— А чем тогда оно всё будет? — задумчиво интересуется Грег.
— Есть мнение, что дружба — это процесс, в котором могут выигрывать обе стороны, — в очередной раз пожимаю плечами. — Просто у вас, одарённых, в силу физиологии, даже искренняя любовь в браке — большая редкость. Мне кажется, вы вообще редко позволяете себе положительные эмоции.
— Наши браки заключаются преимущественно на этапе планирования потомства, — соглашаясь, кивает отец Анны. — Потому да, о чувствах в браке речи часто нет. Что от них толку, если дети родятся простаками? — поясняет он широко открывшей глаза Анне.
— А вы с мамой?! — не соглашается она, закашлявшись и выплёвывая на блюдце что-то непрожёванное.
— А мы и есть то самое редкое исключение, — роняет ей Грег, уходя в себя. — Алекс, я услышал вас. Буду откровенен. Под влиянием эмоций, меня тянет сейчас на пафосные и громкие заявления. Но я пока попридержу и слова, и мысли, поскольку хочу все решения принимать хладнокровно и взвешенно. Кстати! Ваше судебное дело, которое ведём мы, в порядке. В том смысле, что сумма штрафа будет пересмотрена, там понятно, что делать… Не сочтите вмешательством в ваши дела, но я должен хорошо обдумать нашу с вами сегодняшнюю проблему со всех сторон. Это никак не влияет на ваши личные отношения с Анной, — он рассеянно скользит по дочери взглядом, — но я пока не готов выразить вам позицию всей семьи.
— Вы не обидитесь, если я отвечу, что ехал сюда не к вам? А исключительно по просьбе Анны, которой было некомфортно одной? И которая очень выручила меня сегодня много раз, ценой личного риска и комфорта, — улыбаюсь как можно вежливее. — Не назначая ценников, не торгуясь и ничего не прося взамен. Просто пришла — и встала рядом. И стояла рядом до тех пор, пока это было нужно, я образно. Извините, мне уже пора, надо ещё выигрыш с тотализатора забрать, — действительно вспоминаю о самом важном для меня деле сегодня.
Ещё и Жойс надо к себе отвести, но обо этом сейчас не буду.
— Я распоряжусь, чтоб вас доставили. — Кивает Хаас-старший, поднимаясь. — Анна, можешь уделить мне ещё полчаса?..
_________
Там же, через минуту.
— Может, вообще попросту позвать его к нам в клан? — Грег Хаас, пользуясь отсутствием посторонних, быстро извлекает из настенного шкафа бутылку и наливает себе какую-то жидкость прямо в кофейную чашку, до краёв.
— Ну ба-а-атя, — Анна укоризненно смотрит на отца. — Мать же тебе потом всю задницу отобьёт?! Как только ты на неё выдохнешь.
— Как ты разговариваешь с отцом?! — смеётся глава семьи и залпом выпивает половину содержимого чашки. — Уф-ф-ф… Смотри. Одно дело — давить безродную дворнягу. Совсем другое дело — пытаться прессовать кого-то из Хаас, пусть даже принятого, а не кровного. Особенно с учётом того, что вас там двое. А ты и зад любому подпалить можешь в ответ, в прямом смысле.
Девочка пытается что-то сказать, но отец предостерегающе поднимает руку:
— Не ищу никакой выгоды для клана! Мы пока ещё не настолько ослабели, чтоб искать точки опоры среди простаков. Пусть даже ярких, отдаю ему должное!
Его лицо чуть покраснело. Он лихо опрокидывает в рот вторую половину содержимого чашки и снова морщится. Дальше Грег Хаас прислушивается к себе пару мгновений, после чего удовлетворённо кивает. Дочь иронично смотрит на него:
— Бать, его секретарша Ли Рени на своё место звала, при мне. Сразу перед дуэлью, — насмешливо рассказывает девочка. — Разговор был при мне, я её от него ещё отгоняла перед дуэлью.
— Ничего себе… — Грег отрешённо откидывается назад. — Мда-а, — мужчина озадаченно трёт затылок. — Хорошо, что не стал торопиться с предложениями. Выглядел бы очень некрасиво. Прямо при тебе, говоришь?
— Угу. Они, правда, по-китайски говорили, — сообщает дочь, протягивая руку к бутылке и наливая в свой кофе несколько капель оттуда. — Но он потом объяснил, в чём дело было.
