Они оскорблённо взвыли, но отступили. По одному было страшно, а всем вместе — стыдно. Остыли. Вожак хрипел, ворочаясь на траве, с усилием прогоняя воздух в горло. Бус коротко усмехнулся — вспомнил, как его самого впервой вот так приложили, и как он тоже силился вдохнуть.
— Это что здесь ещё? — вдруг грозно грянул за спиной голос. Деревенские испуганно дёрнулись, но тут же остановились, и на их лицах возникло торжество — сейчас этому пришлому нагорит по первое число. Бус — терять было уже нечего — спокойно оборотился.
Поглядеть было на что — мало не сажень росту, да и мяса на плечах нарощено изрядно, не на животе. Русая голова стрижена в кружок и повязана тонким ремешком. По прожжённой во многих местах искрами рубахе и кожаному переднику Белоголовый вмиг угадал в мужике коваля. И не только — его противники вмиг как-то притихли. Похоже, что коваль был ещё и кем-то вроде войта. А то и самим войтом.
Сбитый с ног Бусом парнишка привстал, бросил взгляд на коваля и смутился.
— Отче…
А ещё коваль был отцом тому, кого разозлённый Белоголовый мало не искалечил.
— И что же ты ищешь? — искоса глянул на Буса коваль. Он уже знал почти всё.
Белоголовый прожевал хлеб, бросил по сторонам настороженный взгляд — невзирая на то, что коваль привёл его к себе домой, мальчишке всё ещё казалось, что сейчас его погонят прочь.
— Родных ищу, — он пожал плечами и уцапал с блюда ещё одну печёную репину.
— Здесь? — удивился коваль. Кивнул кому-то за спиной Буса, Белоголовый оборотился, но успел увидеть только, как мелькнула в дверном проёме рубаха его недавнего противника и хлопнула дверь.
— Ну… — мальчишка пожал плечами. — Мне в Выселки надо.
Коваль чуть приподнял бровь, и Бус нехотя пояснил:
— Это недалеко от Руссы. Я и дороги-то толком не знаю, блукаю уже с седмицу, а то и больше.
— И здоров же ты врать, парень… — коваль покачал головой. По-доброму сказал, но Бус мгновенно вскипел.
— Да вот!.. — он бросил взгляд на тябло и замер — оттуда глядели скорбные лики христианских икон. Впрочем, меж ними виднелись и резные столбики чуров. Хозяин кланялся разом и Христу и своим богам. Такое, впрочем, не было на Руси редкостью…
— Ну-ну… — у коваля едва заметно дрогнул уголок рта, словно он хотел засмеяться и сдержался. — А кто у тебя там, в Выселках-то?
— Там двоюродник отцов живёт, — ответил Бус. — Мироном звать. Тоже коваль…
Он вдруг умолк и уставился на хозяина. А тому было уже не до смеха.
— А отца твоего… как зовут… звали? — взгляд коваля заострился, в нём протаяло что-то непонятное. — Уж не Славутой ли?
— Ага, — сглотнул Белоголовый и поглядел на коваля совсем уж отчаянно.
— Ну да, — кивнул хозяин. — Я и есть коваль Мирон, брат Славуты. А вон там, за лесом — Русса.
Бус даже задохнулся, а Мирон вдруг уцепился взглядом за что-то за его спиной.
— Подойди.
Белоголовый оборотился.
Сын коваля подошёл, угрюмо склонив голову. Он же только что на улицу выскакивал, — недоумённо подумал Бус, поспешно сглатывая.
— За тиуном послал?
— Ага, — кивнул мальчишка потерянно.
— Рановато решили, — усмехнулся хозяин. — Ну да ничего, придумаем что-нибудь. А тебе наука — в другой раз будете умнее, — хмыкнул хозяин. — И что за… — он помедлил, словно пытался отыскать слова, — нападать втроём на одного! Даже вчетвером!
Он несколько мгновений разглядывал сына, потом криво усмехнулся:
— А с ним помирись, — коваль кивнул на Буса. — Он теперь у нас жить будет.
Судила всё-таки проснулся — сел на скрипучей лавке и нашаривал ногами лапти. Сейчас встанет, поплетётся на двор, до задка. И только после — заорёт.
Времени чтобы подремать, осталось мало.
Но оно ещё было.
Тиун глядел на Буса неприветливо и недоверчиво, словно говоря — я тебя, парень, насквозь вижу. Белоголовому было не по себе, но он старался не показать своего страха.
— Сыновец твой, говоришь? — спросил он у коваля, не отрывая взгляда от Буса. — Ну-ну… откуда такой?
Теперь он спрашивал уже у самого Белоголового. И надо было отвечать.
— С Плесковщины.
— Не ближний свет, — поджал губы тиун. — А дома чего не сиделось?
Правду отвечать было нельзя.
— А там жрать нечего — Всеславичи летом всё пограбили, — вмиг сочинил Бус. — Вот отец меня сюда и отослал на время. Может говорит, хоть ремеслу научишься.
Мирон одобрительно и едва заметно кивнул — молодец, мол.
— Ну-ну, — снова хмыкнул тиун.
Поверил.
Великое дело — родня.
Тяжело приблудному в чужой деревне. Община, вестимо, пропасть не даст. Только мальчишку постарается побыстрее пристроить к какому-нибудь делу, хоть и не по силам, а девчонку, только она войдёт в нужный возраст — побыстрее выдаст замуж. Чтоб не кормить задаром. Конечно, Белоголовый и в чужой, и у себя в веси без дела сидеть бы не стал, но в Выселках его и вовсе приняли, как родного. А с сыном Мирона, Корцом, с тем, которого при знакомстве Бус сбил с ног, он подружился за каких-то два дня. После новой драки, — понятно, один на один — навесили друг другу по доброму синяку и успокоились. Пропадали вместе и на рыбалке, и в ночном. А вот со старшей его сестрой, Смеяной, как-то не особенно сошлись. Нет, никаких там ссор альбо чего такого — просто она целыми днями пропадала в боярском дому за лесом, а домой приходила только ночевать. Жена Мирона, Любава ворчала сквозь зубы, поминая, в основном, богопротивных христиан, но Смеяне всё было нипочём.
— Чего она там потеряла? — спросил как-то Бус у Корца. — Жених у неё там, что ли?
Мальчишки сидели на берегу речки под нежарким осенним солнцем. Зелёная стрекоза — редкость невероятная в руян-то месяц! — с огромными фиолетовыми глазами села на плечо Буса.
— Не спугни, — Корец медленно потянулся рукой к стрекозе, но она не поверила в его доброту и улетела. Мальчишка досадливо махнул рукой ей вслед и только тогда ответил, морщась, как от кислого. — А она там в боярском дому в прислуге… какой ещё жених? Не с нашим счастьем…
Корец говорил, словно взрослый. Да небось, со взрослых слов и повторял. Он встал и нехотя пошёл к телеге — ребята только что нагрузили полный воз сена и присели отдохнуть — богатые нынче были сенокосы в Выселках.
— Вон как, — подавленно протянул Белоголовый.
— Ага… — кивнул Корец. — Мы же закупы боярские. Отец хоть и коваль добрый, а всё одно почему-то постоянно у боярина в долгах… вот и работаем на него.
Они уже подошли к возу, пиная босыми ногами придорожные лопухи. Корец затянул подпругу, ребята вскарабкались на воз, помогая друг другу, и конь тронулся, не дожидаясь понуканий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});