Читать интересную книгу Пингвин Тамино - Кристиан Берг

— Ненормально! Ха-ха-ха! — рассмеялся голос. — А пингвин, разгуливающий по Милану, это нормально? А пингвин, запертый в бюро находок, это нормально?

Тамино вынужден был внутренне согласиться с этим: нормальным его положение уж точно нельзя было назвать. И чем еще все это кончится, неизвестно. Тамино опять стало страшно.

— Вам нечего бояться, любезнейший, — опять заскрипел голос, который как будто прочитал мысли пингвина. — Я всё о вас знаю, всю вашу историю. И поверьте мне, вам ничего не угрожает. Так что давайте, посмотрите спокойненько по сторонам, и тогда мы сможем с вами побеседовать как нормальные существа, — сказал голос и захихикал.

Нда, история… Говорящая пустота… «А может быть, это никакое не бюро находок, а заколдованный дом с привидениями? — в ужасе подумал Тамино и весь похолодел. — Иначе откуда им все тут про меня известно?»

— И никакое я не привидение, — вмешался в его мысли голос. — Я просто… как бы это сказать… Я просто много слышал о вас, вот и всё.

Тамино почувствовал себя совсем не в своей тарелке: «Кто мог знать мою историю? И откуда этот кто-то слышал обо мне? Этот кто-то умеет разговаривать, но не является живым существом, тогда, спрашивается, кем или чем является это говорящее чудо?» Вопросы, вопросы, одни сплошные вопросы.

Тамино принялся снова внимательно осматривать помещение. На полу ничего. На подоконнике ничего. Теперь полки. Так… Тоже как будто ничего.

— Я не могу вас найти! Пожалуйста, помогите мне! Подскажите, где вас искать?

Голос рассмеялся, и смех этот показался Тамино довольно приятным, не то что смех большелапого Пучка.

— Иногда очевидные ответы лежат прямо на поверхности, можно сказать под носом, то есть под клювом. Ищите, дружок, ищите!

Тамино послушно принялся снова обшаривать взглядом полки. Один стеллаж, другой, еще один… Три раза Тамино прошелся по всем предметам сверху донизу, но ничего не обнаружил. Он уже открыл клюв, чтобы признаться в своем очередном поражении, но в этот момент какая-то неведомая сила заставила его еще раз посмотреть на самую верхнюю полку, где он и обнаружил старинный граммофон.

«Может быть, он?» — подумал Тамино, которому теперь казалось вполне естественным, что граммофоны могут разговаривать.

— Поздравляю! — воскликнул радостно граммофон. — Наконец-то! Позвольте представиться, меня зовут Шеллак, а вы — пингвин Тамино с Южного полюса, насколько мне известно по пластинке.

«По пластинке?!» — удивился про себя Тамино, но ничего не сказал, потому что в этот момент граммофон аккуратно съехал с полки и, медленно кружась, стал опускаться вниз. Приземлился он прямо против клетки Тамино. Подставив трубу к самой решетке, граммофон просипел свистящим шепотом:

— Я решил спуститься к вам, чтобы мы могли поговорить без свидетелей. Лишние уши нам ни к чему, потому что я должен открыть вам одну тайну.

— Тайну? Может быть, вы знаете тайну любви?! — радостно воскликнул Тамино.

— Мне ведомы все тайны. Потому что все, что содержится в книгах, рано или поздно записывалось и на пластинки, граммофонные пластинки, если вы знаете, о чем я говорю. Вернее, скажем так, почти все записывалось. Некоторым не повезло, как, например, моей давнишней приятельнице мисс Эн Циклопедии, ее так и не записали на пластинку. Хм… Наверное, по причине ее величественных пропорций. Толстая очень, говоря простым языком. Ну да это не имеет отношения к нашему делу.

Тамино слушал господина Шеллака раскрыв клюв.

Граммофон придвинулся еще ближе к клетке с пингвином.

— Если я сейчас открою вам тайну любви, дорогой Тамино, я лишу вас удовольствия самому узнать это. Получится, что я украду у вас часть вашей истории.

— Часть моей истории?

— Ну да. Видите, вот тут у меня пластинка, на ней и записана вся ваша история. История пингвина по имени Тамино, который жил на Южном полюсе, а потом отправился искать любовь и принцессу Нануму, который подружился с двумя чайками и перелетел через океан, который повстречался с певучим верблюдом в белом шарфике в горошек, а потом с коньковым крысом Джузеппе Верди, который…

— А чем все заканчивается?

— Чем все заканчивается? — Тамино показалось, что граммофон усмехнулся. — Вы действительно хотите знать, чем все закончится?

— Да нет, не то чтобы хочу. Просто… вы сами видите, в какую я угодил ловушку. Ума не приложу, как мне отсюда выбраться. Похоже, я тут основательно застрял…

— Кто знает… — задумчиво произнес граммофон.

