Когда девчонки учатся разбираться в таких вещах?
— Мне нужна ищейка, Клин. Хорошая. Я пытаюсь выследить одного типа.
— След холодный?
— Не очень. И парень истекает кровью. Но след остывает.
— Сейчас вернусь. Я знаю, что тебе нужно. — Он ушел на кухню.
Его место занял другой эльф-полукровка, помоложе. Он шмякнул на прилавок две деревянные тарелки, швырнул приборы, посмотрел на Майю так, словно размышлял, не заразна ли она, и пошел к другому концу стойки принять заказ.
— Ну и фрукт! — бросила мне Майя. — Но со стариком все в порядке. — И она оглядела свою тарелку.
Фирменное блюдо выглядело как жареная трава на клумбе из бланшированных опарышей, приправленных слизистым соусом с ломтиками поганок и волосками черного меха.
— Неудивительно, что все вегетарианцы такие мерзкие, — пробубнил я себе под нос.
Майя набросилась на еду.
— А знаешь, недурно, — сказала она, остановившись перевести дыхание.
Я подцепил пару грибов из своей тарелки. Она оказалась права. Но я не собирался признавать это вслух, тем более при свидетелях. Поэтому я пробормотал:
— Клин тоже не сокровище. Он тащит людей на реку, привязывает к ногам булыжники, окунает бедолаг в воду и предлагает сплавать наперегонки до берега. Он обещает отпустить их, если они его обгонят. Я слыхал, некоторые его жертвы машут руками как мельницы всю дорогу до самого дна.
Майя проверила, не шучу ли я. И увидела, что не шучу. Ну, может, я немного преувеличил, но Клин вовсе не славный малый. Славные люди на Морли Дотса не работают.
Она снова прочла мои мысли.
— Где-нибудь еще остались приличные люди?
— Конечно. Просто их не часто встретишь.
— Назови двух, — предложила она с вызовом.
— Дин. Моя подруга Тинни Тейт. Ее дядя Уиллард. Мой друг по прозвищу Плеймет.
— Достаточно.
— Не говоря уж о том, что я довольно высокого мнения о себе.
— Не сомневаюсь. Я сказала, хватит, Гаррет. Забудь, что я спросила. Ты собираешься это доедать? А то я возьму.
Я подвинул к ней свою тарелку. И как в нее столько влезает?
Клин вернулся с самым омерзительным крысотипом, какого я только видел. В нем было много от крысолюдей старого образца: длинные усы, вытянутая морда, клочья шерсти, четырехфутовый хвост. Его соплеменники были потомками жертв неудачного эксперимента, проведенного два столетия назад. Тогда магия жизни разбушевалась вовсю, и любой, кто с грехом пополам мог пробормотать мало-мальски удачное заклинание, пытался создавать новые виды. Никого из тех горе-колдунов сегодня не помнят, но их создания и по сей день с нами. Они обожают путаться с крысами.
Я горжусь широтой своих взглядов и отсутствием предубеждений, но я всегда предпочитал общество, куда крысолюдей не допускают. Не люблю я их. И никто из них не сделал ничего, что бы заставило меня изменить свое отношение.
— Это Свин, Гаррет, — представил Клин. — Лучшая ищейка, какую можно найти. И он сейчас не занят.
Я кивнул Свину и попытался запихнуть подальше свое предубеждение.
— Клин сказал, что от вас потребуется?
Свин кивнул:
— Выссследить раненого двуногого. Выяссснить, куда поссол.
— В сущности, я знаю, где начинается след. Вам будет нетрудно справиться.
— Две марки — ссстандартная цена. Я приведу васс к концу следа. Мое дело — только ссслед. Никаких драк. Никаких подсссобных работ. Только ссслед.
— Меня это устраивает. — Я вытащил две марки серебром.
Объявился Морли. Он облокотился на стойку рядом со мной и оглядел Майю:
— Не слишком ли молоденькую ты подцепил?
— Это Майя, моя добровольная помощница и ученица. Майя, это знаменитый Морли Дотс.
— Я очарована. — Она окинула его беглым взглядом: — Он твой друг, Гаррет? — Ей было прекрасно известно, кто он такой.
— Временами.
— Ты собираешься пригласить его на свадьбу?
Вот это подсечка!
Морли отреагировал немедленно:
— Какая свадьба?
— Наша, — сказала Майя. — Я решила выйти за него замуж.
Морли ухмыльнулся:
— Не пропущу такое зрелище даже за баржу, груженную золотом. — Я видывал жаб с более бесстрастными физиономиями. Держу пари, мой зубовный скрежет был слышен аж до самого порта.
