— Ты видел, где он в Хогвартсе? — спросил Рон, также поднимаясь на ноги.
— Нет, он был сосредоточен на том, чтобы предупредить Снейпа, он не думал о том, где именно он спрятан…
— Подождите, подождите! — закричала Гермиона, когда Рон подхватил Хоркрукс, а Гарри вновь извлек плащ–невидимку. — Мы не можем просто взять и пойти, у нас нет плана, нам нужно…
— Нам нужно идти, — твердо оборвал ее Гарри. Он надеялся поспать, с нетерпением ждал, когда они войдут в новую палатку, но теперь это было невозможно. — Ты можешь себе представить, что он сделает, как только поймет, что кольца и медальона нет? Что если он заберет хогвартский Хоркрукс, если решит, что там он в недостаточной безопасности?
— Но как мы туда попадем?
— Мы пойдем в Хогсмид, — ответил Гарри, — и попытаемся что–нибудь придумать, когда мы увидим, как защищена школа. Лезь под плащ, Гермиона, на этот раз я хочу держаться вместе.
— Но мы не влезем…
— Будет темно, никто не заметит наших ног.
Хлопанье гигантских крыльев разнеслось над черной водой: дракон утолил жажду и взмыл в воздух. Они прервали подготовку, чтобы понаблюдать, как он взмывает все выше и выше, черный на фоне стремительно темнеющего неба, пока он не пропал за ближайшей горой. Затем Гермиона двинулась вперед и заняла место между Гарри и Роном. Гарри потянул плащ вниз настолько далеко, насколько мог, и вместе они крутанулись, уносясь в давящую темноту.
Глава 28. Пропавшее зеркало
Ноги Гарри коснулись дороги. Он увидел до боли знакомую центральную улицу Хогсмида: темные фасады магазинов, очертания черных гор позади деревни, изгиб дороги, ведущей в сторону Хогвартса, свет, изливающийся из окон «Трех Помельев», — и гаррино сердце сжалось, когда он вспомнил с пронзительной ясностью, как приземлился здесь же, почти год назад, поддерживая ужасающе слабого Дамблдора; все это он вспомнил за секунду, прошедшую после приземления — и тут, едва он ослабил хватку рук Рона и Гермионы, это случилось.
Воздух разорвал вопль, похожий на крик Волдеморта, когда тот узнал, что кубок украли: он впился в каждый нерв гарриного тела, и Гарри мгновенно понял, что это вызвано их появлением. Пока он глядел на своих спутников под плащом, дверь «Трех Помельев» распахнулась и на улицу, держа волшебные палочки наготове, высыпало с дюжину закутанных в плащи с капюшонами Упивающихся Смертью.
Гарри схватил за запястье Рона, поднявшего свою палочку. Их было слишком много, чтобы оглушать; сама попытка выдаст их местонахождение. Один из Упивающихся Смертью взмахнул волшебной палочкой, и вопль оборвался, лишь эхо продолжало доходить от отдаленных гор.
— Accio плащ! — проревел один из Упивающихся Смертью.
Гарри ухватился за полы плаща, но тот не сделал попытки сбежать: Призывающие чары на него не действовали.
— Значит, не прячешься под своей простынкой, э, Поттер? — крикнул Упивающийся Смертью, только что испробовавший чары, после чего обратился к остальным. — Рассеяться. Он здесь.
Шестеро Упивающихся Смертью побежали в их направлении; Гарри, Рон и Гермиона как можно быстрее попятились в глубину ближайшего переулка, и Упивающиеся Смертью пронеслись в нескольких дюймах от них. Они ждали в темноте, прислушиваясь к звукам бегущих шагов, глядя на лучи света от волшебных палочек Упивающихся Смертью, осматривающих улицу.
— Давайте уйдем! — прошептала Гермиона. — Дезаппарируем, сейчас же!
— Отличная мысль, — отозвался Рон, но прежде чем Гарри смог ответить, один из Упивающихся Смертью прокричал:
— Мы знаем, что ты здесь, Поттер, и тебе не уйти! Мы тебя найдем!
— Они были к нам готовы, — прошептал Гарри. — Они повесили это заклинание, которое сказало им о нашем приходе. Думаю, они что–то сделали, чтобы удержать нас здесь, в ловушке…
— Что насчет дементоров? — спросил другой Упивающийся Смертью. — Пускай прогуляются, они его очень быстро найдут!
— Темный Лорд хочет, чтобы Гарри Поттер погиб от его руки и ни от чьей больше…
— …а дементоры его и не убьют! Темному Лорду нужна его жизнь, не душа. Его будет легче убить, если сперва его поцелуют!
Раздались звуки одобрения. Ужас наполнил Гарри: чтобы отбросить дементоров, им придется вызывать Патронусов, что выдаст их немедленно.
— Мы должны попытаться Дезаппарировать, Гарри! — шепнула Гермиона.
Уже когда она это говорила, Гарри ощутил неестественный холод, расползающийся по улице. Из пространства был высосан весь свет, включая звездный — они тоже исчезли. В кромешной тьме он ощутил, как Гермиона взяла его за руку, и они вместе крутанулись.
Воздух, сквозь который они должны были двигаться, словно стал твердым: они не могли Дезаппарировать. Упивающиеся Смертью наложили свои чары качественно. Холод все глубже и глубже впивался в гаррину плоть. Они с Роном и Гермионой отступили дальше по переулку, нашаривая путь вдоль стены, стараясь не издавать звуков. Затем из–за угла бесшумно выскользнули дементоры, десяток или больше, видимые, ибо состояли из более плотной тьмы, чем все окружающее, со своими черными плащами и гниющими, покрытыми струпьями руками. Могли ли они чувствовать страх поблизости? Гарри был в этом уверен: теперь, казалось, они двигались быстрее, испуская протяжное, хриплое дыхание, которое он так ненавидел, распространяя в воздухе отчаяние, приближаясь…
Он поднял волшебную палочку: что бы там ни случилось позже, он не хотел, не мог подвергнуться поцелую дементора. Рон и Гермиона — вот что было у него в мозгу, когда он прошептал: «Expecto patronum!»
Серебряный олень вырвался из его волшебной палочки и атаковал; дементоры рассыпались, и откуда–то из темноты раздался вопль триумфа.
— Вон он, там, вон там, я видел его Патронус, это был олень!
Дементоры отступили, звезды вновь появились на небе, и шаги Упивающихся Смертью звучали все громче; но прежде чем Гарри смог, преодолев панику, решить, что делать, поблизости раздался скрип задвижки, дверь по левую сторону переулка отворилась, и грубый голос произнес: «Поттер, сюда, быстро!»
Он подчинился без промедления: все трое поспешно нырнули в дверной проем.
— Наверх, не снимай плащ, и тихо! — пробормотала высокая фигура, пройдя мимо них к выходу на улицу, и захлопнула дверь.
Сперва Гарри не имел ни малейшего понятия, где он оказался, но теперь он увидел в неверном свете единственной свечи грязный, устланный опилками бар «Кабаньей Головы». Они пробежали за стойку и сквозь вторую дверь к шаткой лестнице, по которой и поднялись так быстро, как только могли. Лестница привела их в гостиную с потертым ковром и маленьким камином, над которым висела единственная картина с изображением светловолосой девочки, смотревшей в комнату с отсутствующе–ласковым выражением лица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});