class="p1">Я смеюсь над тем, как нелепо это звучит. Как недовольно.
— Ты никогда ни над кем не издевалась?
Ее острый взгляд отвечает на вопрос раньше, чем она это делает словами.
— Нет, Эшли, я этого не делала. Это противоречит кодексу чести.
Ха.
Кодекс чести — это шутка, и все это знают. Каждый в какой-то момент нарушает его, особенно в ту секунду когда попадает на домашнюю вечеринку за пределами кампуса.
Еще бы!
— Откуда ты, из страны выдумок? Это не сказка — ты же не думаешь, что спортсмены в твоем старом колледже не инициировали новых товарищей по команде? — Мое фырканье подчеркивает предложение.
— Я не идиотка и знаю, что они это делали, но что касается команды по легкой атлетике то… нет. Слава богу, я этого не видела. Меня от этого тошнит.
Пффф.
— Видимо недостаточно, — бормочу я себе под нос, достаточно громко, чтобы она услышала.
Джорджия останавливается посреди тротуара лицом ко мне, руки на бедрах.
— Хорошо. Я рада, что ты заговорил об этом, потому что это единственное, о чем я могу думать. Мне жаль, ясно? Я просто пыталась… быстрее покончить с этим тем вечером, чтобы они оставили меня в покое. Это не имело к тебе никакого отношения — в этом не было ничего личного.
Ничего личного? Она что, бредит?
Когда симпатичная девушка подходит к вам на вечеринке и приглашает на свидание на спор, потому что ей сказали найти самого уродливого парня на вечеринке — это личное.
— Но вот тут ты ошибаешься. — Я продолжаю идти, все еще засунув руки в карманы джинсов. — Ты думала, парень не обидится на твою маленькую шалость? Я видел, как это делали раньше, и это ни хрена не смешно.
Она спешит догнать меня, тянет меня за руку, вцепившись в мой бицепс.
— Ты был первым парнем, которого я увидела стоящим в той комнате! Ты примерно на сантиметров двадцать выше, чем каждый из тех парней, ясно?
Я закатываю глаза.
— Не будь такой драматичной.
Но я бы солгал, если бы сказал, что ее наблюдение, как ни странно, не приносит удовлетворения и даже немного не тешит мое эго.
— Эшли, остановись.
Я останавливаюсь.
Поворачиваюсь к ней лицом.
Протягивая руки, умоляя, она снова стоит посреди тротуара, смотрит на меня с побежденным выражением на лице.
— Я не знаю, что еще сказать, не знаю, как извиниться. Я не думаю, что ты уродливый или глупый.
Глупый.
Подождите, что?
— Кто, черт возьми, сказал что-нибудь о глупости? Это тоже было частью пари? Я что-то упускаю?
Она в разочаровании закрывает лицо рукой.
— Никто ничего не говорил о том, что ты… — Она делает глубокий вдох. — Это была фигура речи. Я нервничаю. И расстроена, что поставила тебя в такую ситуацию, и хотела бы вернуться и сделать все заново.
Сделать все заново.
Теперь у меня есть идея.
Я оглядываюсь назад, на дорогу, откуда мы пришли, разглядывая тропинку, по которой мы только что прошли. Мимо административного здания кампуса, вверх по направлению к ветхому дому регби.
Что бы она сделала по-другому, если бы мы могли вернуться назад, если бы все так не обернулось? Что бы она мне сказала, если бы вообще что-нибудь сказала?
— Хорошо. — Я киваю.
Джорджия выглядит смущенной.
— Что хорошо?
— Давай сделаем это заново. — Я должен знать, что изменилось бы, если бы мы повторили, потому что правда в том, что…
Мне нравится Джорджия.
— Типа вернуться прямо сейчас?
Я вытаскиваю левую руку из кармана и проверяю время на золотых часах — семейной реликвии — на запястье.
— Еще рано.
Ее брови взлетают вверх.
— Ты хочешь вернуться и… поиграть в ролевые игры?
Я пожимаю плечами.
— Конечно. Почему бы и нет?
Девушка прикусывает нижнюю губу, размышляя. Мы оба знаем, что если она действительно хочет все исправить, то должна вернуться со мной в дом регби и повторить все сначала.
— Без твоих стервозных друзей из легкоатлетической команды, конечно. — Я ухмыляюсь. — Ты в деле?
Девушка расправляет плечи.
— Показывай дорогу.
7
Джорджия
На этот раз, когда я замечаю Эшли в гостиной дома, в котором проходит вечеринка, у меня есть шанс по-настоящему изучить его, не торопясь бросаться к нему и разыгрывать пантомиму, чтобы пройти через ту шараду, которую он попросил меня разыграть.
Все еще похожий на гигантскую гору парень, он поглощает большую часть окружающего пространства своим властным присутствием, которое у меня не хватило душевного спокойствия заметить при нашей первой встрече.
Пластиковый пивной стаканчик как по волшебству материализовался у него в руке, замерший на полпути к его губам.
Улыбка Эшли не достигает его глаз, но он ухмыляется чему-то, что говорит другой парень, и я замечаю щель между его передними зубами, о которой даже забыла.
Его темные, лохматые волосы все еще не помешало бы постричь, но они все равно очаровательны, поцелованные солнцем. Благодаря этому парень выглядит моложе, более доступным, хотя ему все еще нужно побриться.
Синяки с последней вечеринки давно исчезли, сменившись свежими; должно быть, у него недавно была игра, и я ненадолго задумываюсь, выиграла ли наша команда.
Его команда.
Эшли очень популярен. Наши сверстники собрались вокруг него, и кажется, что все хотят его внимания.
Не знаю, то ли это из-за британского акцента, который люди любят, то ли из-за суровой, похожей на разбойника внешности. Может быть, из-за того что он такой большой и похожий на медведя.
Набраться храбрости — это непросто; ставить одну ногу перед другой, чтобы снова подойти к нему, почему-то кажется труднее, чем в первый раз, потому что я понятия не имею, что собираюсь сказать.
В последний раз у меня был план.
Подойти, охмурить, уйти домой.
На этот раз я должна быть самой собой. Должна быть честной. Мне нужно…
Чего я от него хочу? Как бы отреагировала на него, если бы встретила обычным способом, услышала, как он говорит, увидела щель между его зубами?
Стала бы я флиртовать? Была бы застенчива?
Вызвал бы он у меня те бабочки, которые я чувствую сейчас? Они от нервов?
Мои ладони вспотели.
Сердце бьется так неистово, что я чувствую его в горле.
Когда подхожу ближе, парень поднимает голову, пристально глядя в мою сторону, легкая улыбка изгибает уголки его рта.
Белые зубы, выглядывающие из-за его губ.
Он…
Милый.
Действительно милый, и почему я только сейчас это заметила?
«Дурочка, ты заметила это в ту же секунду, как встретила его. Просто не хочешь этого признавать».
У меня нет времени