Читать интересную книгу Милые развлечения - Стелла Камерон

– Ты хочешь сказать, что просишь прощения за то, что говорил со мной о тех вещах, которые заставлял делать мою сестру? – В ее голосе снова зазвучал холод.

Тобиас, не мигая, смотрел на нее.

– Твой… Тот, с кем ты живешь, дома?

Она скинула туфли.

– Я ни с кем не живу. Он живет в моем доме. У него две комнаты, которыми я не пользуюсь, и сейчас его нет.

Он быстро отвернулся, но она успела заметить едва уловимую улыбку.

Известие о том, что она не «живет» с мужчиной, обрадовало его. Почему, черт побери? Внутренний голос предостерег: только потому, что так он может получить твою помощь без особых проблем.

– Ты никогда не носила туфли, когда была ребенком.

Не сказав ни слова, Перис направилась к креслу-качалке. Она взглянула на верстак, на полки с инструментами под ним. Работа поможет ей не думать.

– А вот это ты всегда делала. Не замечала меня.

– Ты не разговаривал со мной, – сказала она, наклонив голову, чтобы взглянуть на него. – У тебя в мыслях Синтия.

Он прошел мимо нее и встал около окна.

– Ладно.

– Синтия не живет здесь.

– Я и не предполагал этого.

– Разве? Ты же знаешь, что она так же, как и я, владеет этой квартирой.

– Как и ты? Да. Эмма отдала ее вам обеим. Никогда не понимал, почему, раз Синтия ей не родня.

– Синтия моя сестра. Дочь моего отца.

– Но не родная.

Она оттолкнулась от пола кончиками пальцев и стара раскачиваться. Вряд ли можно винить его за это непонимание. Ей нужно было заботиться о Синтии – когда позволялось.

– Папа удочерил Синтию, когда женился на Верил. Поэтому мы сестры, насколько я понимаю. Она моя единственная сестра, и я забочусь о ней. – Эмма не хотела, чтобы имя Синтии фигурировало в сделке с квартирой. Перис настояла на этом, и до сих пор радовалась, что ее бабушка в конце концов согласилась.

– Я уже говорил тебе, Синтия не имеет никакого отношения к моему визиту.

Конечно, он пришел просить ее притвориться, что они любовники!

– Надеюсь, твое предложение было просто шуткой. Так должно было быть.

– Мне бы хотелось помочь тебе разобраться с этими подделками.

– Я сама отлично справляюсь.

Неужели он считает, что она купиться на его притворное участие?

– Ты совсем не справляешься. Ты идешь ко дну.

Перис вскочила на ноги.

– Не рассказывай мне, что я делаю. Или чего не делаю. У тебя есть десять секунд. Потом ты уйдешь. Мне надо работать.

Он рассматривал ее гораздо дольше десяти секунд.

– Тебе действительно тяжело сейчас. И твои друзья – какими бы милыми они ни были – не могут помочь. Так?

Пустое кресло продолжало качаться. Перис наклонилась остановить его.

Когда она выпрямилась, он уже подошел ближе – так близко, что она заметила темную щетину на его подбородке.

– Они заботятся обо мне. Это помогает, – она сглотнула так громко, что они оба услышали.

Он задержал взгяд на ее горле.

Что-то неуловимое появилось в воздухе. Перис стояла очень тихо, как будто напряжение, возникшее между ними, было подобно острому лезвию, приставленному к коже, – одно движение и порежешься.

Тобиас перевел взгляд на ее губы, на глаза, затем на пульсирующую жилку на шее. Она раньше представляла, как он целует ее туда – и сейчас представила снова.

Она тихо выдохнула и наклонила голову. Снова сознание вины, сильнее, чем раньше.

– И так ты всегда делала.

Перис закрыла глаза.

– И так тоже.

– Как?

– Прятала лицо и закрывала глаза, когда хотела скрыться отчего-нибудь.

– Ты не знаешь, что я чувствую. Никогда не знал. Да и зачем было? Для тебя это ничего не значило.

– Ты хотела, чтобы это что-то значило для меня?

– Нет! – Она не смотрела на него. – Будь ты проклят, Тобиас. Твое самомнение было огромным, даже когда ты был отвратительным маленьким мальчишкой, и с тех пор оно только выросло.

– Теперь я отвратительный мужчина?

– Ты сам это сказал.

Он ухмыльнулся, неожиданно и заразительно.

– Помнишь, как ты ущипнула Найджела, так сильно, что он заплакал?

Перис не смогла сдержать улыбки.

– Он ударил ногой одну из собак Попса.

– Найджел так и не простил тебя.

Она хихикнула.

– Я знаю. Как он?

Улыбка чуть погасла.

– Все старается вырасти. Но он в норме. Надеюсь.

Найджел Квинн был не тот человек, который интересовал Перис.

– Что ж, хорошо, – сказала она и отошла к окну поглядеть на темные скаты крыш на фоне неба, которое посветлеет только через несколько часов.

– Ты помнишь моего папу? – спросил Тобиас.

– Конечно. Мы все грустили, когда он утонул – и твои дедушка и мачеха тоже.

– И я. До сих пор.

Перис была в Европе, когда это произошло. Она не знала, какое влияние на Тобиаса и Найджела оказал этот несчастный случай на одном из Карибских островов, поскольку, когда она вернулась в Штаты, событие уже отошло в историю.

– Отец кое-что не успел доделать. Он хотел построить сельскохозяйственный колледж. Для него это было очень важно.

Лестер Квинн, как деловой человек, редко присутствовавший на семейных сборах, был уже где-то далеко в прошлом для Перис.

– Может быть, Попе упоминал об этом? Или твой отец?

– Ты же знаешь, мой отец никогда не интересовался бизнесом.

Он пытался принимать участие в деле какое-то время, но когда ее мать умерла и он женился на Берил, все усилия прекратились.

– Как там продовольственный кооператив?

– Хорошо, насколько мне известно.

– И Попс никогда не упоминал о колледже?

– Попс вообще не говорит о твоей семье, Тобиас. С тех пор… с тех пор, как решил продать свою долю в бизнесе.

Как странно думать, что «Квинн» когда-то был «Делайт и Квинн».

– Я понимаю, – Тобиас подошел и встал рядом с ней. – Ты мне напоминаешь моего отца.

Она посмотрела на него и быстро перевела взгляд на более безопасный вид – небо на горизонте.

– Ты говоришь странные вещи.

– Не совсем. Он был мечтатель. Как и ты.

Рыже-белая полоса метнулась с верхнего пролета пожарной лестницы и очутилась перед Перис. Она подняла оконную раму за два крюка внизу и впустила кошку в комнату.

Перис поежилась, и Тобиас сразу закрыл окно.

– На окнах нет замков.

– Ты просто помешан на замках.

– Кто угодно может подняться по пожарной лестнице и залезть сюда.

– Все могут, но пока еще не залезли. И я не намерена тратить время, беспокоясь об этом.

Тобиас вздохнул.

– Ты беспокоишь меня.

– Не представляю, почему. Мы чужие друг другу люди.

– Тебе лучше знать. Что это за кошка?

– Альдонза? – Перис взглянула на свою полную презрения подружку расцветки набивного ситца. У той был вид кота из мультфильма, которого казнят на электрическом стуле. Оскалив зубы, шипя, она нацелила прищуренные глаза на Тобиаса.