Читать интересную книгу Призраки войны - Уоррен Мерфи

Римо раскрыл папку и заглянул в нее. И страшно побледнел.

– В чем дело? – удивился Смит.

Чиун в беспокойстве вырвал папку из рук Римо. Сверху лежала фотография. На ней был изображен какой-то человек. Лицо его было покрыто оспинами, а глаза – маленькие и злобные, как у крысы. Он стоял в телевизионной студии и держал в руке автоматический пистолет. Фотография была неважного качества – явно переснятая с телеэкрана.

– Почему у тебя лицо цвета смерти? – спросил Чиун.

– Я знаю его. Я знаю этого косоглазого, – глухо отозвался Римо.

– Вот как?

– Да. Я убил его. Во время войны. Больше двадцати лет назад. Я его убил. Его тут быть не может. Он мертв.

Мастер Синанджу еще раз взглянул на фото и снова перевел взгляд на бледное ошарашенное лицо Римо.

– Хватит! – крикнул он и швырнул папку вверх. Ее содержимое разлетелось по комнате. – Сначала ты видишь имя своего друга, написанное на спине мертвеца, а теперь ты утверждаешь, что призраки ходят по земле. Тебе больше нельзя поручить ни одного сколько-нибудь серьезного дела. Ты должен немедленно вернуться в “Фолкрофт” на отдых. И для переподготовки. – Чиун развернулся и обратился к Смиту: – Император Смит, все задания, намеченные для Римо, вам придется перепоручить кому-нибудь другому. Мы с ним будем заняты. Возможно, несколько месяцев.

– Ну, если вы полагаете, что это абсолютно необходимо... – неуверенно начал Смит.

– Послушайте-ка... – прервал его Римо.

– Вы видите, как он себя ведет. Вы слышите, как он говорит. Он говорит, как Римо давно минувших дней. Его ум регрессирует. Причиной этого стал шок, который он испытал, когда вбил себе в голову, что его покойный друг все еще жив. Римо не может проститься со своим прошлым. Я должен стряхнуть с него это состояние.

– Я сам знаю, что я знаю, – упрямо заявил Римо.

– Ты видишь призраков своего прошлого – сначала это был твой друг, а теперь враг, которого ты, как пытаешься нас уверить, убил.

– Так попытайся меня остановить! – крикнул Римо и бросился к двери.

Мастер Синанджу взмыл в воздух, веером раскинув свое кимоно. Мгновение – и он оказался возле двери, преградив Римо путь.

– Стой! – Чиун предостерегающе поднял руку.

– Ты меня не остановишь! – рявкнул Римо и попытался продолжить свой путь.

Чиун угрожающе выставил вперед сжатый кулак. Руки Римо инстинктивно взвились в воздух, пытаясь парировать возможный удар.

Внимание Римо было полностью сконцентрировано на правой руке Чиуна, а Чиун тем временем выбросил из-за спины левую руку и швырнул комок мятой бумаги.

Бумага полетела в лицо Римо с такой скоростью, что он не успел среагировать. Удар пришелся прямо в лоб. Голова дернулась назад, словно от удара кузнечного молота, и Римо завалился набок.

Мастер Синанджу подхватил его прежде, чем Римо упал на пол, оттащил к дивану и аккуратно уложил.

Смит с недоверием поднял с пола комок бумаги и развернул его. Он думал, что внутри окажется что-нибудь очень тяжелое, но, кроме бумаги, ничего не было. Фотобумаги – это была смятая фотография капитана Дая.

– Он ранен? – спросил Смит.

– Разумеется, нет. Только оглушен. Я ведь воспользовался просто бумагой.

– А разве можно сбить с ног человека смятым листком бумаги? – в голосе Смита по-прежнему сквозило недоверие.

– Надо придать ей очень большую скорость, – ответил Мастер Синанджу, ощупывая у Римо бровь.

Глава 8

Римо Уильямсу казалось, что он снова очутился в джунглях.

Ему представлялось, что он продирается сквозь заросли слоновой травы где-то к югу от Кхесана, а может – от Даутьенга. Окружающий пейзаж не позволял определиться точнее. Слоновая трава – она везде слоновая трава. Листья с острыми краями, стебли выше головы, да еще и постоянно цепляется за ноги. Лишь слегка прикоснись к ней – и почувствуешь, как по пальцам тебе полоснула тысяча бритв. Остальные бойцы продирались сквозь траву позади Римо, но только самого ближайшего еще кое-как можно было разглядеть. Чернокожий верзила с серьгой в ноздре. Лицо его казалось Римо знакомым, но имени он вспомнить не мог. Лицо его было неподвижно – узкая маска. Единственная движущаяся деталь – глаза.

Уильямс целеустремленно шел вперед, внимательно следя, чтобы под ноги не попались скрытые провода, соединенные с расставленными вьетконговцами минами. Мины, которые взрываются, когда на них наступишь, его не волновали. Что толку беспокоиться о том, что предотвратить ты не в силах? Это – часть войны, когда ты случайно оказываешься в неподходящее время в неподходящем месте. Явление того же порядка, что минометный обстрел, или эпидемия дизентерии. Или – автомобильная катастрофа там, во внешнем мире. Так что лучше об этом не думать. Но провода заметить можно.

