Читать интересную книгу Умная судьба - Илья Игнатьев

Ладно, короче, Пашке надо говорить об Олеге и о себе, и поговорить он может только со мной.

Я вам сказал, что с Пашкой у нас есть секреты, и упомянул при этом, что эти секреты пустяшные, - так и есть. Но сначала и Олег был секретом, - блядь, тайной! - страшной! - и, возможно, он так бы и остался Пашкиной драгоценной страшной, - ну, очень симпатичной страшной, - тайной, но Умная Судьба решила, что это плохо, не должен Пашка иметь от меня ТАКУЮ тайну. И я всё узнал, - случайно, ясен перец, - Судьба ведь обожает случайности! Кстати, я уверен, что не узнай я этого про Пашку, тогда бы и дружбе нашей с ним пиздец, и с Вовкой бы у меня всё сложилось бы не так, и вообще бы могло ничего не сложиться у меня с Беловым, - и это катастрофа, потерять такого друга, как мой старший сын, и не обрести такую любовь, как Белов. Но ведь Судьба умнее всех, и Пашки в том числе…

И вот я узнал. Поскольку я узнал об это случайно, я не буду описывать это в деталях, да и Пашка бы взбесился, ведь он всё равно прочитает это вот всё, и всех сразу узнает, и себя, - мне и так предстоит пережить нечто, поэтому, тут я и вправду, без деталей, простите, господа.

В двух словах: - я их застукал.

Блядь…

Да будь, что будет! Не убьёт же меня Пашка! Хотя… Но как хочется, ах, как же мне хочется рассказать об этом хоть чуть-чуть подробней, чем я собирался поначалу!

Итак, будь, что будет, и я вам, господа мои, расскажу, но не ждите всё-таки, особых подробностей, я же хочу пожить ещё, у меня же теперь есть Вовка.

Ну да, я застукал Пашку и Олега. Жуткая была сцена, доложу я вам… Да это и понятно. Нет, я не упал в обморок, не было моих криков, - ещё чего! - и, - главное, - я не накинулся на Олега. Ну, я же знаю, что из себя представляет мой старший сын, и я сразу понял, что никого тут не совратили, и не захоти этого сам Пашка, то… И оказался прав, ну, тут уж совсем ничего удивительного, говорю же, знаю я Пашку, я не угадывал, я это знал.

Разумеется, я… растерялся? Опешил? Потерял дар речи? Ну, дар речи-то я как раз не потерял…

Медленно закрыв рот, я смотрел на спрятавшегося под одеяло Олежку, на мечущегося голышом по моей спальне Пашку, - по моей спальне! - и я спросил: - Пацаны, это у вас как? И тут у Пашки началась истерика. Блядь, не дай вам Боги когда-нибудь оказаться на моём месте…

Он швырнул в меня свои скомканные плавки, которые, наконец, сумел найти среди вороха одежды, и заорал: - Как, как, не видишь, он сверху, я снизу! Ну, убей, что смотришь! Ну! Застрели нас! Ну! Вон, мечами своими заруби!

И дальше, в том же духе, не очень вразумительно, а Олег под одеялом… тряслось одеяло, от страха, от слёз, от жалости к Пашке, к себе, от любви, от тоски, от того, что всё вокруг… Я подошёл к Пашке, отдал ему его плавки, нашёл среди одежды боксёры Олега, сунул ему их под одеяло и… И мы поговорили.

А вот разговор я вам толком и не предам, сам плохо помню. Нет, конечно, помню, - так, в общих чертах… каюсь, поначалу было много общих мест, - нет, не надо, тут мне стыдно, - вот, а потом, вроде, заговорили по-настоящему. Недолго говорили, здесь долго и нечего было говорить, настоящих слов много не надо. Потом я пошёл в кабинет, взял из бара два бокала, бутылку шампанского, вернулся в спальню, - ни Пашка, ни Олег так и не оделись, но выглядели они совсем не здорово, - ха, ещё бы, такой стресс! - и я отдал им шампанское, и уехал в клуб, проветриться. Вот и всё.

Да нет, не всё, разумеется, потом и ещё было, - Олег перестал к нам ходить, я его понимаю, он же меня тогда испугался на всю свою жизнь, и как Пашка его ни уговаривал… И мне самому пришлось чуть не за шкирку притащить этого дурачка к нам, и был ещё разговор, но этот разговор совсем уж неинтересен, а потом Пашка с Олегом ещё ругались… раза три, что ли, - и я их мирил, - блядь, поверенный их дел сердечных! - и Пашка стал думать, что он мне обязан по гроб жизни, и мне пришлось вправлять мозги ещё и ему, - тоже мне, возомнил обо мне…

Тогда-то я и рассказал Пашке про того пацана, что был у меня до Вовки, и Пашка впал в другую крайность, - он решил, что я обладаю неким суперопытом в любви, в сексе, в его технике, - Боги, вот это было хлеще всего, - он решил ведь, что со мной можно обсуждать ВСЁ, - в деталях, и ещё вопросы задавать, - и я должен был уже этому кретину объяснять, что я не знаю, как лучше, как вам с Олежкой нравится, так и лучше, и отвяжись ты от меня, наконец!..

