— Хорошо, что мне велели за тобой присматривать. Я воевал последних два тысячелетия. Дернешься — поймаю и отшлепаю.
— Бес тебя за это порвет!
— Он тебе сам добавит, — уверенно обещает Крис, а я зло набрасываюсь на салат.
Красивый он черт, но, кажется, козел похуже Беса!
— Да, хуже. Я кровопийца, — хохочет он.
Шоколадная паста течет у него по губам, он облизывает ее и зловеще усмехается.
— Дурак, — ворчу я и понимаю, что он мне точно не нравится, бесит так же, как и Бес.
— Ты еще не знаешь, что любишь его, — мягко говорит Крис.
— Не знаю, что люблю? Чушь! — ругаюсь я и снова ползу в холодильник, потому что ни салата, ни апельсинов я уже не хочу, мне нужно было что-то еще. Селедка или мороженое? Надо бы посмотреть на то и на другое, а там станет ясно.
Глава 7 — Ослепляющая ревность
*Бес*
Искать в доме регалии явно не было никакого смысла. Все самое ценное отсюда вывезли. Если я правильно понял, как живут в этом мире, оно может быть в каком-нибудь музее, но это вряд ли. Скорее в какой-то частной коллекции. Одно хорошо: достать камень из перстня никому не пришло бы в голову. Реликвии они на то и реликвии, чтобы никто не хотел и не мог их разобрать на части.
Книга же… За нее мне было просто страшно. Если еще тогда она попала в руки тех самых инквизиторов, то где же она сейчас?
— Хорошо, что она в огне не горит, — рассуждал я вслух, возвращаясь обратно.
Переместился в комнату, где оставил этих двоих, а там только кот лежит на столе и смотрит на меня лениво.
— Что? — спрашиваю я растерянно.
«Безобра-а-а-азие», — протягивает он, зевая.
— Так приберись тут, — приказываю я ему и тут же замираю, понимая, что слышу голоса на кухне.
Они о чем-то беседуют, а у меня сразу сердце щемит от боли. Со мной то она говорить не хотела. Со мной она как с врагом и преступником, даже не как с другом, не то что как с мужем.
На меня она только бросается.
— Любовь не может быть чушью, — слышу я голос Криса из кухни, как только вышел в коридор. — Любовь она всеобъемлюща.
Я тут же сжимаю кулаки, понимая, что просто ненавижу эти слова от него. Столько раз их слышал, что уже ненавижу. Из-за трепа в них уже и смысла не осталось. Только почему он говорит это моей жене?
— Ну-ну, — скептически отвечает Марта. — Не верю я в эту твою любовь.
Я хмурюсь и спешу к ним, задыхаясь от гнева.
О чем это они там вообще говорят? Какая еще любовь, еще и у Криса, еще и к моей Марте?! Он там что совсем с ума сошел!
Меня аж трясет от одной мысли, что этот безумец может и к ней начать пристраиваться. Крис знатный бабник. Он ни одной юбки не пропустит. Он всегда рассказывает всем о любви и о вечности, которую разделил бы с дамой, если бы не был бессмертным, а потом убегает в другой мир, как только получит свое. Он сотни раз женился по законам разных миров. Он совращал девиц, их сестер, их матерей.
Он как-то женился на одной вдовушке и попортил той всех дочерей. Двенадцать девиц, которые были не прочь все вместе его ублажать! А все только для развлечения. Он просто коллекционирует женщин. Блондинок. Брюнеток. Рыженьких. Толстых. Худеньких. Маленьких…
Ублюдок!
Если кто-то из Бессмертных и способен околдовывать и заманивать в постель, так это Крис! Просто потому, что у него нет ничего святого. Он просто любит секс.
Говорит о любви, а сам представляет, как будет трахать невинных наивных или опытных дам. Ему все равно, сколько мужчин у кого было и каких, главное, что у них не было его.
— Да, — как-то говорил он мне. — Я люблю их всех, пока они не стали моими. Я даже города люблю захватывать, только потому что там можно завоевать и множество женщин. Знаешь, безумцы любят в захваченном городе насиловать женщин, ведь они победители. Они просто не знают, как вкусно убивать мужей на их глазах, а потом разжигать в них огонь любви, чтобы они сами тебя хотели, вопреки всем запретам. Сами приходили и сбрасывали одежду. М-м-м…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я вспоминаю его мечтательное лицо и в голове тут же начинает стучать от гнева кровь.
