— Да уж.
— Нет, я знаю, это странно. — Вздыхаю. — Пытаюсь убедить себя, что это не так. Но ведь страсть к сочинению вряд ли сопоставима с изменами, правда?
— Не подозреваешь ли ты, что он и вправду изменял?
— Нет! Он бы никогда, никогда меня не предал. Я действительно так думаю. Не знаю, почему я… О, не знаю.
Нейтан не давит на меня, а меняет тему и переключается на более нейтральную: Молли, Сэм и свадьба. Мы целую вечность сидим и болтаем, пока наконец я не подавляю зевок.
— Который час? — спрашивает Нейтан.
— Черт возьми, уже четыре утра!
— Через три часа я обычно просыпаюсь, чтобы начать собираться на серфинг.
— А я через три часа обычно возвращаюсь домой с работы.
— Ты, наверное, измотана. Еще не привыкла к смене поясов?
— Должно быть. Не понимаю, как я до сих пор не сплю и разговариваю с тобой.
Но на самом деле я более чем понимаю. Больше всего на свете я хотела бы сейчас быть здесь и нигде больше. Наверное, это все пьяные разговоры. Но Нейтан уже встает, подает мне руку, и я касаюсь ее. Задержавшись на пару секунд, отмечаю, что руки у него шершавые. Мы смотрим друг другу в глаза в темноте. Я не вижу выражение лица Нейтана и просто рада, что и ему не разглядеть моего румянца.
Глава 3
У меня похмелье, я почти не спала, а глаза словно вымочили в уксусе. Но несмотря на все это, я на седьмом небе. Мысли постоянно крутятся вокруг Нейтана. О Джеймсе почти и не вспоминаю. Пусть он там хоть полный самолет стюардесс перетрахает — мне плевать, я хочу думать только о сексуальном серфере с растрепанными волосами. Но когда я спустилась, надеясь увидеть своего ночного собеседника за завтраком, меня постигло разочарование.
— Где Нейтан? — спрашиваю я Молли.
— Должно быть, уехал на рассвете, — буднично отвечает она.
Но мы же сидели под звездами всего за каких-то пару часов до восхода солнца, так что я могла поклясться, что он где-то тут.
— Во сколько ты легла вчера? — интересуется Молли.
— Ой, не помню точно. Вскоре после того, как вы, ребята, ушли.
Не знаю, почему я не сказала подруге, что мы с Нейтаном проболтали до четырех утра. Наверное, хотела сохранить этот секрет только между нами.
Держу телефон под рукой на случай, если вчерашний компаньон позвонит с предложением заняться серфингом, хотя я уверена — он не взял мой номер. Жаль, что мы не договорились точно о новой встрече. Мы обсуждали, что пойдем сегодня, но сейчас мысль отправиться на пляж только вдвоем кажется нереальной. Интересно, не забыл ли вообще об этом уговоре Нейтан. В конце концов, мы изрядно набрались.
После обеда на несколько часов идем с Молли в магазин. При каждом тренькании колокольчика, извещающего об очередном покупателе, у меня раскалывается голова, а плаксивый ритм-энд-блюз из динамиков только усугубляет боль. К счастью, сегодня днем начальницы Молли тут нет: не уверена, насколько бы ей понравилось, что покупателям приходится лицезреть возле кассы позеленевшую с похмелья девицу.
— Ты сегодня какая-то тихая, — беспокоится Молли. — Надеюсь, не переживаешь до сих пор насчет Джеймса?
— О нет, даже не думаю, — отмахиваюсь я от подруги, наверное, слишком поспешно. В ее лице что-то на секунду меняется, и я не могу понять, что бы это значило. Стону: — Ну, то есть, я скучаю по нему. Просто перепила.
Она как-то странно улыбается, но расспросы не продолжает.
На самом деле я не хочу разговаривать, потому что слишком занята бесконечной прокруткой в голове ночной беседы. Я бы с легкостью осталась болтать с Нейтаном на крыльце до рассвета.
Прошлой ночью, когда он пошел спать в свою комнату, я слышала его вздох: в нем было столько печали. То, что раньше было подростковым пристанищем парня, теперь стало тщательно убранным местом ночлега для случайных клиентов. Даже не могу представить, каково было Нейтану потерять родителей в пятнадцать лет. До сих пор жалею, что меня не было рядом с Сэмом, когда произошла трагедия. Но у него, по крайней мере, была Молли. Я тогда из-за этого эгоистично ревновала, но, видимо, как раз в то время друзья наконец поняли всю ценность своих отношений.
Ранним вечером, когда усталость окончательно сваливает меня с ног, говорю Молли и Сэму, что у меня тяжелый случай синдрома смены часовых поясов, и иду в кровать. Наверное, я больше не увижу Нейтана до свадьбы, а до нее еще девять дней, и не знаю, как мне дождаться. Интересно, пройдет ли это странное умопомешательство к утру?
Только задремала, пищит телефон. Просыпаюсь и тянусь за ним с мыслью, что это, наверное, Он. Но это смска от Джеймса, и я чувствую себя разочарованной и одураченной. Он просит перезвонить, но я не хочу. Мне не дает покоя тот разговор с Нейтаном про «истории» моего бойфренда. Беспокойство только растет, вместо того чтобы проходить, и я опять сомневаюсь в Джеймсе.
Снова пытаюсь заснуть, но через десять минут телефон начинает звонить. Нейтан? Я всем сердцем надеюсь, что так.
Нет, это Джеймс. Ну конечно, он.
— Люси! Привет, как ты?
— Сплю.
— О, детка, прости. Мне следовало знать. Погоди, разве там сейчас не всего полдесятого?
— Да, но я устала. Никак не привыкну к смене поясов.
— А, понятно, — вздыхает он и после паузы добавляет: — Извини. — Мне не по себе, но я не знаю, что сказать. — Что случилось? У тебя какой-то не такой голос.
— Ну, я далеко. Извини. — Пытаюсь оживиться. — А ты где? Тебе разве не положено сейчас быть на работе?
— Я и есть на работе, Люси.
— О, ты звонишь с рабочего?
— Да.
— А у тебя разве не будет с этим неприятностей?
— Не думаю, что кто-нибудь в компании заметит. — Судя по тону, он немного расстроен моими вопросами. Приободрившись, говорит: — Вчера я кое-что тебе купил.
— Правда? Что же?
— Не скажу, — весело отзывается он, добавив нотку таинственности.
Я даже не знаю, что на это ответить.
— Джеймс, ты идешь на совещание или нет? — слышу я женский голос на заднем фоне.
— Одну минуту. — Слова Джеймса звучат приглушенно. Он явно прикрывает трубку. — Прости, — говорит он мне, — не стоило тебя будить. Люблю тебя.
— И я тебя, — отзываюсь я.
После этого мне уже не до сна. Понимаю, гадко, но когда мысли о Джеймсе потихоньку уступают место очередным фантазиям о Нейтане, я не пытаюсь бороться.
Утром, похоже, очень-очень ранним, я просыпаюсь в жару и лихорадке. Мне снилось, что Нейтан целует мои губы, и я даже чувствовала его щетину на своей коже. На секунду в неожиданном пробуждении я обвиняю летучую мышь Берта, но потом осознаю: звонит мой телефон. «О, Джеймс…» — раздраженно думаю я и нажимаю кнопку ответа.