Читать интересную книгу Временно исполняющий - Вадим Данилов

Майор, кажется, не обратил ни малейшего внимания на новое обмундирование.

— Что же вы стоите у порога? Пожалуйста, к столу. Поделюсь заботами…

Пили чай с очень вкусным печеньем, подобного которому Костя не пробовал с времен довоенных. Майор говорил, лейтенант внимательно слушал.

— Вот наши наиболее уязвимые места, — майор указал на карте две точки. — Местность самая невыгодная, и огневых средств недостаточно.

— По одной полковой пушке на участок, — уточнил лысеющий хмурый капитан, подняв на этот раз глаза. Он «оказался не начальником, а помощником начальника штаба по оперативной части. Глаза его были усталые. Лицо серое. Вероятно, ему мало доводилось видеть солнце, корпел над картами и бумагами при свечах.

— Да, — согласился майор, — всего по одной полковой пушке. Потому мы и рассчитываем на вас.

Пользуясь относительным затишьем, в блиндаж постоянно входили и выходили из него. Докладывали скупо, не распространяясь о деталях, характеризующих успех или осложнение обстановки. Судя но всему, многословия командир полка не терпел. Пытавшегося изложить ненужные подробности обрывал:

— Ясно. Идите.

Тот по-уставному круто поворачивался и уходил. Одного командира батальона Кормановский задержал:

— Какая батарея артполка поддерживает вас?

Он знал какая, но проверял — крепка ли связь с артиллеристами у командира батальона.

— Пятая, товарищ майор. Лейтенант Заруднев.

— Как она?

— Снарядов нет. А ребята ничего, боевые. Комбат готов все, огневые точки противника разбить.

— Готов… Это уже хорошо. А о снарядах мы с командиром дивизиона позаботимся, — майор обернулся к Ватолину. — Подумаем.

Ватолин почувствовал, как теплая волна прокатилась от головы до пят. Обязательно подумаем, твердо решил про себя. Не подумаем, а сделаем так, что снаряды будут. Вернее, я сделаю. Разве можно не помочь этому командиру батальона; такому измотанному и невзрачному на вид, но очень симпатичному. Вот он-то действительно равный но должности командиру дивизиона, однако жизнь его куда труднее Костиной… И каким, должно быть, молодцом выглядит там, в батальоне, никогда не унывающий, умеющий со всеми ладить «поручик граф» Зарудный.

Ватолин привыкал к новой роли, находил с помощью майора Кормановского и при нетерпеливом понукании майора Машковцева свое место, начинал дальше видеть. Он уже без смущения указывал подчиненным на их промахи, нимало не заботясь о том, что подчиненные подумают и скажут.

Словом, все было ладно до того дня, точнее до той минуты, когда Заруднев сообщил о гибели старшего лейтенанта Долгополых. Сообщение оглушило, как оглушила когда-то весть о гибели командира дивизиона. Долгополых не был его начальником, наоборот, подчинялся в последнее время Косте. И как подчинялся! Выполнял не отданный еще ему приказ, всем своим видом как бы говоря: «Вы как знаете, а для меня и зеленый Ватолин — командир».

За печальными раздумьями последовало полное уныние после того, как исполняющий обязанности командира дивизиона услышал в телефонной трубке металлический голос Машковцева:

— Не уберегли, значит, Васю? — металл в голосе майора обретал белое каление. — Эх вы… школьники! — Снизив тон, Машковцев продолжал: — Кого думаешь поставить на хозяйство?

— Синельникова. Больше некого.

— Несерьезный он какой-то. Ладно, если некого. Пришли его ко мне. Посмотрим.

После короткого молчания металл в голосе майора снова зазвенел:

— И вот что… Человека нет, а приказ по-прежнему не выполнен. Или опять ссылаться будете на что-нибудь? Свечи-то теперь имеются. Смотрите мне!..

К рассвету трое — Ватолин, ординарец Недайвода и Сахно добрались до высотки с разбитой часовней. Бесшумно поднялись до груды кирпичей, переполошив находившихся там двух связистов. Те чуть не открыли стрельбу, завидев движущиеся на них фигуры, в маскировочных костюмах.

Заалел восток. Выкатилось солнце, утопив в быстро рассеивающемся под горячими лучами мареве неоглядное пространство к западу от часовни. Вот она! Жерла орудий торчали из широких амбразур глубоко посаженных в землю укрытий.

«Как близко!» — подумал каждый из наблюдавших сейчас эту картину с ничейной земли у груды разбитого кирпича. «А что, есйи увидят нас? — пронеслось в голове Ватолина. — Тут не то что обстрелять, тут голыми руками взять можно… Ну голыми, положим, не возьмут».

