчиком по отвороту его пиджака. Под ним белоснежная рубашка без единой складки. Артем всегда гладко выбрит и шикарно пахнет. От того мужчины, что я впервые увидела там, в деревне, и следа не осталось.
Артем ухмыляется.
Но я понимаю, что здесь ему статус не позволяет отпускать бороду и разгуливать в костюме, предназначенном для охоты. Однако, как только я вижу эти выглаженные рубашки, мне почему-то немедленно хочется снять их.
— Позавтракаешь? — опираюсь плечом о стенку в прихожей, и наблюдаю, как он сбрасывает дорогие ботинки.
Притягивает меня к себе, полностью игнорируя вопрос. Отвешивает легкий поцелуй в висок.
— Я соскучился. — шепчет, и у меня от этого шепота бегут мурашки по коже. Артем поселил нас в той же квартире, что мы останавливались, когда возили Пашку в больницу. Но, учитывая, что брат пока не ходит в школу, мы под его неустанным наблюдением. А значит уединение выглядит достаточно проблематично.
Почему-то я все время чувствую себя виноватой за это.
Мужская рука скользит ниже, вдоль моего позвоночника. Дыхание замирает, а в животе вдруг все переворачивается.
— Пашка… — шепчу я, делая рваные вдохи. — Не спит…
— Понял. — Артем улыбается, и проходит на кухню.
Вручив брату тарелку с хлопьями, и усадив его смотреть мультики в гостиной, я вернулась на кухню к Артему, который с удовольствием поглощал только что приготовленный мною омлет.
Уселась за барную стойку. Подперла подбородок рукой. Задумчиво на него посмотрела.
— И все-таки… — неуверенно начала. — Я не понимаю, почему мы не можем жить вместе? Я и Пашка будем тебе мешать?
Артем вздохнул, я знаю, что эта тема его напрягает, но хочется выяснить всё до конца.
Отодвигает тарелку с омлетом, и выдавливает улыбку. Нежно сжимает мою ладошку.
— Настя, я ведь уже говорил тебе… У меня много дел, и дома я практически не появляюсь. Вам самим будет удобнее жить отдельно. Да и торопить события мне не хочется. Но в первую очередь не хочется торопить тебя… Ты не должна чувствовать себя обязанной за что-то, понимаешь? Обживайтесь и обустраивайтесь тут. Не думай ни о каких проблемах, я все их решу. А наши отношения… пусть все идет своим чередом, ладно? Мне нравится приезжать к моей девушке, дарить ей подарки и радовать… — он подносит мои пальцы к губам и тихонько целует. — Не лишай меня этой радости, хорошо?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я сдаюсь и обещаю себе больше не поднимать эту тему. В конце — концов наши отношения свалились ему как снег на голову. Я успела узнать, что Артем действительно очень занятой человек — но так и не смогла понять каким именно бизнесом он занимается. Что-то отдаленно связанное с медициной и страхованием.