— Ты, Броня, даже поухаживать-то за девушкой не умеешь. Вот я уронила платок, небось не догадаешься поднять и подать.
В разговор вмешался Зэн:
— Ты, Нэля, Броню мало знаешь. Сначала я тоже ошибался в нем, грубоватый внешне, но…
— Так не узнаешь… Положено в зубы заглянуть, как раньше цыган коню, — сердито буркнул Бронька.
Разговаривая примерно в таком духе, они продвигались по извилистому ущелью, по которому, то теряясь, то вновь появляясь, текла капризная речушка. Как и обычно, через определенную дистанцию они брали пробу и шли дальше.
Переночевав в том месте, где речушка брала свое начало, уже к обеду второго дня они добрались до вершины гольца.
Отсюда, с высоты птичьего полета, покрытые синью, уходили вдаль отроги гордого Верхнеангарского хребта. Далеко-далеко виднелась огромная, заснеженная вершина гольца-великана. А внизу пенящиеся горные речки стремительно несутся на север и, где-то там сливаясь, образуют большую реку, по которой ездит человек на своих пароходах, катерах и лодках. Захватывающая душу, прекрасная, таинственная даль!..
— Эх, туда бы попасть! — чуть не враз воскликнули Зэн и Бронька. А Нэля лишь смотрела на парней и, скривив тонкие губы, сказала:
— Тоже нашлись новоявленные землепроходцы…
— А как же нас назовешь? — спросил Зэн.
— Салажата, вот как!
Зэн, как и положено мудрым старичкам, посмотрел на девушку ясными, спокойными глазами, и ничего не сказал.
Бронька с досады плюнул и выпалил:
— И зачем только таких барышнешек учат на геолога?..
— Ну и учись ты!..
— И выучусь… Если захочу… буду настоящим геологом! В любую тайгу смогу выйти один…
— Правильно, Броня, недаром Бадмаев тебя одного с продуктами забросил на Огдынду-Москит… Знал, что справишься, — заступился за друга Зэн.
Нэля остановила долгий взгляд на сильной фигуре Броньки и вдруг многозначительно сказала:
— Надо бы ему быть вежливым и добрым, а он какой-то дикий…
Наступило неловкое молчание. Зэн крякнул, давая понять, что пора прекратить перепалку. Бронька усмехнулся.
— Конечно, я дикий таежник. Дедушка у меня был бурят, а бабка — русская…
Отдохнув, геологи пошли вдоль гребня, собирая образцы пород и описывая ископаемую фауну. Рюкзак у Броньки час от часу становился все тяжелее. Он уже давно заметил, с какой быстротой надвигаются темные тучи, обволакивая дальние гольцы. Вот и у них появились рваные клочья. Все чаще и чаще солнце прячется за ними. Виновато взглянет на людей и отвернется. И вот оно скрылось совсем. Сразу потемнело. Ничего не видать. Все обволокло, словно сырой ватой. Одежда отсырела и неприятно прилипала к телу. Нэля зябко повела плечами.
— Ой, ребята, снова мокнуть?
— Пожалуй, лыжи тут потребуются, — хмуро обронил Бронька.
— Неужели снег выпадет?
— А вон смотри! — Бронька показал на темную стену, быстро приближавшуюся к ним.
Вскоре и в самом деле их накрыла сплошная снежная пелена. Далее пяти шагов ничего не видно…
— Такого снегопада я даже не представлял себе, — проговорил Зэн, стряхивая снег.
— Я тоже не видывал, — сознался Бронька.
Нэля подавленно молчала.
Снег так густо шел, что Броньке казалось, кто-то неведомый трясет над ними огромным кулем, из которого валом валит мокрый липкий снег.
Зэн по компасу проверил направление к табору.
— Надо уходить, пока не поздно.
— А мы не дойдем, как ты думаешь, по твоему компасу. Запомнил, каким кривляком шли сюда?
Зэн подумал и согласился с Бронькой.
— А ты как думаешь? — спросил он.
— Я немного запомнил наш путь… Ну, будем соображать… Почаще в карту заглядывать…
Шли почти на ощупь. Часто падали. Одежда и обувь намокли и отяжелели.
Бронька взглянул на часы. Тринадцать. Значит, снег идет всего час и за это время выпал почти на двадцать сантиметров.
Пройдя еще пару часов, они вышли в густой перелесок, в котором Бронька заметил много сухих деревьев. Снег выпал уже до колен. Тучинов вспомнил случай, происшедший у него с Захаром Захарычем, частенько бравшим его на охоту. Вот так же однажды их застал в тайге буран…
«Бронька, надо рубить больше дров и делать притулье», — сказал старый таежник и принялся подрубать огромную сухую сосну.
Когда все было готово и они пили в шалаше перед ярким костром густой чай, Захар Захарыч сказал:
— Сынок, в такую погоду никуда не ходи. Пойдешь — гибель примешь! Вымокнешь, как мышь, спички отсыреют, захочешь огонька — не добудешь… Сядешь отдохнуть, с устатку-то вздремнешь. Вот тебе и смерть. У нас так и гибли охотники… Давно ли это было в Бодоне-то…
Вспомнив этот разговор, Бронька остановился.
— Ты что, Тучинов, выдохся? — спрашивает Нэля.
— Выдохся, сейчас упаду, — усмехнулся Бронька. — Слушай, Зэн, пока не поздно, нам надо сделать односкатный шалаш и нарубить побольше дров.
— Пожалуй, ты прав — все равно до табора не дойдем…
— Вы с Нэлей делайте шалаш из еловых веток, а я буду готовить дрова.
Через полчаса ярко горел костер, на нем уже кипел чай, а Зэн с Нэлей заканчивали шалаш.
— Эй, строители, идите чайком греться! — весело пригласил Тучинов спутников.
Попив горячего чая, Нэля повеселела.
— Броня в тайге и в самом деле молодец! — смеется Нэля. Она поворачивается перед костром, от ее одежды идет густой пар. Штаны повыше колен порвались, и из дыры виднеется белое девичье тело.
— Штаны-то хоть заштопай, — советует Бронька, — недолго потерять их где-нибудь на кустах.
— Дай обсушиться-то, ни иголки, ни ниток с собой…
— У меня есть, — Тучинов достал иголку с ниткой и подал девушке.
— Благодарю…
А снег все валит и валит.
Тучинов, понурив голову, о чем-то крепко задумался.
— Броня, не вешай голову, лучше расскажи что-нибудь из жизни своих рыбаков и охотников, про Байкал, — просит Зэн.
Парень вздохнул и тревожно посмотрел на товарища:
— Я, «дидуня», о себе не печалюсь, думаю об остальных. Где они сейчас, добро бы так же устроились, как мы. А если бредут по тайге… Мокрые, спички отсырели… Как будут ночевать?.. Живая смерть…
— А неужели можно сейчас замерзнуть? — спросила Нэля.
— Отойди от костра и сядь под дерево, вот и узнаешь, что будет… — серьезно советует Зэн.
Вспомнив товарищей, геологи долго молчат. Лишь слышно потрескивание костра, шуршание падающего снега, да иногда плюхнется с ветки кухта — тяжелый ком мокрого снега.
В лесу наступила такая темнота, что в двух шагах ничего не увидишь. Снегу навалило выше колен. А что будет к утру?