Набирающее высоту солнце высветило остатки вытоптанной травы на бывшем когда-то городском газоне, следы нагара на орудийных жерлах. Из-под земли вырос немец-солдат, потянулся, зевнул и не торопясь направился к огороженному темными досками прямоугольнику. Показался еще один, потом другой, третий… Двое уселись рядышком на низкую скамеечку и, задрав головы, щурясь, рассматривали безоблачную вышину.

«Что-то сейчас будет!» — Ватолин глазомерно готовил исходные данные для стрельбы бывшей своей пятой батареи. Сахно делал расчет для четвертой батареи и для единственной гаубицы Павельева.

— Пятой батарее… Ориентир два, правее ноль тридцать пять, прицел меньше восемь, первому один снаряд, огонь! — скомандовал комдив. Телефонист повторил команду и… ничего не случилось — белое, облако почти неслышного разрыва взметнулось далеко за целью.

Ватолин досадливо плюнул и, стараясь по смотреть на Сахно, убавил прицел сразу на шестнадцать делений. Снова перелет. Однако немцы забеспокоились: откуда такой неожиданный сюрприз?

— Левее ноль-ноль восемь, прицел меньше четыре, огонь!

Теперь недолет. Но какой! Черный сноп земли с оглушающим грохотом поднялся прямо перед наблюдательным пунктом, лишь в нескольких метрах. Ничего! Зато есть «вилка». Ватолин споловинил ее и, вопреки правилу, сразу дал беглый огонь. Разрывы легли не очень густо, но там, где надо. Немцев как ветром сдуло — попрятались. Ватолин повторил:

— Огонь!

Над одним из укрытий показался желтый дымок. Укрытие вспучилось и, глухо ахнув, осело, выбросив кусок бревна. «Ага! — злорадно подумал Костя. — А говорили, что у них железобетонные перекрытия и ничем их не раздолбишь». Он забыл уже о том, что до противника рукой подать. Ему хотелось плясать, обнять и расцеловать лежавших рядом Сахно и Недайводу. Он думал: какой молодец сержант Плотников, оставшийся за старшего на батарее, посылавшей снаряд за снарядом в темно, достижимом разве только на учениях.

Ему не терпелось вырвать у телефониста трубку и во все горло закричал: «Молодцы!» Он не знал, что то же самое уже сказал бойцам скрупулезно проверивший готовность орудий к бою и стоявший в ту минуту возле них старший политрук Агафонов.

Пристрелялись четвертая батарея и гаубица шестой. Теперь все пять стволов дивизиона долбили узкую полосу земли. Несколько немецких солдат, не стерпев, выскочили из своих нор и кинулись в ближайшую канаву. В развороченное уже укрытие попал еще снаряд. Но другие стояли как завороженные — разрывы ложились чуть дальше них. Надо было снова убавлять прицел. И Ватолин убавил. Земля взметнулась позади наблюдательного пункта.

— Это называется огонь на себя, — процедил Сахно и сполз в щель. Его примеру последовал Ватолин, а глядя на него и Недайвода. И вовремя. Следующий разрыв поднял в воздух остатки часовни. Вместе с осколками снаряда прожужжали куски кирпича. Запах взрывчатки перемешался с трупным смрадом. Над головами несся вой посылаемых своими же орудиями фугасок.

Помня, что в артиллерии двух попаданий в одну точку не бывает, Ватолин высунулся из щели. Над крайним справа фашистским орудием торчали бревна. И само орудие не смотрело, как прежде, самоуверенно вверх, а уткнулось жор-лом в землю…

— Линия оборвалась, товарищ лейтенант, — прохрипел в самое ухо связист. И выжидающе посмотрел ему в глаза: идти искать и устранять повреждение?

Ватолин неожиданно для самого себя заметил: дивизион, заметно сбавив темп, и без его команды продолжает посылать снаряд за снарядом. Крикнул:

— Уходим! — Толкнул в бок связиста. — Быстро!

Тот, взяв аппарат, кинулся с ничейной земли. Но как раз в этот миг рванула рядом фугаска. Боец покачнулся и упал. Его подхватил второй связист и скрылся внизу.

— Давай, — кивнул комдив начальнику разведки.

Сахно взглянул вверх, словно опасался, что воющие над ним снаряды заденут его за голову, поднялся на руках, выбросил ноги и скатился кубарем. Последним покинул наблюдательный пункт, ставший хорошо пристрелянной целью, Недайвода, как и положено ординарцу.

12

— Хватит, хватит, — произнес майор Машковцев, взглянув на явившегося к нему младшего лейтенанта Синельникова. И тут же пояснил — Хватит сидеть на взводе. Батарею думаем вам поручить. Справитесь?

— Нет, не справлюсь, товарищ майор, — выпалил Семен.