Читать интересную книгу Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 - Семён Раич

— Она ходит по Летнему саду, — говорил он восторженным тоном, — вдоль и поперек, и я хожу вдоль и поперек. Что ни взгляд — то стихотворение. Двенадцать стихотворений в одно утро вынес» («Литературные воспоминания», М., 1950, с. 106). Тот же Панаев сочинил пародию под загл. «К***» на отрывок «Из альбома Риццио» и на стихотворение «К П…» (Совр., 1847, № 1, с. 447):

Почтительно любуюся тобоюИздалека… Ты яркой красотою,Как пышный цвет, торжественно полна.Ты царственно, ты дивно создана!

Промчишься ли в блистающей карете —Тобою бескорыстно вдохновлен,Творю тебе обычный мой поклон,Нимало не заботясь об ответе.

Окружена поклонников толпой,Сидишь ли ты в великолепной ложе,Я думаю: «Как хороша, о боже!»,Едва восторг удерживая мой.

Души моей высокое стремленье,Мой драгоценный, задушевный вклад!Брось на меня хоть ненароком взгляд, —Твой каждый взгляд родит стихотворенье!

312. РА, 1891, № 8, с. 500, в анонимной заметке «Шуточное послание Н. В. Кукольника И. П. Мятлеву». В заметке говорится: «Известный писатель и приятель и собутыльник Глинки и других художников Н. В. Кукольник устроивал концерт и просил Ивана Петровича Мятлева (автора „Сенсаций г-жи Курдюковой“) уступить ему для этого концерта залу в его доме на Исаакиевской площади (том самом, что в конце прошлого и начале нынешнего столетий принадлежал Нарышкиным и искусствам издавна был приют)». И. П. Мятлев (1796–1844) — поэт, большинство произведений которого написано макароническими стихами — лексика их пересыпана французскими и другими иноязычными словами.

313. БдЧ, 1840, № 1, с. 13. Под именем Леноры в этом и других стихотворениях, обращенных к ней, К. воспевал Е. Т. Лазареву (указано самим К. на собственноручной копии его письма к Лазаревой от 24 ноября 1835 г. — ЛГК).

314. БдЧ, 1840, № 9, с. 5. Печ. по автографу ПД, имеющему помету: «Выписано 1841 года, 2 января, четверг, утро». В рецензии на цикл Глинки «Прощание с Петербургом» К. писал: «Последний нумер собрания — „Прощальная песня барда“ издавна начатой мною и давно оставленной поэмы исполнена высокого поэтического чувства (говорим о музыке), но для исполнения едва ли не представляет наиболее трудностей: хор с небольшим каноном переложен на фортепияны и не затруднит исполнителя; но самый ход мелодии, ударение музыкальное, размеры усиления и ослабления и другие оттенки — все это невольно займет каждого дилетанта» (ХГ, 1840, 1 сентября, с. 13).

315. БдЧ, 1840, № 5, с. 5. В рецензии на цикл Глинки «Прощание с Петербургом» К. писал об этом произведении: «Большая фантазия, сделанная из „Мавританского романса“, напечатанного в „Библ. для чтения“, занимательна по соединению трех родов пения: драматического, лирического и эпического, и обогащена превосходно придуманными гармониями» (ХГ, 1840, 1 сентября, с. 11). Переработки романса потребовал музыкальный замысел композитора (см.: П. Рыбакова, Глинка и Кукольник. — «Советская музыка», 1957, № 2, с. 63–64). В такой редакции романс под загл. «Фантазия» вошел в глинковский цикл «Прощание с Петербургом» СПб., (1840). Хенил — река в Испании, левый приток Гвадалквивира.

316. «Прощание с Петербургом», слова Н. В. Кукольника, музыка М. И. Глинки, СПб., (1840). В составе романа — БдЧ, 1841, № 3, с. 97. В «Эвелине де Вальероль» романс для маркиза Сен-Марса поет Филипп Депорт. «Его, — говорит он, — сочинил лионский рыцарь Бекфроа в 1340 году или около этого времени в Лионе. Поется по преданию; называется „Virtus antiqua“» (там же, с. 97). В рецензии на цикл Глинки «Прощание с Петербургом» К. между прочим писал: «„Рыцарский романс“ (из большого романа моего „Эвелина де Вальероль“, который в сем году, а не далее в начале следующего, я буду иметь счастие представить на суд публики) принадлежит к первоклассным произведениям в своем роде. Это уже действительно virtue antiqua для нас, которые знаем из истории о рыцарских добродетелях благорожденной касты средних веков. Молодечество (bravura), соединенное с почтительностью и своей даже щеголеватостью в героизме, — вот достоинства древних рыцарей и нового рыцарского романса» (ХГ, 1840, 1 сентября, с. 12–13). В одном из дневников К. (ГПБ) «Virtus antiqua» датирован июнем 1840 г.

317. БдЧ, 1840, № 12, с. 110 и отд. изд.: Н. К., Князь Даниил Дмитриевич Холмский. Драма в пяти актах, в стихах, СПб., 1840, с. 43. Вошла в Соч., ч. 2. В примеч. к пьесе К. писал: «Для представления на сцене драмы „Кн. Холмский“ М. И. Глинка написал увертюру, антракты и два нумера для пения, из коих один на слова „Ходит ветер у ворот“ приобрел общую известность. Драма „Князь Д. Д. Холмский“ была написана в 1840 году и первый раз представлена в Александрийском театре 30 сентября 1841 года» (Соч., т. 2, с. 512). «Второй нумер», упомянутый К., — «Еврейская песня» («С горних стран…»), которую в пьесе исполняет Рахиль. Обе песни написаны в июне 1840 г. (дневник ГПБ). В рецензии на цикл Глинки «Прощание с Петербургом» К. писал: «Издатели не включили в собрание песни Ильинишны, и поделом. Простонародная песенка, положенная Глинкою на музыку, со всею простодушною веселостию нашего народа, не могла войти в состав этого истинно изящного собрания…». Вторая песня, по словам К., отражает «мистическое пророчество народа, жаждущего родины» (ХГ, 1840, 1 сентября, с. 14). Песню Рахили в «Дневнике писателя» за март 1877 г. (гл. 2. «Еврейский вопрос») подробно прокомментировал Достоевский.

