После первоначальной истерии было достигнуто шаткое равновесие. Всё уладилось… в некотором роде.
Рейвен перешагнула через бревно.
Задняя лапа Майка ударилась о её руку. Он заскулил.
— Ещё несколько шагов, приятель.
Уличные фонари освещали тёмную дорожку впереди. Прежде чем вырваться из-под прикрытия леса, Рейвен остановилась в безопасной тени. Её футболка, теперь пропитанная потом, прилипла к телу. Жан-Клод Гранд Ам стоял под тёплым светом охранных ламп здания — двигатель выключен, скрипучая дверь открыта, как она и оставила. Лёгкий летний ветерок шелестел в ветвях. В нескольких кварталах отсюда залаяли собаки. На первый взгляд короткое расстояние до относительной безопасности Детективного агентства Кроуфорда выглядело чистым и безопасным.
Рейвен замерла. Кожа зудела. Сила давила изнутри, требуя освобождения. Что-то было не так. Что-то тёмное затаилось поблизости. Это был Коул? Или это был Люк? Или что-то ещё столь же зловещее? Если она выйдет из леса, то оставит себя и Майка без прикрытия. Кроме хлёстких слов и сомнительных способностей Рейвен сражаться, ничто никому не мешало в любой момент схватить их.
Они были беззащитны.
Рейвен понюхала воздух. Ничего. Стоит ли ей рисковать?
Она взглянула на Майка. Его янтарные глаза встретились с её — проникновенные и глубокие, искажённые болью. Её младший брат. Он ждал в тёмном лесу раненый, уязвимый и одинокий, надеясь, что кто-то, кому он доверял, прибудет раньше того, кто устроил ловушку. Она явилась вовремя, всего за несколько минут до Бэйна. Что, если бы это заняло больше времени? Что, если бы она не успела проехать на зеленый свет на Пограничной улице? Что, если бы она задержалась в переулке с Коулом подольше? У неё защипало в глазах. Она снова сжала Майка.
Рейвен выругалась. Кожа зудела, как будто сила её решения угрожала взорваться изнутри. Несмотря на кажущуюся ясность, Рейвен не могла рисковать своим братом больше, чем уже рисковала. Она вытащила карточку Коула и заколебалась. Она может пожалеть об этом, но она скорее подвергнет опасности себя, чем свою семью. В любой день. Любым способом. Другого выбора не было. Она переложила Майка на руках и потянулась за телефоном в карман.
Он снял трубку после двух гудков. Его глубокий голос затопил её чувства.
— Да?
— Ты сможешь защитить мою семью?
Коул помолчал.
— В какой-то степени. Если весь Тёмный мир придёт за ними, я ничего не смогу сделать.
Она кивнула.
— Если ты защитишь мою семью в меру своих возможностей и пообещаешь не причинять вреда Беару, когда мы его найдём, я буду работать с тобой, но не на тебя.
Её предложение он встретил молчанием.
— Принимай это или отстань. У тебя нет никаких зацепок. Я знаю.
В противном случае он бы не предложил сделку.
— Договорились. Но взамен ты обещаешь рассказывать всё, что тебе известно. Ты обещаешь ничего от меня не скрывать. Никаких глупостей, вроде — поиска зацепок без меня. Ты не будешь выгораживать брата. И не оставишь Клейом Солаис себе или, поддавшись альтруизму, не пожертвуешь Клейом Солаис в какую-то благотворительную афёру или музей.
— Договорились.
— Секунду.
Он сбросил звонок. Гудок оборвал любой ответ, который она могла дать.
О чём, чёрт возьми, она думала? Заключать сделку с Повелителем фейри? Они были одной из самых безжалостных групп Иных, когда пал барьер.
Коул материализовался из тени. Его лесной запах пронёсся мимо неё.
Теперь слишком поздно отступать. Она заключила сделку. Рейвен закрыла рот и сунула телефон в карман.
— Мы пожмём друг другу руки?
Коул нахмурился.
— Мы не так скрепляем обещание.
— Клятва на мизинце?
Она повернула руку и выставила мизинец.