Уильямс перевел рычажок переключателя на своей винтовке М-16 с положения “полуавтомат” в положение “авто”, досчитал до двадцати и передвинул назад. Это стало для него привычным ритуалом где-то начиная с третьего месяца пребывания во Вьетнаме, когда он осознал, что случайность смерти подчиняется неким строгим математическим законам. Никогда нельзя сказать заранее, кто выскочит на тебя из зарослей. И никогда нельзя заранее предсказать, в каком случае у тебя больше шансов – если ты ввяжешься в бои, стреляя в полуавтоматическом режиме или в автоматическом. Но само по себе это может иметь роковые последствия. Поэтому трижды в минуту Уильямс передвигал рычажок переключателя. Конечно, строго говоря, вероятность того, что режим стрельбы будет выбран правильно, оставалась одинаковой, но у Римо создавалась иллюзия, что он способен контролировать то, что не поддается контролю. Если говорить серьезно, то это всего лишь предрассудок, но, в конце концов, кто не суеверен здесь, во Вьетнаме?

Уильямс снова передвинул рычажок в положение “авто”, и как раз в этот момент раздался резкий свист, словно кто-то резанул серпом по толстым стеблям слоновой травы. Отряд замер. Римо поднял руку, приказывая товарищам остановиться. И тут раздался прерывистый звук автоматных очередей. Заговорили АК-47.

– Вьетконг! – крикнул кто-то.

Но это были не партизаны. Вьетнамцы были одеты в военную форму: это были солдаты регулярной армии Северного Вьетнама. Уильямс видел серые фигурки, короткими перебежками передвигающиеся в густых зарослях слоновой травы. А за ними угадывалась высота 881.

“Кхесан, – подумал Уильямс. – Я снова в Кхесане”.

Он открыл огонь. И все в отряде тоже открыли огонь. Сначала падали только стебли слоновой травы. Потом упал чернокожий парень с серьгой в носу. И тут Уильямс вспомнил его имя. Чеппелл. Рядовой Лэнс Чеппелл. Именно это с ним и произошло в октябре шестьдесят седьмого, когда он решил испытать АК-47, который нашел на тропе в джунглях. Чеппелл не мог знать, что отряды специального назначения армии США завели обыкновение заменять порох в трофейном оружии на взрывчатку “Си-4” и оставлять автоматы в лесу специально для вьетконговцев. Чеппелла разорвало в клочки.

Магазин Уильямса иссяк. Римо упал на колени, сменил обойму и снова переключил рычажок в положение “полуавтомат”. Вьетнамцы бросились врассыпную – видимо, они не ожидали встретить столь плотный ответный огонь. Уильямс побежал вперед, стреляя одиночными выстрелами.

Кто-то заорал там, среди деревьев, куда скрылись вьетнамцы.

– Ты зацепил одного, Уильямс! Давай, жми!

“Кто это? Я знаю этот голос”.

Отряд Уильямса продвигался по направлению к деревьям. Ответный огонь открывался лишь изредка и никого не задевал.

– Кто-нибудь видел, сколько их там? – крикнул Уильямс.

– Трое. Не меньше трех.

– Ну, этого желтомазого, который там вопит, можно больше не считать, – произнес все тот же знакомый ироничный баритон.

Американцы добежали до деревьев. Впереди всех – Уильямс. Раненый вьетнамский солдат лежал на боку. Он больше не орал, а только стонал и всхлипывал: “Трой ой! Трой ой!” Пуля попала ему в грудь, и теперь с каждым словом на губах его лопались розоватые пузырьки. Задето легкое.

– Кто-нибудь понимает, что он говорит? – спросил Уильямс.

– Ага, – отозвался все тот же невидимый знакомый голос. – Он молится своему богу. Похоже, скоро они встретятся.

– Почему бы не помочь ему поскорее увидеться с богом? – предложил кто-то.

– Хорошая мысль!

Обладатель знакомого голоса выстрелил в упор. Очередь прошила грудь. Вьетнамец дернулся и замер. Американец обернулся к Уильямсу и поднял вверх большой палец. И тут вдруг, взглянув на его ухмыляющуюся физиономию, Уильямс вспомнил и его.

И улыбнулся в ответ. Эд Репп. В последний раз он видел Эда, когда они вместе ходили в разведку в районе высоты 860. Уильямс шел впереди. Эд крикнул: “Подожди, пузырь лопается!” – и скрылся в зарослях. Минутой спустя раздался взрыв.

Уильямс побежал туда, где скрылся Эд. Сначала он нашел его правую руку. На месте локтя была лишь кровавая каша с белым пятном кости. Остальные части тела Эда были разбросаны в радиусе пятидесяти ярдов. Мина. Вьетконговские мины были начинены стальными шариками, и если такая взрывалась у вас под ногами, то это было равносильно тому, как если бы в вас выстрелили в упор одновременно из семидесяти охотничьих ружей, заряженных картечью. Минутное дело.