(Уходит.)
Уриель
(Глядя на цветы и провожая взглядом уходящего мальчика)
Они — ничто, пускай умрут спокойно!На лбу твоем уже горит печать,И размышлений и страданий горьких…Отраву пил я из цветов таких.О, смерть — конец бесспорный всех расчетов.О, смерть — итог всех чисел! Иохаи!Ловец сердец, гидальго барыша!
(Вынимает пистолет.)
Дай вексель твой! Срок платежа сегодня!
(Прицеливается в глубину сцены.)
Будь недвижим, как был и я — в пыли,Тобою попираемый когда-то.Так не моргай же, Крез! Лишь вздох один…Еще один… душепродавец… А!(Опускает пистолет.)Они меняют кольца… ОтреченьяНапрасны здесь и мщенье ни к чему!Не нужно думать! И хотя б мой разумТеперь окреп — моя рука слаба.Я, как цветок увядший — лишь понятье;Моя — лишь в этом ценность. Я — ничто!Я умереть теперь могу спокойно.
Уходит.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Манассе, де-Сильва, гости. Затем Юдифь, Иохаи, Сантос, позднее Уриель.
Юдифь
Одну меня оставьте на мгновенье!Я новизной потрясена, хочуСобраться с силами… прошу, уйдите!
Иохаи
Что ж, первое желание женыИсполню я, хотя и… неохотно.
(К остальным.)
Прошу за мной, почтенные друзья!Уединение моей женеВсегда приятно, и имеет правоОно ей первым — счастья пожелать.
(Уходит направо к гостям.)
Юдифь
Отец найдет, бесспорно, утешенье —Как говорил де-Сильва… В добрый час!Ведь памятник ему меня заменит.
Уриель (входит)
Юдифь! Вы здесь? Увидеть должен яХотя бы раз супругу Иохаи…
Юдифь (опускаясь на скамейку)
Я здесь!
Уриель
Вы отпустили бы меня,Когда б теперь я пожелал уехать!Смотри, Юдифь! Твой друг перед тобой,Поруганный, растоптанный, сожженный…Он смешан с грязью, обращен в ничто!Где ж сила гордая твоей любви,Которая ничтожного меняВзнесла на облака и в пламя ввергла?Что делать нам? Скажи же мне, Юдифь!Куда теперь направимся мы оба?
Юдифь
Прости меня, что я страданья нашиОсмелюсь сравнивать: кого из насСчитаешь ты несчастнее?
Уриель
НедаромБыла страшна мне женщины любовь!Всегда звучат в моих ушах слова,Которые ты крикнула раввину.О, как жестоко все переменилось!
Юдифь
Ты мне прощаешь, друг?
Уриель
Простить? Тебя?Уверен я — ты не могла иначе…О, если б сам я по-иному мог!..Себя презреть, себя возненавидеть —Мученья тяжкие!
Юдифь
Забудь о них!И в мир ступай с отважным упованьем,Чтоб истину свою вещать, герой!
Уриель
Но кто теперь захочет мне поверить?Кто путь прямой покинул с первых дней. —Пусть даже камень в хлеб он превратит, —Доверья нет ему. Ведь человекВсю силу убеждения теряет,От убеждений отступив хоть раз.
Юдифь
Душою не криви! Ты знать обязан:Природа нас и нравы создают!Кем были б мы, когда бы ни мученьям,Ни жалобе, ни боли не могли Мы внять душой? Ты думаешь:«с презреньем?»О, нет, мой друг! Отважным будь всегда!К победам духа поспеши скорее,К свободному и подлинному «Я»!Прощай! Сюда идут…
Уриель
Ты побледнела…
Юдифь
Прости!
Уриель
Но что с тобой, Юдифь? Твой вид…
Юдифь
Иди! О, не смотри! Быть может, скоро…Ты обо мне услышишь!
Уриель
Здесь — бокал?Зачем? Юдифь… какое подозренье!..
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Манассе, де-Сильва и часть гостей возвращаются. Затем Иохаи, Сантос и остальные гости.
Манассе
Где дочь моя?
Сантос
Акоста здесь?
Уриель
Взгляните, Де-Сильва, на племянницу свою.
Манассе
Но, что с тобою? Что, дитя, случилось?Ты чувствуешь себя…
Юдифь
Легко! Легко!
Манассе
О, помогите ж ей! Скорее! Боже!Что? Холодна?
Де-Сильва
Как мрамор ваш! Богач,Ты нищим стал, утратив дочь…
Манассе
Утратив?
Уриель (про себя)
Вот яд из вянущих моих цветов!
Входят Иохаи и Сантос в сопровождении остальных гостей.
Иохаи
Итак, за ужин! Начинайте праздник!Прошу друзья! Как? Что? Юдифь?
Уриель
Смотри сюда, барышник и жених,На векселя выменивавший сердце,В день платежа обманутый! Смотри!Ну, подойди, попри меня пятою.Вот здесь… хоть раз… пред этим алтарем!
(Опускается к ногам Юдифи.)
Иохаи (уничтоженный, про себя)
На трупе я женился!
Манассе (Де-Сильве)
Помогите!
Де-Сильва
Мое искусство здесь бесплодно! Поздно!Как ты поверить мог, что та душа,Которую ты пестовал так нежно,Могла не знать, что значит долг любви?Отец спасен, но только так… смотри!
(Снимает брачный венок с головы.)
Юдифь (к Акосте)
Ах, мир иной я видела в мечтах,Манила жизнь надеждою прекрасной…Цвела одна недолгая весна,И аромат цветов едва повеял,Но так пленительно, мой милый друг,Что даже в смертный час он наполняетМеня блаженством! Что ж, прощай, отец!Забудь скорей любви высокой жертву!
(Протягивает венок Акосте.)
Возьми, избранник мой, венок… он твой!
(Умирает.)
Уриель
(плача, прижимает венок к губам, вкладывает его в руку Юдифи, затем встает)
Манассе! Саркофаги и колонныВы любите, и скульптора рукаВам утешенье, верно, принесет,Когда вот здесь, в тени плакучих ив,Вы похороните свое дитя, Манассе!Позвольте же и мне найти покойВблизи нее. Мне не найти могилыНи у евреев, ни у христиан!Я тот, кто умирает при дороге.Однажды — я надеюсь, — кто-нибудьУвидя мой могильный камень, окажет:«Лежит здесь прах уставшего скитальца,За истиной в обетованный крайОн долго брел и не нашел ее.Но в смертный час, пред взором помутневшимВдруг розовое облако любвиПроплыло и растаяло».
(Указывает на Юдифь.)
Смотрите,На что способна верная любовь!Весь этот мир ошибок и сомнений,Преследований глупых и безумствОставлю я! Так громоздите камниНа сердце тех, кто так же, как и я,Желает видеть божий лик и прямоЕму в глаза дерзает заглянуть,Не требуя предстательства раввинов.Свой груз влачить я дальше не могу.Из солнцезарной глубины столетийПрийдет тот час, когда на языкеНе римлян, не евреев и не греков,А истины свободной — возгласят:«Был тесен мир для поприща егоДля пламени такого воздух душен…Он этот мир покинуть должен был!»Вы победили, и штандарт победыПусть водрузится здесь невдалеке!То место — тень плакучих ив, Манассе,Мой гений, ты пойдешь за ней! А выОстаньтесь здесь. Я покажу вам местоГде вам дана победа, — мне — покой!
Уходит, через несколько секунд раздается выстрел.