была неуклонным маршем прогресса, через эпоху за эпохой мирного, гармоничного сосуществования культур, омраченные несколькими прискорбными инцидентами, о которых не стоит и упоминать. Никто из посетителей никогда не интересовался, как эта сплошная блаженная гармония могла привести войне, стерших с лица земли две с половиной части света.
В зале, посвященном Африке, как раз проходило торжественное открытие новой выставки, состоявшей из артефактов, представленных Цивитас Магна Африканским союзом. Директор музея по случаю читал лекцию, начиная с Аксумского царства через разнообразные империи, к современному Союзу, искусно избегая всех прискорбных инцидентов, случившихся между пятнадцатым веком и Огненным Потопом. Члены группы направлялись именно сюда. Кто-то занял места в углах, у стен, кто-то смешался с толпой. Лидер, высокая женщина с ярко сияющими на фоне темной кожи зелено-желтыми глазами, подошла как можно ближе к трибуне, с которой велась лекция. Отданный приказ по нейро приказ отразился на лице мгновенной жесткостью. В тот же момент из принесенных ими сумок и чемоданов на свет извлечены были компактные пистолеты-пулеметы. Хором, четыре длинных огнестрельных очереди полоснули по потолку, обрушив осколки стекла и каменную крошку на головы цивусов. Поначалу они ничего не соображали, прикрывая головы от ранящего дождя, метаясь из стороны в сторону и всюду натыкаясь на стену направленных им в лица дул.
— Все на пол! — выкрикнула главарь, грубо отталкивая налетающих на нее в панике граждан, — Никому не делать резких движений. С этого момента вы заложники САР.
Мари с напарником возвращались в участок, когда поступил вызов. Утро они провели в квартире Никиты, в поисках возможных зацепок. Большинство комнат были пустыми и необжитыми, ничего, кроме запылившейся мебели. Только в спальне нашлись следы пребывания исчезнувшего хозяина — шкаф с джинсами и футболками, монитор на стене, запасные деки и, самое странное, полки со старыми бумажными книгами. На них не было никакого развлекательного чтива, исключительно серьезные тома в твердых переплетах. Майор пробежала пальцами по корешкам. История, экономика, искусство философия. “Государство” Платона и “История упадка римской и разрушения империи” Гиббона. “Веселая наука” Ницше и “Моя жизнь” Троцкого. “Основание”, цикл книг Гуэррини об истории основания Цивитас Магна. Роланд тоже осмотрел полку, хмыкнул, взял в руки книгу “Язык программирования Си” Кернигана и Ричи, пролистал.
— Интересные у него вкусы. Старые машинные языки вышли из употребления еще до войны, — сказал он, — код сейчас никто не пишет. Не люди, по крайней мере. Нынче алгоритмы пишут алгоритмы. Даже когда декеры создают вещи напрямую в метареальности, они пользуются демонами, которые переводят их поток сознания в набор инструкций.
— Зачем ему это, как думаешь?
— Кто знает? Просто хобби, наверное. Это как цивусы, которые лепят горшки по выходным. Суть та же, поработать руками с примитивными технологиями, чтобы отвлечься от безумного ритма современного мира. По той же причине, он читает на бумаге, вместо того, чтобы найти те же книги в сети.
Мари хотела было сказать, что это было бы вполне в духе декера, но прикусила язык. Она до сих пор не рассказала Роланду о сообщении от беглеца. И не могла бы точно, что ее останавливало. Не какие-то подозрения насчет напарника, не отсутствие в видеописьмах важной информации. Даже не просто нежелание обсуждать взгляды преступника. Но какое-то смутное ощущение, что раскрыть содержание сообщения, предназначенного ей и только ей, было бы почти неприлично. Это сдержало ее в первый момент, и чем больше времени проходило, тем сложнее было бы признаться. Как объяснить Роланду, почему она не поделилась с ним сразу? Если майор не смогла бы объяснить этой самой себе.
— Все в порядке? — спросил напарник неожиданно, не поднимая глаз от книги.
— Да, конечно. Разве что-то не так? — ответила Мари торопливо, и внутренне поморщилась от того, насколько неубедительно это прозвучало.
— Ты сегодня какая-то молчаливая. И отстраненная. Вот и думаю, может случилось что?
— Нет, все нормально.
— Хм. Как скажешь, — тон, каким это было сказано, подразумевал “я тебе не верю ни на секунду, но допытываться не буду”.
После этого Роланд больше не пытался завязать разговор, а майор молчала, не доверяя свой способности разрядить обстановку. В создавшейся прохладной атмосфере, любая попытка непринужденной беседы показалось бы крайне фальшивой. Потому Мари почти выдохнула с облегчением, когда в углу зрения замигал красный сигнал приоритетного вызова. Мари открыла канал связи:
— Да?
— Дюрандаль, у нас ситуация с захватом заложников, — голос генерала был спокоен, но все же с ноткой безотлагательности, — Координаты сейчас вышлю. Эмир и штурмовики уже на месте, здание оцеплено. Ты поведешь группу захвата.
— Террористы?
— Да, антиколониалисты. Требуют немедленного прекращения дипломатических отношений между Магной и Союзом, освобождения политических заключенных и публичную трансляцию их манифеста.
— Ты уже сказал им, что у нас нет политических заключенных?
— Нет. И том, что высланных дипломатов можно назад вернуть, тоже упоминать не стал. Пока что тянем время и ведем переговоры. Каких-либо крайних сроков они не объявили, но все равно лучше поторопится, среди заложников могут быть раненные.
— Сколько их?
— Заложников или боевиков? Можешь не отвечать, мы в любом случае не знаем. Внутренняя система наблюдения у них под контролем, переговорщиков они близко не подпускают.
— Ясно. Принято. Буду через… — майор посмотрела на карту. Почти триста километров, — тридцать минут.
— Хорошо, до связи.
— До связи.
Щелчок завершенного разговора еще не успел отзвучать, как Мари обратилась к напарнику:
— Роланд, найди мне план здания и прилегающих подземных коммуникаций.
— Секунду, — он направил взгляд вдаль, чуть сощурив глаза. Спустя всего пару секунд Мари пришел целый ворох разнообразных чертежей, которые она пока игнорировала, — Еще что-нибудь?
— Да, — майор перевела машину в режим полностью ручного управления, с раздражением смахивая предупреждения о том, что это не рекомендуется, — Пристегнись.
В прошлом, мечтой футуристов были летающие авто, способные следовать в точку назначения по прямой, развивая скорость недоступную транспорту наземному. К несчастью, прототипы, которые позволяла физика, оказывались раз за разом либо непрактичными, либо вертолетами. Тогда инженеры диаметрально изменили подход, и создали автомобиль, не пытающийся взлететь, независимо от скорости.
Патрульная машина, хищно-аэродинамичная, низкая, словно стелющаяся по земле, мягко разгонялась, вдавливая Мари в сидение. Двигатель, обычно почти бесшумный, загудел, набирая обороты, тон его становился все выше и выше, пока не оказался за гранью человеческого слуха, ощущаясь только щекочущей, едва уловимой вибрацией во всем теле. По всему проложенному навигатором маршруту, гражданам пришло уведомление — немедленно убраться с дороги. Здания, что до этого неспешно проплывали мимо, замелькали, слились в одну сплошную белую стену вдоль улицы, время от времени отступая, открывая просторные площади, и снова смыкаясь вокруг полицейских.
— Не думаю,