Читать интересную книгу Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг. - Константин Битюков

Однако в начале 1915 г. великий князь Николай Николаевич как Верховный главнокомандующий стал приобретать популярность и сосредотачивать в своих руках огромную власть. Отчасти популярность великого князя, по мнению генерала Ю.Н. Данилова, была результатом того, что «в период военных напряжений армии и людской толпе необходимы герои. Они являются реальным воплощением того энтузиазма, той высокой настроенности, без наличия которых среднему человеку трудно идти на страдания и смерть. Что нужды в том, что избранники толпы не всегда в полной мере вооружены теми данными, кои им приписывают. Молва распространяла о великом князе самые легендарные рассказы»[181].

Росту его популярности способствовали великие княгини Анастасия и Милица Николаевны. Под их покровительством издавались и распространялись портреты великого князя Николая Николаевича, печатались брошюры. Об этом подробно писал в одном из своих писем Николаю II великий князь Николай Михайлович[182]. Имеются сведения на этот счет и у В.Н. Воейкова[183].

Императрицу раздражали лавры великого князя. Именно его популярность стала одной из причин неприязни Александры Федоровны к Николаю Николаевичу. Ведь недовольство императрицы великим князем проявилось еще в январе 1915 г. и не было связано с отступлением русской армии. 29 января 1915 г. Александра Федоровна писала супругу о великом князе Николае Николаевиче: «Он находится под влиянием других и старается взять на себя роль, что он не вправе делать, за исключением вопросов, касающихся войны»[184].

В апреле 1915 г. императрица пишет о великом князе Николае Николаевиче снова: «Хотя Н. поставлен очень высоко, ты выше его. Нашего Друга [т. е. Г.Е. Распутина. – Е.П., К.Б.], так же как и меня, возмутило то, что Н. пишет свои телеграммы, ответы губернаторам и т. д. твоим стилем – должен бы писать более просто и скромно»[185]. От письма к письму отношение Александры Федоровны к великому князю ухудшалось. Письмо от 12 июня 1915 г.: «Как бы я хотела, чтобы Н. был другим человеком и не противился божьему человеку! [Г.Е. Распутину. – Е.П., К.Б.] А эти женщины [Анастасия и Милица Николаевны. – Е.П., К.Б.] не дают ему перемениться…Я боюсь назначений Н. – он далеко не умен, упрям и им руководят другие». Письмо от 17 июня 1915 г.: «Ох, не нравятся мне присутствие Н. на этих больших заседаниях по внутренним вопросам… меня его фальшивое положение временами бесит». 24 июня 1915 г. Александра Федоровна писала Николаю II: «Ты должен показать, что ты вовсе не в руках Н. и его штаба, которые управляют твоими действиями и разрешения которых ты должен спрашивать, прежде чем ехать куда-нибудь…Эта предательская Ставка, которая удерживает тебя вдали от войск!» 25 июня 1915 г.: «Я ненавижу твое пребывание в Ставке, т. к. ты там не видишь солдат, а слушаешь советы Н., которые не могут быть хороши. Все возмущены, что министры ездят к нему с докладом, как будто он теперь император»[186].

Такая волна неприятия была не случайна. В чем же именно обвиняла императрица великого князя? Во-первых, как уже было замечено выше, Александру Федоровну раздражала популярность Верховного главнокомандующего. Ее письма переполнены опасениями, что эта популярность может повредить царскому авторитету.

Во-вторых, царица обвиняла великого князя в том, что он враг «божьего человека» Г.Е. Распутина. Великий князь Николай Николаевич действительно ненавидел Г.Е. Распутина. В 1915 г. он считал, что главным проводником в государственную жизнь шедших через Г.Е. Распутина якобы откровений свыше была царица. Великий князь ненавидел и царицу. По словам протопресвитера русской армии и флота Г. Шавельского, близкого к великому князю Николаю Николаевичу, он отзывался об Александре Федоровне следующим образом: «В ней все зло. Посадить бы ее в монастырь, и все пошло бы по-иному, и государь стал бы иным. А так приведет она нас всех к гибели»[187].

В-третьих, императрицу волновало то, что великий князь Николай Николаевич сконцентрировал власть в своих руках, это угрожало престижу монарха. Данное обстоятельство было вызвано возникшим во время войны двоевластием Совета министров и Ставки. Это «двоевластие» стало для Александры Федоровны решающим фактором в ее кампании против великого князя Николая Николаевича. Влияние Ставки возросло настолько, что становилось опасным для авторитета царя. И это было замечено не одной Александрой Федоровной.