— Вы знаете! — разволновался Тамино. — Вы же знаете мою историю, значит, вам известно и то, чем все закончится!

— К сожалению, нет, мой милый друг, — сказал господин Шеллак и грустно покачал трубой. — Я не знаю, чем кончается ваша история. Потому что я старый и больной. У меня страшный ревматизм, и от этого я не могу как следует двигать рукой. Видите, вот это у меня рука, а тут иголочка. Чтобы дослушать пластинку до конца, иголка должна добежать до середины пластинки, а мне дотуда не дотянуться.

— Не дотянуться… — Тамино выглядел совершенно убитым. Значит, он никогда не узнает, где ему искать любовь?! А может, он вообще никогда не выберется из этой проклятой клетки?!

— Любезный друг Тамино, — снова заговорил граммофон. — Не вешайте клюва! Кое-чем я все-таки могу вам помочь. У меня есть небесполезная информация, которой вы сможете воспользоваться, как только сумеете освободиться из заточения.

— Вы думаете, я сумею освободиться?! — радостно воскликнул пингвин.

— Так вот, — продолжал граммофон, сделав вид, что не расслышал вопроса. — Когда вы окажетесь на свободе, советую вам отправиться в Германию, точнее — в Баварию. Это там, за горами, — граммофон мотнул трубой в сторону витрины.

Тамино посмотрел туда, куда показывал господин Шеллак, но никаких гор не обнаружил. «Ладно, потом разберемся», — решил он, стараясь запомнить как можно лучше то, что говорил ему старик граммофон.

— В Баварии вам нужно отыскать цирк Хубертони, этот цирк находится в одной небольшой деревушке. Там-то вы всё и узнаете.

— Всё? — удивился пингвин. — Что всё?

— Всё о любви, — односложно ответил господин Шеллак. — Больше я ничего не могу вам сказать.

Тамино понял, что дальше расспрашивать не имеет смысла. Он хорошенько повторил про себя несколько раз все нужные слова: Германия, Бавария, цирк Хубертони, Германия, Бавария, цирк Хубертони… Убедившись, что важные сведения как следует улеглись у него в голове, Тамино решил задать граммофону еще один вопрос, который все не давал ему покоя:

— Позвольте мне спросить вас еще кое о чем, дорогой господин Шеллак. Не о любви, совсем о другом.

— Спрашивайте, Тамино, спрашивайте, — разрешил граммофон.

— А как вы сюда попали и что вы тут делаете?

— О, это долгая история, — ответил граммофон и рассказал, что он провел в бюро находок ровно десять лет и все эти годы только и ждал того момента, когда тут появится Тамино.

Все началось с того, поведал граммофон, что однажды некий молодой человек сочинил историю о пингвине Тамино и о любви. С этой историей он отправился по издательствам, но никто не хотел ее печатать, все хотели одних только ужасов, привидений, разбойников, а про любовь — нет, увольте. Тогда он собрал последние гроши и выпустил пластинку с историей о пингвине Тамино. Но и с пластинкой вышло то же самое: куда он ни обращался, никто не хотел ее брать. Тогда он решил отказаться от всей этой затеи и просто выбросил пластинку, которую подобрала потом на улице какая-то девочка. Дома девочка прослушала всю историю от начала до конца, и она ей очень понравилась. «Тот, кто потерял эту пластинку, — подумала девочка, — будет, наверное, очень горевать без нее. Отнесу-ка я ее в бюро находок».

— Вот так и получилось, что пластинка оказалась в бюро находок и, естественно, попала, так сказать, мне в руки, — сказал господин Шеллак. — С тех пор я только и ждал того дня, когда появится у нас пингвин Тамино, которому я должен был сообщить важные сведения, дабы он смог довести свою историю до конца. А еще я думал: если Тамино действительно доведет свою историю до конца, он непременно прославится, он сделается знаменитым, и тогда обязательно кто-нибудь из большелапых или же кто-нибудь из зверей захочет послушать мою пластинку.

В этот момент со стороны двери послышался странный шум. «Так трещат раскалывающиеся льдины», — подумал Тамино, а вслух спросил:

— Господин Шеллак, вы слышите?

Граммофон не отвечал.

— Господин Шеллак, скажите хоть что-нибудь!

Тишина.

— Господин Шеллак, ну скажите же, что мне теперь делать?

Неожиданно внутри граммофона что-то щелкнуло, всхлипнуло, и диск завертелся. Ручка с иголкой дрогнула и медленно опустилась где-то посередине пластинки.

— Ты должен довести начатое до конца, Тамино, — слабеющим голосом просипел граммофон. — Ты обяз… ты обяз… Ты обязательно… обязательно…