— Майя Гаррет? — задумчиво произнес Морли. — Звучит великолепно. — Он посмотрел на крысотипа. — Как поживаешь, Свин? Я думал, ты ничем не занимаешься, Гаррет. — Его прямо корчило от попыток сдержать смех.
— Не занимался. До сегодняшней ночи. Кто-то укокошил Шныря Пиготту. Я хотел бы спросить их, за что.
Моя новость стерла ухмылку с его рожи.
— Ты принял это близко к сердцу? — Морли считает, что я все принимаю близко к сердцу.
— Шнырь был неплохим парнем, но не близким моим другом. Просто я хочу знать, почему его убили именно там, где убили.
Морли ожидал, что я расскажу ему, где и когда. Я его разочаровал.
— Вы готовы? — спросил я Свина. — Тогда пошли.
Майя заглотнула остатки моего сельдерейного напитка и отвалилась от стойки. Она лучилась самодовольством.
— Не возражаешь, если я к вам пристроюсь? — спросил Морли.
— Нисколько. — Он мог пригодиться, если мы нарвемся на неприятности.
18
Я ожидал, что друзья покойного подберут его, но, когда мы добрались до этой чертовой мышеловки, именуемой проулком, он по-прежнему лежал в непринужденной позе, словно подзаборный пьяница.
— Они оставили его там, где он окочурился, — объяснил я. — С ним был по меньшей мере еще один раненый.
Свин хрюкнул и начал принюхиваться.
— Морли, я хочу тебе кое-что показать. — Я вручил Майе фонарь и стянул с мертвеца штаны.
— Что, какой-то новый вид извращения? — полюбопытствовал Морли.
— Погляди, ты видел что-нибудь подобное?
Морли умолк надолго. Наконец он поежился и покачал головой:
— Нет. Никогда ничего похожего не видел. Омерзительно. Как ты догадался?
— Это пятый за сегодняшний день. Все оттяпано начисто. — Я не стал вдаваться в подробности.
— Почему, черт побери, они позволяют проделывать с собой такое?
— В этом мире полно психов, старина.
— Вот уж не думал, что можно быть до такой степени психом.
— Просто у тебя думалка не работает.
— Ха! Сам дурак!
— Эй! Вы готовы? — оскорбленно спросил крысотип.
— Если готовы вы, — отозвался я.
— Отссюда уссол один двуногий. Он ранен, как вы и предполагали. — И Свин побежал вперед на всех четырех. Его ноги подворачивались, словно задние лапки у кузнечика. Он сопел, бормотал что-то себе под нос и несся аллюром, рыча на Майю, чтобы та потушила этот чертов свет.
След поворачивал на юг. Через полторы мили мы оказались в более приличной части города, не такой богатой, как Холм и окрестности, цепляющиеся за его юбки, но определенно заселенной людьми зажиточными.
У меня появилось ощущение, будто я упустил нечто важное. Я чувствовал, что мне известна какая-то существенная деталь, но не мог вспомнить, какая именно. Я принялся мысленно перетряхивать весь свой багаж.
Мне бы давно следовало понять, что такого рода усилия ни к чему не приводят. Через минуту у меня в мозгах царил полный хаос.
Мы настигли свою дичь в другом переулке.
— Мертв как бревно, — объявил Свин. — Часа два как окочурился.
— Он был один? — спросил Морли.
— Я говорил вам, что он был один? — оскорбился Свин. — Говорил. Он был один.
— Ну-ну, полегче.
Майя обыскала тело. Я не стал возиться в прошлый раз, решил, что это пустая трата времени. Майя ничего не нашла.
— Не знал я, что старик Пиготта на такое способен. Он всегда был болтуном. Мог заболтать кого угодно. Поножовщина не его стиль, — заметил Морли.
— Не думаю, что на сей раз ему дали возможность поговорить.
— Что будем делать теперь, Гаррет? — спросила Майя.
— Не знаю. — Я предпочел бы пойти домой и отоспаться. Мы явно зашли в тупик. — Можно пойти дальше. Вдруг нарвемся на что-нибудь интересное.
— Впереди ничего нет, кроме Мертвой Зоны, Страны Грез и Трясины Отчаяния, — сказал Морли.
Так в просторечии называют поселение дипломатов, район, где скучены главные храмы основных религий Танфера, и неприступный остров, где городские власти устроили два работных дома, тюрьму, сумасшедший дом и отделение Блэдсовской благотворительной больницы. Трясина окружена высокой стеной, не столько для того, чтобы помешать свободному перемещению горожан в обоих направлениях, сколько для того, чтобы не оскорбить взор прохожего, направляющегося в Мертвую Зону или в Страну Грез.
Конечно, дальше, на Южной Стороне, были заводы и ярмарочные площади, верфи, акры и акры кладбищ и большая часть городских объектов карентийской армии. Но, кажется, я уловил мысль Морли.