В общем, всё утрясалось где-то с полгода. Утряслось, и лето я жил спокойно, да вот Умная Судьба решила: - хорош, Ил, поезжай-ка ты в одно место, сейчас там такой один пацан в люк свалится… кстати, у него глаза того же цвета, что и у тебя…

Так-то вот у нас с Пашкой. Так-то. Поэтому, господа, не следует вам удивляться тому, как Пашка отнёсся к Вовке, что он с ним поговорил о… Нет, это будет позже. Позже они поговорят.

Не удивляйтесь тому, что Пашка решил, что раз у него есть Олег, то неплохо бы, чтобы и у меня появился кто-то. Ну, вот, хоть и Вовка, - вроде ничо пацан, сойдёт, папа ведь сам его привёл, нормально… А пацан ничо такой, кажись, не олень…

А тортик я купил…

* * *

- Дядя Илья, а Пашка меня обещал каратэ поучить!

- Это зачем ещё? - я смотрю на Пашку, Пашка смотрит на Вовку, Вовка смотрит на Пашку…

- Ну… Как это зачем? Ха, дядя Илья, вы даёте… зачем…

- Это, Вовка, ты внимания не обращай, он не понимает, он же стрелок, - и Пашка быстро мне кланяется, выпрямляется, стойка, согнутая в локте левая рука со сжатым кулаком локтём прижата к талии, правая выкидывается вперёд… Белов тут же изображает нечто подобное…

Мда, Фобос и Деймос, страх и ужас, - однако, надо как-то реагировать, срочно…

- Та-ак, - начинаю я бубнить с унылым видом. - Значит, вы решили меня разорить, а с виду приличные вроде такие, вот и верь глазам своим после этого…

- Почему разорить? - удивляется Вовка, а мой старший вздыхает, он знает, что я сейчас начну валять дурака, и Пашка машет на меня рукой, и принимается за пакеты, что я притащил из магазина…

- Почему-у? Дак ить! Зелёнка! Зелёнки прикупить надоть? Это будет раз, - и я начинаю загибать пальцы. - Ну, эта, йод там, бинты разные, повязки всякие, пластыри, то будя пять.

- Два, - говорит слегка обалдевший Вовка, он же не привык, а Пашка дёргает его за футболку, снова машет на меня рукой, мол, кончай, Вовка, пусть поприкалывается батя…

- Пять! - сурово говорю я Пашке, и тут же соглашаюсь: - Нехай, пущай будя два. А гипс? А костыли, а коляска инвалидная, самодвижущаяся? А к фершелу?! К фершелу-та, это ж, почитай, двадцать вёрст, до фершела-та!

- Двадцать пять, тятя! - не выдерживает Пашка, он, ухмыляясь, включается в мою игру.

- Во! Двадцать пять! Концы немалыя, туда-обратно! Кобылу, опять же, эта, в тарантас запрягать… Ну, по зиме, положим, санки надоть…

Белов уже въехал, и он веселится вовсю, светит на нас с Пашкой зелёными фарами, и всем своим видом показывает нам: - давайте, это клёво, давайте ещё…

- А овёс-та! - тут же вспоминаю я. - Овёс! Нынче он во как дорог, не укупишь его, овса-та…

- Это, пап… - встревает Пашка, рассматривая торт. - Тятя, то есть, это, как его, сенце же есть.

- Сенце, - вздыхаю я, помогая Пашке с пакетами. - А сенце, оно как, дармовое, али ты не считал, сколь потов у меня за то сенце сошло… Паш, ну чего ты его нюхаешь, торт, как торт…

- А чо ты шоколадный купил? Есть же конфеты, надо же было…

- Не надо, и не было «Птичьего молока», будешь есть этот. Или не будешь, как хочешь…

- Это… ладно, дядя Илья, пойду я, это, пока Паш, вы ж, наверно, кушать щас будете…

Мы с Пашкой смотрим на Белова, - я устало, Пашка делано удивлённо, - потом Пашка смотрит на меня, и я, не отрывая взгляда от помалу краснеющего Вовки, говорю сыну:

- Да нет, Паш, ты не думай, он не дурачок, это он стеснительный как бы, это он так свою тактичность проявляет, у-у…

- А-а, ну, если не дурачок… Тактичность? Это, что ли, чего у меня нету? Так, Вовка, ты давай, кончай, а то я тогда тебе… нетактично. Или ты тоже, как я, «Птичье молоко» больше любишь?

- Да я…

- Да знаю! Вон, стул бери, сказал.

- Так, валите руки мыть! Оба два.

- Да мы тут, на кухне, ты только не бухти, пап, я вообще, не понимаю, какая разница, - кухня, ванная?.. Держи, это вместо мыла… У тебя брат есть?.. Везёт. Нет, Пулемёт наш ничо… Только воли взял много!.. А собака у тебя есть?.. Да? А причём здесь аллергия?.. Ничо себе! И что, твоя мама вообще шерсть не переносит?.. Пап, я теперь тоже  собачью шерсть не переношу! Теперь сами с Пулькой Бобика гулять водите!.. Так, я ЭТО есть не буду! И зачем ты вечно одно и тоже, был же разговор?! Всё, сказал! Вовка, ты тоже не ешь, сам пускай свои салаты ест… Блин, жалко я не в десятой учусь. Вот надо было меня в гимназию эту, таскайся туда, за тридевять земель… А ты чо летом в городе торчишь?.. Ха, мы! Вот его спроси, а лучше не спрашивай, его Пулька и так замучил, мы ж в Венецию собирались… Да так, не получилось в этот раз. Да и в Абзаково ничо, скучно только… Какой там лагерь, дом у нас там… Пап, не верит!