318. БдЧ, 1840, № 9, с. 7. В рецензии на цикл Глинки «Прощание с Петербургом» К. писал: «„Жаворонок“ имеет сходство с первым романсом Д. Риццио, но соединяет какую-то особенную тоску, задумчивость, то, что немцы называют Sehnsucht (томление), еще более усиленную звукоподражательностью ритурнелей и аккомпаньементом, в которых слышится поющий жаворонок» (ХГ, 1840, 1 сентября, с. 12). Положено также на музыку А. Е. Варламовым, Н. А. Тивольским, В. Т. Соколовым, П. Броуном, В. И. Ребиковым, В. П. Адамовым.

319. «Прощание с Петербургом», слова Н. В. Кукольника, музыка М. И. Глинки, СПб., (1840). Датируется по дневнику ГПБ. В рецензии на этот цикл романсов К. писал, что в «Попутной песне» изображен «наш царскосельский пароход с его ежедневными ощущениями» (ХГ, 1840, 1 сентября, с. 14). Текст песни был сочинен для уже готовой музыки. Пароход — старое название паровоза на первой в России железнодорожной ветке от Петербурга до Царского Села.

320. PC, 1874, № 4, с. 704, в тексте «Воспоминаний А. Н. Струговщикова». Стихотворению предшествуют следующие строки: «Из импровизации Кукольника приведу одну, вылившуюся в веселые минуты после вечерней прогулки в Токсове. Приехав туда часам к семи вечера, мы без провожатых рассыпались во все стороны, по мере как приводились сонные чухонские лошадки. Было только условлено собраться в беседке, знакомой всем посетителям Токсова. Не знаю, передаю ли стихи Кукольника буквально, потому что мои и Рамазанова варианты, тут же высказанные, назойливо набиваются памяти» (там же). А. Н. Рамазанов (1815–1868) — скульптор, участник кружка К. Юпитер, Веспер — названия планет; Веспер (Геспер) — Венера. Токсово — дачная местность под Петербургом. Венчанный возница — бог солнца Аполлон (греч. миф.), мчащийся на колеснице с огненными конями.

321. БдЧ, 1842, № 3, с. 5. Гедымин — Гедиминас, великий князь литовский (1316–1341). Шумный град — Вильнюс, основателем которого считался Гедиминас; похоронен он был, однако, не здесь, а под Велоной. Великокняжеских палат — т. е. в замке Гедиминаса в Вильнюсе. Не семь холмов, а семь морей и т. д. Здесь противопоставление могущества Древнего Рима (город Рим располагался на семи холмах) величию Российской империи. Митридат VI Евпатор (132–63 до н. э.) — царь Понтийского государства, объединившего все причерноморские страны; одна из гор в Крыму носит имя Митридата; холм же, образующий ее главную вершину, назывался гробницей Митридата. Калиш — старинный польский город.

322. PC, 1879, № 5, с. 180, без двух последних строк, с разночтениями, в анонимной статье «Дон и донцы» (в ред. примеч. сказано, что рукопись статьи сообщена А. П. Чеботаревым). Печ. по РА, 1894, № 8, с. 590, где опубликовано по более исправному источнику, в статье А. Карасева «Н. В. Кукольник на Дону» (рукопись этой публикации Карасева — ПД). История стихотворения такова. В 1847 г. К. был командирован в Новочеркасск. А. П. Чеботарев, приятель поэта, рассказывал Ф. В. Чижову, что «в то время на Дону ходили слухи, что донских казаков хотят преобразовать в регулярное войско, и это немало их тревожило и волновало. Кукольник, всегда любивший выпить, пошел вечером в клуб, порядочно там хлебнул и пьяный прочел свое обращение к Дону… В клубе было много народа, все, выслушав, всполошились: слышали они это от чиновника Военного министерства, и, как всегда бывает в провинции, придали словам, т. е. стихам Кукольника, значение нескромного сообщения им государственной тайны». На другой день наказной атаман Власов вызвал к себе К. и, удостоверившись в том, что стихи его были не чем иным как фантазией, потребовал от автора их публичного покаяния в том же самом месте, в присутствии тех же самых лиц. Перетрусивший К. вынужден был согласиться на это. (Подробное описание этой истории — в дневнике Ф. В. Чижова за март — август 1874 г. — ГБЛ; тот же инцидент изложен в упомянутой выше статье «Дон и донцы», автором которой, видимо, был тот же Чеботарев; в статье, однако, сообщается, что стихотворение было оглашено К. не в клубе, а «в доме одного из жителей Новочеркасска», с. 181). «К Дону» вы звало стихотворный «Ответ» донского уроженца полковника Турчанинова, текст которого приводит Карасев в рукописи своей корреспонденции для PC. Он не мог появиться в печати по цензурным условиям. Восхваляя Донскую землю как страну свободы, не знавшую ни иноземного ига, ни гнета соплеменников, Турчанинов предсказывает гибель самодержавной России.