Читать интересную книгу Манифест Унабомбера - Теодор Качинский

72. Современное общество в определённых отношениях крайне снисходительно. Как правило, в вопросах, которые никак не соотносятся с функционированием системы, мы можем делать всё, что нам нравится. Мы можем принять любую религию, которая нам нравится (до тех пор, пока она не потакает опасному для системы поведению). Мы можем лечь в постель с любым, кто нам нравится (пока мы практикуем "безопасный секс"). Мы можем делать всё, что угодно, пока это НЕСУЩЕСТВЕННО. Но во всех СУЩЕСТВЕННЫХ вопросах система стремится управлять нашим образом действий всё больше и больше.[35]

73. Поведение регулируется не только разработанными правилами и не только правительством. Управление часто осуществляется посредством косвенного принуждения или при помощи психического давления или манипуляций, а также организациями, не являющимися правительственными, или вообще самой системой. Большинство крупных организаций используют определённые формы пропаганды,[36] чтобы манипулировать общественным мнением или образом действий. Пропаганда не ограничивается «коммерцией» или рекламой, а иногда она даже сознательно не планируется как таковая теми людьми, которые её создают. Например, содержимое концертной программы — мощная форма пропаганды.[37] Пример непрямого принуждения: нет такого закона, гласящего, что мы обязаны ходить на работу каждый день и следовать указаниям нашего работодателя. С юридической точки зрения ничто не мешает нам уйти жить на дикой природе подобно первобытным людям или заниматься собственным бизнесом. Но в действительности очень и очень немногие селятся в необитаемой местности, а во всей экономике существует лишь небольшой сектор ограниченного числа мелких бизнесменов. Поэтому большинство из нас могут выжить лишь как чьи-то наёмники.

74. Мы предполагаем, что одержимость современного человека долголетием, равно как и поддержанием физической силы и сексуальной привлекательности до самой старости, являются симптомом чувства неудовлетворения, происходящего от лишения процесса власти. "Кризис среднего возраста" — такой же симптом. То же касается и незаинтересованности в заведении детей, которая довольно распространена в современном обществе, но немыслима в первобытных обществах.

75. В примитивных обществах жизнь является последовательностью периодов. Нужды и стремления одного периода удовлетворяются, и никто не проявляет нежелания к переходу на следующий этап. Молодой мужчина проходит через процесс власти, становясь охотником, охотясь не ради спорта или удовольствия, но для того, чтобы добыть мясо, необходимое для пропитания. (У молодых женщин процесс более сложен — с большим акцентом на социальной власти; мы не будем обсуждать его здесь.) Эта фаза успешно проходит, и молодые мужчины не испытывают отвращения к остепенению и обязательному созданию семьи. (В отличие от этого некоторые современные люди бесконечно оттягивают заведение детей, потому что они слишком заняты поисками какого-то "чувства удовлетворения". Мы предполагаем, что удовлетворение, которое им так требуется, является достаточным опытом процесса власти — с реальными целями вместо искусственных целей суррогатной деятельности.) И снова, успешно вырастив своих детей, пройдя через процесс власти, который на этот раз заключается в снабжении их предметами физической необходимости, первобытный человек ощущает, что его работа выполнена, и он готовится встретить старость (если он живёт так долго) и смерть. В противоположность этому многие современные люди тревожатся перспективой физического старения и смерти, как это видно из количества усилий, затраченных ими в попытке сохранить своё физическое состояние, внешний вид и здоровье. Мы утверждаем, что это происходит вследствие чувства неудовлетворения, проистекающего из того факта, что они никогда не применяли свои физические силы на практике, никогда не проходили через процесс власти, серьёзно используя свои тела. Это не первобытный человек, который использует своё тело в практических целях, это современный человек, который боится старения и никогда не использует на практике своего тела, кроме разве что для прогулки от машины к дому. Первобытный человек — это человек, чья потребность в процессе власти удовлетворяется в течение его жизни, и который наилучшим образом подготовлен к принятию её конца.