Положением, занимаемым великим князем Николаем Николаевичем, была недовольна не только императрица, но и некоторые великие князья. Так, 25 июня 1915 г. Александра Федоровна писала мужу: «Павел [великий князь Павел Александрович – Е.П., К.Б.] очень предан, и, оставляя в стороне свою личную антипатию к Н., также находит, что в обществе не понимают положения последнего, нечто вроде второго императора, который во все вмешивается»[188].

С.П. Белецкий, директор Департамента полиции, в своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства так обрисовывал создавшуюся ситуацию: «Между Государственной думой и правительством начался ряд осложнений на почве обвинений правительства не только в неподготовленности к войне, но и в нежелании идти навстречу пожеланиям Государственной думы в области мероприятий по обороне. Осложнения эти заставили Государственную думу прибегать к поддержке своих начинаний в верховной Ставке, ставшей в интересах армии на сторону Государственной думы, и тем, значит, выдвинули роль великого князя Николая Николаевича в делах государственного управления»[189]. Кроме того, положение о полевом управлении войсками, утвержденное Николаем II 16 июля 1915 г., предоставило Верховному главнокомандующему огромные права в тылу. Положение составлялось в расчете, что командующим будет сам царь. Но даже в этом случае право военных вмешиваться в гражданское управление в зоне боевых действий, не уведомляя о своих распоряжениях ни отдельные ведомства, ни Совет министров, раскалывало страну на две самостоятельно управляемые части. Теперь же двоевластие Совета министров и Ставки быстро приобрело политическую окраску.

В первые недели войны были созданы Всероссийский земский союз и Всероссийский союз городов. Их официальной целью было оказание помощи раненым, а затем и беженцам. Фактически же под их прикрытием происходила организация думской оппозиции для будущих переговоров с правительством по вопросу послевоенных реформ. Ставка давала повод для надежд оппозиции.

За согласование кадровой политики самодержавия с Думой и, прежде всего, за удаление в отставку министра внутренних дел Н.А. Маклакова выступали: великий князь Николай Николаевич, глава кабинета И.Л. Горемыкин, главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В. Кривошеин и начальник походной канцелярии царя князь В.Н. Орлов. Замена Н.А. Маклакова А.Д. Самариным планировалась ими еще осенью-зимой 1914 г. 30 декабря 1914 г. В.Н. Орлов писал великому князю Николаю Николаевичу: «Я в пути имел доклад у Государя, как я о сем предупреждал Ваше Высочество, и, слава Богу, многое сказал. Сейчас Горемыкин меня вызвал и сказал, что Государь в этот раз был совершенно подготовлен к его докладу мною и что вопрос об уходе Маклакова решен… Это знают теперь только Государь, Ваше Высочество, Горемыкин, Кривошеин и я. И больше никто»[190]. Но Николай II не отправил в отставку Н.А. Маклакова, и, таким образом, первые попытки перемен в правительстве с помощью влияния великого князя не оправдались.

Давление на императора возобновилось в июне 1915 г., в разгар Великого отступления, о чем князь В.Н. Орлов писал 2 июня 1915 г. начальнику Штаба Верховного главнокомандующего Н.Н. Янушкевичу: «…пока все же думаю, что великому князю еще не надо вмешиваться в этот вопрос. (Речь идет об удалении Н.А. Маклакова, В.А. Сухомлинова, И.Г. Щегловитова, В.К. Саблера и В.Н. Шаховского. – Е.П., К.Б.). Попробуем мы тут поднять все силы; не удастся – тогда великий князь будет у нас в резерве»[191]. Резерв, видимо, пришлось задействовать. Великий князь Николай Николаевич уже после Февральской революции в беседе с великим князем Андреем Владимировичем вспоминал, что имел разговор о внутреннем положении с Николаем II в июне 1916 г.[192] Под воздействием революционных событий великий князь неправильно указал дату разговора. Беседа состоялась не в июне 1916 г., так как в это время великий князь был на Кавказском фронте, а в июне 1915 г. и речь шла, скорее всего, об удалении вышеуказанных министров.

Таким образом, под давлением великого князя Николая Николаевича и сгруппировавшегося вокруг А.В. Кривошеина большинства кабинета Николаю II пришлось в июне 1915 г. пожертвовать крайне правыми, «невыносимыми» для Думы Н.А. Маклаковым, В.А. Сухомлиновым, И.Г. Щегловитовым, В.К. Саблером. Это явилось своеобразным итогом политической деятельности великого князя Николая Николаевича в Ставке.