— Нет ничего вкуснее предназначенной кому-то женщины, — говорил он, когда-то сидя со мной в одном из борделей.
— И что даже не важно, кому она предназначена? — спросила у него шлюха, заползая к нему на колени.
— А какое это имеет значение?
— А если это твой друг?
— Если я ее хочу, ничего не имеет значения, крошка, — смеялся Крис и мгновенно вколачивал в нее член.
Он красовался перед продажной девкой, но я теперь вспомнил это и зверел от одной мысли, что сам оставил его рядом с женой.
— Убью, — беззвучно рычу я, представляя, как он может соблазнять мою жену, наверняка затащив ее на стол, как он любит.
Что он там уже делает? Осторожно стягивает лямку платья с плеча или целует коленку? Посмеет ли он притронуться к той, что носит под сердцем Бессмертного, или у него совсем ничего святого!
Хотя, о чем это я? Святое и у Криспейро! Никогда!
Я шагаю в кухню, до боли сжимая зубы, а он стоит с ней возле открытого холодильника, голову склоняет к ее уху. Наверняка шепчет какие-то глупости.
— Отойди от нее! — рычу я злобно.
Крис тут же отступает, опасливо пятится к окну, на ходу отставляя банку с консервированными сливами, которую видимо только что открыл. Взгляд у него испуганный, значит все-таки нагадил — тварь!
— Вернулся, — закатив глаза, говорит Марта и закрывает холодильник. — Я не рада тебя видеть. Без тебя нам тут было намного лучше.
От ее холодного тона меня трясет еще больше, а уж от смысла слов мир заливает красным светом.
— Я не знаю о чем она, — спешно выпаливает Крис. — Не смотри на меня так. У нее все хорошо с инстинктами. От моих прикосновений ее тошнит.
Я делаю еще один шаг, с трудом вдыхая воздух.
— Вот неправда, ничего меня не тошнит! — заявляет Марта и сама бросается к Крису.
Подбегает к нему и целует в щеку.
— Спасибо, ты прекрасен! — говорит она весело.
Крис бросает на нее взволнованный взгляд, потом на меня, а у меня мир под ногами шатается.
— Бес, не надо, — просит он, только почему-то не оттолкнул Марту, а притягивает к себе, спешно обнимая.
— Убью, — повторяю я, рычу и перепрыгиваю через стол, запоздало понимая, что крылья для этого мелкого домишки не подходят, но значения это уже не имело.
Моя рука успевает вцепиться в глотку лучшего друга, а испуганный крик Марты почти оглушает, но в висках стучит такой гнев, такая ярая ненависть, что я уже ни о чем не думаю. Я хочу крови!
*Марта*
Я не понимаю, почему Крис так дернулся. Буквально отскочил от меня, и глаза у него бегают, словно ему есть чего бояться.
Мне от этого смешно, да и Бес со своим суровым взглядом кажется мне нелепым. Чего он вообще хотел? Чтобы я мгновенно стала ему женой? Да даже если бы любовь с первого взгляда существовала, я бы никогда ему в рот не смотрела!
Бес так меня смешит и злит, что я решаю позлить его еще больше, потому и подбегаю к Крису и целую его в щеку.
— Спасибо, ты прекрасен! — говорю я, с трудом улыбаясь.
Прикасаться к нему действительно неприятно. У него светлая кожа без единого шрама или морщинки. У него нет даже щетины, но меня снова охватило дикое чувство, словно я целую слизняка. Даже тошнота поднимается, но я не отвожу от него глаз.
Он испуганно косится на меня, потом на Беса и шепчет, прижимая меня к себе:
— Бес, не надо.
Мне от этого еще смешнее. Ну что Бес может сделать?
Я едва не заливаюсь смехом, пытаясь увернуться от неприятных прикосновений. Руки Криса по ощущениям похожи на какие-то мерзкие щупальца. Вроде и чувствую, что это пальцы, а все равно гадко. Я даже хочу попросить меня отпустить, но тут вижу Беса и едва не вскрикиваю от ужаса. У него золотые глаза, полностью! Под кожей вздуваются жилы. За спиной внезапно возникают черные крылья с золотыми прожилками.