— На земле помимо городов есть еще деревни, — наставительно произнес Тихомиров, — там трамваи не ходят.
Килька опешила и, опустив голову, снова занялась чаем.
— Но из деревень, — заступилась за нее Танька, — люди хотя бы пару раз в жизни приезжают в город. А там их поджидает трамвай… А почему у него такое странное название?
— Считается, что он исполняет желание человека стать другим, уехать в неведомую страну.
— А мне говорили, что этот трамвай придумали куклы, — вспомнила Танька слова Мари.
— Куклы и есть наши копии, — легко ответила Ирка.
От простоты этого ответа Таньке только хуже стало. Она почувствовала, как пульсирует восковой мизинец, словно хочет оторваться от руки и убежать к своей хозяйке.
— Я после этого рассказа неделю спокойно спать не могла, — прошептала Килька. — Мне все казалось, что вокруг меня двойники и что они очень хотят, чтобы я тоже умерла.
— Что за чушь! — фыркнул Макс. — Никаких копий не существует. Это только в кино бывает. Да еще в Танькином Музее восковых фигур.
— С чего ты взял? — Килька сняла с плиты вскипевший чайник и переставила его на стол. — Ты же не можешь отличить живого человека от мертвого.
— Мертвые лежат в гробах и не шевелятся, — категорично заявил Тихомиров.
— А если не лежат? — Глаза у Ирки стали огромными, а расширившийся зрачок окрасил их в мрачно-черный цвет. — Если такие копии существуют, то их никак не отличишь от оригинала. Иначе копии легко можно было вычислить. И я тогда как представила, что рядом со мной в палате может спать двойник, мне сразу так страшно становилось. Особенно я боялась нашу вожатую Варю. Она была совершенно равнодушна к тому, что у нас происходит, все время ругалась и не умела рассказывать смешные истории. И ходила на негнущихся ногах, как кукла. Я только в конце смены поняла, что она все-таки живая. Ее кто-то расстроил, и я видела, как Варя плачет. Куклы ведь плакать не могут.
— Восковые фигуры тоже, — добавила Танька, на своем горьком опыте знавшая это.
Веселкина совсем скисла, забыв и про гостей, и про чай. Макс недовольно барабанил пальцами по столу.
Вот уж кто точно был копией, а не человеком, — так это он. Бесчувственный, холодный и равнодушный ко всему.
Танька глянула на неподвижное лицо одноклассника, и ей тоже стало не по себе. Наверное, так же, как Кильке в лагере.
До чего же лицо Тихомирова сейчас было похоже на восковую маску!
Фролова даже попятилась, думая о том, в какую дурацкую ситуацию попала — сбежать из Музея, чтобы нарваться на Макса. И зачем они за ним гоняются, если он уже копия?
Танька сделала еще шаг и наступила на хвост мирно жующей Глафире.
От такого наглого обращения кошка взвыла и метнулась по кухне. Ирка успела подхватить чайник, а Глафира уже взлетела на стол и стала носиться по нему, опрокидывая чашки, сахарницу и вазу с печеньем. Последним, до чего она добралась, был графин с водой. Она врезалась в него головой и через секунду была мокрой.
— Третья вода, — завопила Танька, кидаясь к кошке.
Фролова увернулась от Максовых рук, который решил, что одноклассница окончательно сбрендила, подхватила Глафиру и начала ее выжимать над блюдом, в котором недавно лежало печенье.
Ирка в растерянности топталась, не в силах придумать, куда деть чайник. Макс хлопал глазами. Кошка орала. А Танька кричала так, как, наверное, вопили ирокезы, выходя на тропу войны.
Закончив свое дело, Фролова спустила кошку на пол и любовно подняла блюдо на руки.
— Теперь все получится, — торжественно произнесла она. — Собирайте свои манатки. Чтобы к вечеру вас в городе не было! Кошек я беру к себе. А позже зайду, — через плечо бросила она Веселкиной, — ты мне скажешь, чем их кормить.
Ирка качнулась вперед, но Фролова остановила ее царским жестом.
— Спасибо будете говорить, когда все закончится. А пока… — Она погрузила руку в мутную воду, в которой плавали остатки печенья с кошачьими волосами, и окропила кухню. — На удачу!
Танька была так рада появившейся третьей воде, что не сразу сообразила — для удобства воду стоило перелить во что-нибудь другое. Так она и пошла к выходу, следя за тем, чтобы ее драгоценная ноша не выплеснулась через край.
Вероятно, у Фроловой был шанс донести воду до дома. Ни сильно разболевшийся мизинец левой руки, ни косые взгляды прохожих не могли ей помешать. Единственный, кто мог встать на ее пути, был Тихомиров. И он не преминул это сделать.
— Тарелку отдай, — злым шепотом произнес он, дергая блюдо на себя.
От неожиданности Танька разжала руки. Макс потянул сильнее, и бесценная вода оказалась на Танькиной куртке и джинсах. Она еще машинально успела подставить ладошки, подхватывая последние капли. Но и те быстро убежали сквозь щели между пальцами. Танька крутанулась на пятках, взмахивая руками. Остатки «третьей воды» полетели во все стороны.
— Ну ты и… — выдавила из себя Фролова, с ненавистью глядя на спокойного Тихомирова.
Ей много что хотелось сказать глупому Максу. Очень много. И даже эти слова не могли описать всего того, что накопилось за последние пару дней в адрес непрошибаемого одноклассника. Спасение было рядом. Оно было у нее в руках! И какой-то остолоп из-за своей хозяйственности все испортил.
Танька сжала кулаки, из горла у нее вырвался не то стон, не то писк. Видимо, в ее лице было что-то странное, потому что Макс, прижав к себе блюдо, словно щит, стал пятиться назад.
— Не подходи, — крикнул он. — Я умею справляться с буйными психами!
— Если ты сегодня же не уедешь, ты не уедешь уже никогда! — Слова сами сорвались у Фроловой с языка.
Она развернулась и зашагала к своему дому. Видеть Макса она больше не могла.
Танька так и топала к подъезду, сжав кулаки и чеканя шаг, словно репетировала смотр конкурса строя и песни. Лишь когда ее перестало трясти от бешеного раздражения, она смогла расслабиться и почувствовать…
Фролова в панике подняла руки к глазам и начала быстро сгибать и разгибать пальцы. Мизинец на левой руке не отставал от соседей ни на секунду.
— Кошечка моя родная! — завопила Танька, прыгая от восторга на месте. — Подействовало!
Чудо свершилось! Третья вода подействовала! Мизинец вновь стал нормальным! А это значит, что у Таньки есть верное средство против всех ее врагов!
Теперь в ее распоряжении две кошки, с которых можно будет сколько угодно собрать третьей воды. И пускай только эти мертвые короли и королевы попробуют к ней подойти. Она окропит им восковые головы водичкой! Посмотрим, что с ними после этого станет!
Фролова оглядела себя. Одежда успела немного подсохнуть, из нее уже ничего не выжмешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});