Он покачал головой и шагнул в её пространство. Его большие руки скользнули по обеим сторонам её лица, Коул он наклонился над Майком и прижаться губами к губам Рейвен. Тёмные тени обвились вокруг них и проникли в её кожу, и обещание нечто большего, чем их сделка, понеслось по её венам. Лес исчез вдали. Её брат растворился. Всё, что существовало, было там, где его тело встречалось с её. Ей хотелось провести руками по гладкой ткани его рубашки и прижать ладони к твёрдым мышцам его груди. На вкус он был как шоколадный батончик после месячной диеты без сахара. Ей хотелось проглотить, впитать и вдохнуть его сразу. Его губы, мягкие, но настойчивые, прижимались и играли, в то время как он руками запутался в её волосах и схватил за затылок. Её нервы зашевелились от дразнящего прикосновения его языка. Тепло запульсировало в конечностях. Все тревоги улетучились.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Коул отстранился с самодовольной улыбкой.
Майк издал серию гортанных воплей, очевидно, не впечатлившись тому, что стал мясом в сэндвиче из фейри.
Рейвен облизнула губы.
— Ты же явно не целуешься с мужчинами и женщинами всякий раз, когда заключаешь сделку?
Или целовался? Не зная, что она чувствует по этому поводу, она точно знала, что поцелуй растопил её кости. Его тёмная Иная энергия пульсировала так близко к ней, теперь сильная и более кристаллизованная. Если бы она протянула руку, то смогла бы провести по ней пальцами. Её тело покачнулось, и мысль о том, чтобы двигаться прямо сейчас, совсем не привлекала. Если бы она попыталась идти, то, вероятно, упала бы лицом вниз.
— Конечно, нет, — он прильнул ближе. — Но так гораздо веселее.
Она зарычала на него.
Майк продолжал брюзжать. "Геккеринг"4 обычно использовался взрослыми лисами при агрессивных столкновениях. Майк определённо не был счастлив, но каким бы сломленным и маленьким он ни был в лисьей форме, это вышло жутко милым. Рейвен знала, что лучше не говорить Майку об этом. Она крепче обняла пушистое тело Майка и использовала это время, дабы восстановить достаточно самообладания и посмотреть Коулу в глаза. Она всё ещё чувствовала его вкус.
Он усмехнулся.
— Итак, мисс Частный детектив. Каков наш следующий шаг?
— Я везу своего брата в больницу.
Правда, ей сначала придётся купить ему одежду, чтобы родители не прознали, но в этом ответе не было той резкости, которую она хотела показать.
Коул хмыкнул.
— После этого.
Она прижала Майка к груди одной рукой и достала карточку, которую достала из почтового ящика Беара.
— Мы выясним, кому принадлежит эта карточка.
Коул напрягся.
— В этом нет необходимости.
— Почему это?
Рейвен проглотила комок в горле. Его зловещий тон означал, что ей не понравится ответ.
— Это визитная карточка Одина.
ГЛАВА 10
Когда ты молод, ты думаешь, что твой отец-Супермен.
Потом ты вырастаешь и понимаешь,
что он просто обычный парень, который носит плащ.
— Дэйв Эттелл
Дом родителей был зажат между двумя борделями сумасшедших. Ненавидящая Иных старуха жила с одной стороны в доме с обманчиво красивым садом, и…
Рейвен протянула руку и хлопнула ладонью по груди Коула.
"Яйца Одина, у него крепкая мускулатура".
Коул остановился и нахмурился.
Рейвен оттолкнула его к стене дома и в тень за секунду до того, как во внутренний дворик дома, соседствующего с домом её родителей, вышел мужчина.
— Кто это? — прошептал Коул.
— Мы зовём его Тарзаном, — прошептала она в ответ. — У него отвращение к одежде.
Коул хмыкнул.
Тарзан потянулся, подняв руки в воздух и выпятив голую грудь. Его золотистая кожа сияла в лунном свете.
Когда Кроуфорды впервые узнали о его ночных прогулках голышом на балкон, они решили, что он ходил без рубашки из-за летней жары. Но нет. Это выступление нагишом длилось круглогодично.
Тарзан вздохнул и, шаркая ногами, вернулся в дом, закрыв за собой раздвижную дверь. Рейвен не ненавидела Тарзана так, как презирала миссис Хамфриз. но он всё равно позвонит в полицию, если заметит, что они прячутся за домом её родителей, а представители власти, задерживающие её и задающие вопросы, были осложнением, в котором она не нуждалась.