— Может, ты что-то поняла не так?
— А у меня видеофиксатор уже работал, мы же на дуэль шли. Есть запись беседы. Лови, проверяй, — девочка достаёт комм и в несколько касаний отправляет файл отцу. — Переводчика с китайского найдёшь?
Отец включает воспроизведение, несколько раз просматривает запись, ловя оттенки витающих в воздухе эмоций и не понимая текста.
— Потом спрошу перевод, — рассеянно говорит он. — Видимо, так и есть. Слушай… Такой интимный вопрос, ты только не нервничай. А тогда, в сортире, — отец многозначительно смотрит на дочь. — Он что, даже не набивался к тебе поближе?
— Вообще нет, — фыркает раскрасневшаяся Анна. — Наоборот: повёл себя так, что поссориться должны были.
— А как ты заподозрила, что на Честере концентратор?
— Мы тренировались с Алексом. — Задумчиво отвечает девочка, припоминая детали. — И у него первые полсекунды или дольше урон нулевой. Как я ни напрягайся. Плюс, мой фокус шире, чем у любого из Честеров.
— Ещё бы… — отец снова тянется к бутылке.
— А тут он и гореть начинал сразу, — завершает пояснение Анна. — И повреждения были больше. Ну а на закуску, он уже свернул Биллу шею, когда каст всё ещё продолжался. Там недолго, с полсекунды было, но явно после клинической смерти. Я тогда и поняла окончательно, что надо искать.
В этот момент у Грега в кармане звонит комм. Мазнув взглядом по экрану, он подбирается и делает дочери знак помолчать. После чего отвечает на вызов:
— Что надо? — его интонации вежливы, но крайне прохладны.
— Сегодня между нашими семьями имело место недопонимание. — Без ответных приветствий отвечает голограмма Лютера Энзи. — Право, мне очень жаль, что дети не могут найти общего языка…
— У меня нет никаких претензий или вопросов к Энзи, — перебивает Грег. — Стороной дуэли были Честеры, как и обеспечивающей стороной. Давайте ближе к делу, без суесловия. Здесь вам не сенат, — не удерживается от шпильки Хаас-старший.
— В данном случае, я говорю о Честерах, как о будущей части нашей семьи. — Спокойно парирует сенатор. — Дата свадьбы Тэда и Люции уже назначена. Хорошо, давайте начистоту и откровенно. Вам не кажется, что ваша дочь выбрала не ту сторону? И если она будет поддерживать парию и дальше, всё может зайти слишком далеко?
— Всё зашло далеко тогда, когда ваша сторона принялась мухлевать против нас на дуэли. — Твёрдо отвечает Грег. — Скажу проще: вы по горло обосрались, причём прилюдно. А сейчас пытаетесь пригрозить мне плохими запахами, шагая нараскоряку, с дерьмом в штанах. При этом, пытаетесь шевелить булками так, чтоб ваше же говно вас же задевало при ходьбе поменьше.
Анна, впечатлённая образностью речи отца, бесшумно смеётся и невесомо хлопает в ладоши, не издавая при этом ни звука.
— Гхм… — сенатор чуть краснеет, из-за чего становится понятным, что он не один на том конце. — Давайте к делу. Вашему протеже попала в руки достаточно уникальная вещь, которая…
Анна хлопает себя ладонью по лбу и достаёт из кармана овальную бляху. Вертит её разными сторонами перед отцом, кладёт на стол и задумчиво двигает пальцем вперёд-назад.
Через пару минут беседы Хаас-старший, сославшись на дела, отключается, к явному неудовольствию собеседника.
— Откуда?! — он смотрит на игрушку дочери широко раскрытыми глазами.
— Алекс мне отдал. Подарил. Говорит, повесь в комнате на стенку, если так не нужен, — улыбается девочка. — Говорит, пусть будет как память.
— Однако. — Веско роняет мужчина, задумчиво качая головой. — Мне кажется, он не до конца понимает стоимость этой вещи. Как финансовую, так и нематериальную.
— Не считай других глупее себя! — возмущается в ответ дочь. — Всё он прекрасно понимает. Во-первых, ему оно без надобности. Во-вторых, говорит, это ответный жест за наше участие в его судебном деле.