76. В ответ на аргументы этого раздела кто-нибудь скажет: "Общество должно найти способ дать людям возможность пройти через процесс власти". Но в таком случае ценность предоставленной возможности нейтрализуется уже тем фактом, что её даёт общество. Что людям нужно, так это найти или создать свои собственные благоприятные возможности. До тех пор, пока система ДАЁТ им возможности, она будет держать их на поводке. Чтобы добиться независимости, они должны отделаться от этого поводка.

Как приспосабливаются некоторые люди

77. Не все в индустриально-технологическом обществе страдают от психических проблем. Некоторые люди даже утверждают, что они совершенно довольны тем обществом, которое имеется. Сейчас мы обсудим некоторые из причин, по которым люди так сильно различаются в своей реакции на современное общество.

78. Во-первых, бесспорно, существует разница в силе потребности власти. Личности со слабой потребностью имеют сравнительно небольшое желание пройти через процесс власти, или, по крайней мере, небольшое желание независимости в этом процессе. Существуют покорные люди, которые вполне были бы счастливы быть черномазыми на плантациях Старого Юга. (Мы вовсе не собираемся высмеивать «черномазых». К их чести, большинство рабов НЕ БЫЛИ ДОВОЛЬНЫ своим рабством. Мы высмеиваем тех, кто им ДОВОЛЕН.)

79. Отдельные люди могут иметь какие-то исключительные влечения, в достижении которых они удовлетворяют свою потребность в процессе власти. Например, те, кто имеет необычайно сильное желание высокого социального статуса, могут провести целую жизнь, взбираясь по социальной лестнице, и эта игра им никогда не наскучит.

80. Люди различаются восприимчивостью к рекламным и маркетинговым технологиям. Некоторые настолько податливы, что, даже зарабатывая кучу денег, никогда не могут удовлетворить свою постоянную тягу к новым блестящим игрушкам, которыми торговая индустрия поигрывает перед их носом. Так что они всегда испытывают финансовые затруднения, даже при приличном годовом доходе, а их надежды постоянно обманываются.

81. Другие люди имеют низкую восприимчивость к этим технологиям. Это люди, которые не заинтересованы в деньгах. Приобретение материальных вещей не работает на их процесс власти.

82. Люди, средне восприимчивые к рекламным и маркетинговым технологиям, способны заработать достаточно денег, чтобы удовлетворить свою тягу к предлагаемым товарам и услугам, но только ценой серьёзных усилий (работая сверхурочно, подвязываясь на второй работе, заслуживая поощрения и т. д.). Таким образом приобретение вещей служит их потребности в процессе власти. Но это не обязательно приводит к тому, что она удовлетворяется полностью. Такие люди могут обладать недостаточной независимостью в этом процессе (их работа может заключаться в выполнении указаний), и некоторые из их ожиданий могут обманываться (например, безопасность, агрессия). (Мы грешим упрощенчеством в параграфах 80–82, потому что допустили, что страсть к приобретению вещей является всецело созданием рекламной и маркетинговой индустрии. Конечно, всё не так просто.)[38]

83. Некоторые люди частично удовлетворяют свою потребность власти идентификацией с могущественной организацией или массовым движением. Личность, нуждающаяся в цели или власти, присоединяется к движению или организации, принимает её цели как свои собственные, после чего движется по направлению к этим целям. Когда некоторые из целей достигаются, личность, даже если её усилия сыграли незначительную роль в их достижении, испытывает чувство (посредством идентификации с движением или организацией), как если бы она прошла через процесс власти. Этот феномен эксплуатировался нацистами, фашистами и коммунистами. Наше общество тоже использует его, хотя и не так топорно. Пример: Мануэль Норига[39] раздражал США (цель: наказать Норигу). Разумеется, США вторглись в Панаму (усилие) и наказали Норигу (достижение цели). США прошли через процесс власти, и многие американцы благодаря своей идентификации с государством компенсационно испытали процесс власти. Отсюда широкое общественное одобрение вторжения в Панаму — оно дало людям чувство власти.[40] Тот же феномен мы наблюдаем в армиях, корпорациях, политических партиях, гуманитарных организациях, религиозных или идеологических движениях. Левацкие движения особенно притягивают людей, стремящихся удовлетворить свою потребность власти. Однако, для большинства идентификация с многочисленными организациями или массовыми движениями не удовлетворяет полностью потребность власти.