Читать интересную книгу Больше, чем страсть - Татьяна Алюшина

– Что? – спросил недовольно Казарин, уже собираясь выходить.

– Я понимаю, что вы питаете пристрастие ко всему самому шикарному и роскошному, и luxury – это стиль и образ вашей жизни. Но я чертовски устала и намерена действительно вкусно и классно поесть, расслабиться душевно и отдохнуть, – решительно заявила Наденька.

– И чем не подходит этот ресторан? – приподняв одну бровь, усмехнулся Казарин.

– Помпезностью, пафосностью и искусственностью. Нет, тут клево готовят, не спорю, и обстановка, антураж шикарные, только это как русский домашний борщ в дизайнерском стакане, в крутом ресторанном исполнении. А я, знаете ли, предпочитаю настоящую еду и настоящую жизнь, – немного рисуясь, с видом эдакого знатока объясняла Надюха и вдруг задорно спросила: – Хотите со мной, я приглашаю?

– Ну, еще бы, – усмехнулся Казарин, – ни за что бы такое не пропустил. Ну-с, и куда вы меня поведете?

– Сейчас узнаем, – пообещала она и принялась расспрашивать водителя по-китайски.

Небольшое заведеньице на окраине города, куда их привез водитель, вызвало у Казарина откровенные сомнения затрапезным, зачуханным видом, неказистыми столами-стульями. Посетители – явно простые работяги. Да и сам райончик, где располагалось заведение, настораживал.

– Не бойтесь, – придвинувшись к Казарину, весело прошептала ему на ухо Надя. – Я сумею вас защитить, даже ваш «Ролекс» не пострадает.

– Обнадеживает, – усмехнулся он и поинтересовался с явным сомнением, обведя вокруг рукой: – У вас вот такое представление о настоящей жизни?

– Сейчас поймете, – пообещала Надюшка и принялась бодро разговаривать с подошедшим к ним невысоким, улыбчивым официантом.

Через пять минут их оживленного разговора посетители, до этого внимательно прислушивающиеся к этой беседе, настороженные с момента появления двоих русских, загомонили, разулыбались, принялись о чем-то оживленно переговариваться. Официант расплылся в довольной улыбке, покивал и быстро-быстро удалился, почти убежал.

– Что вы ему такого сказали, что все прямо возбудились? – заинтересовался Казарин.

– Я объяснила, что вы – именно тот человек, от которого зависит, будут строить поселки или нет. И поделилась по секрету, что вроде как пока вам все нравится и переговоры идут хорошо. А сюда мы пришли, потому что такому важному господину хотелось бы лучше узнать их город и их страну и, конечно, попробовать настоящую китайскую еду, – хитро улыбалась Надя.

– Понимаю, – усмехнулся Даниил Антонович, – почти градообразующая стройка века.

– Верно, – призналась девушка. – По крайней мере многие из тех, кто здесь сидит, будут работать именно там. Да и для людей города и региона это очень важный проект. Кстати, я заказала кучу всякой еды, – предупредила она весело, – мы здесь надолго, располагайтесь поудобней, Даниил Антонович, – пообещала: – Вам понравится.

Ему понравилось. Это точно.

Еда оказалась на самом деле потрясная. Он ничего подобного не пробовал в жизни, хотя кое-что из предложенного меню несколько насторожило и как-то так удивило, скажем. Но Даниил пробовал и не собирался отказываться. А потом Надюшка повела его пройтись, невзирая на то что ощутимо похолодало, и все рассказывала что-то про местный колорит и традиции, пока не осипла окончательно. И Казарин подозвал водителя медленно ехавшей за ними машины.

Так у них и повелось в этой поездке – день, переполненный встречами, переговорами, работой с документами, переездами в другие города и новыми встречами, а вечерами Надюшка вела Казарина смотреть город.

Не стесняясь, открыто и приветливо расспрашивала местных жителей и находила разные кафе и ресторанчики, в которых подавали действительно настоящую китайскую еду. Они с удовольствием пробовали что-то новое и общались. Так как к вечеру Надюха уже не могла говорить, в основном эту функцию брал на себя Казарин, рассказывая что-то интересное, с юмором, шутками. По возвращении в гостиницу он умудрялся еще и полночи работать с документами, а Надя отключалась напрочь, стоило головой коснуться подушки, и, восхищаясь безмерно, не могла понять, откуда у начальника такая работоспособность.

Заканчивалась их командировка в Пекине. Собственно, надобности ехать в столицу не было – уже все дела решены и согласованы, документы подписаны, но Казарин решил, раз уж он прилетел в Китай, то надо осмотреть и столицу. Один из партнеров вызвался их сопровождать и лично показать все достопримечательности Пекина.

В общем, вышло практически официально. Это сильно напрягло Казарина и ужасно его раздражало, и в какой-то момент он предложил Надюхе сбежать, а она горячо поддержала такую инициативу. Как дети, они сделали вид, что разминулись с китайским другом и якобы потерялись, а потом хохотали с удовольствием.

И повторилось как в день рождения Нади – они бродили по городу, заходили в заинтересовавшие их лавочки, магазинчики, кафе, что-то пробовали с лотков уличной торговли, покупали сувениры и безделушки, Казарин снова умудрился надарить девушке кучу всяких вещичек, не слушая возражений и скромных отнекиваний.

И весь этот потрясающий день – вот весь день! – он так смотрел на нее! Так смотрел на нее своим шоколадным взглядом – обволакивая, затягивая во что-то неведомое, жаркое, обещающее… И придерживал за талию рукой, когда они шли по улице, и поправлял ей волосы, еле дотрагиваясь как бы случайно кончиками пальцев до ее шеи и подбородка, отчего Надю окатывало горячей волной от макушки к пяткам, и, понижая голос до шепота, что-то говорил так сексуально, что у нее ноги подкашивались…

А Казарин все повторял, какая Наденька удивительная, необыкновенная девушка…

Она просто растворялась в нем, теряя себя, пропадая в этом невысказанном, но таком явном признании, обещании… И ждала какого-то продолжения.

Нет. Продолжения не последовало. Даниил проводил ее до гостиничного номера, поцеловал в щеку, поблагодарил за прекрасный, незабываемый день и ушел, ничего более не сказав.

Утром они улетали. Казарин практически сразу, еще до взлета, уснул, а проснувшись, извинился сухо, сказал, что ему нужно поработать, и погрузился в изучение бумаг, изредка обращаясь к Наде за уточнением деталей перевода. И Надюшка мучилась этой его занятостью, за которой растворилась возникшая за эти дни их особая близость и ожидание яркого, сильного продолжения.

Нет. Ничего. Ни обещания, ни продолжения. Он посадил Надю в вызванное по телефону такси, заплатил водителю, напомнил, что до пятнадцатого числа она свободна, и попрощался. Вот и все.