20. IV(2.V).1856, Ветлуга Костромской губернии — 23.I(5.II).1919, Сергиев Посад Московской губернии
Как определить Розанова? Кто он? Философ, религиозный мыслитель, писатель, публицист, эссеист — все это правильно, но как-то уж обще и расплывчато для Розанова. Его называли и оценивали все по-разному, учитывая его эксцентричность и противоречивость как в мыслях, так и в поведении. «Русский Ницше» — это как комплимент. Человек с «двоящимися мыслями» — это критика. «Шелудивая собака» — уже ругань, так, кстати, назвал Розанова Леонид Андреев. «Нравственно невменяемая личность» (Петр Струве). Розанов — это Распутин русской философии и публицистики. Он явился «метафизиком» мещанского духа, обывательщины, бытовщины, — такое определение можно найти в книге Кувакина «Религиозная философия в России» (1980). Совершенно прелестное определение Розанова: «Монтень с авоськой». Оно принадлежит Мерабу Мамардашвили.
А вот оценка Николая Бердяева: «В.В. Розанов один из самых необыкновенных, самых оригинальных людей, каких мне приходилось в жизни встречать. Это настоящий уникум. В нем были типические русские черты и вместе с тем он был ни на кого не похож. Мне всегда казалось, что он зародился в воображении Достоевского, и что в нем было что-то похожее на Федора Павловича Карамазова, ставшего писателем. По внешности, удивительной внешности, он походил на хитрого рыжего костромского мужичка. Говорил пришептывая и приплясывая. Самые поразительные мысли он иногда говорил на ухо приплевывая… Литературный дар его был изумителен, самый большой дар в русской прозе. Это настоящая магия слова…»
Художник Мстислав Добужинский о Розанове: «У него была любопытная наружность: огненно рыжий, всегда с торчащим хохолком на макушке, с маленькой бородкой и весьма хитрым взглядом поверх очков».
«Хитер нараспашку», — сказал о нем Андрей Белый. А вот что говорил о себе сам Василий Розанов — самооценка, разбросанная в разных его книгах:
«Я был рожден созерцателем».
«Грусть — моя вечная гостья. И как я люблю эту гостью».
«Я задыхаюсь в мысли. И как мне приятно жить в таком задыхании. Вот отчего жизнь моя сквозь тернии и слезы все-таки наслаждение».
«Моя вечно пьяная душа…Она всегда пьяна, моя душа —И любопытна, и „не могу“, и „хочется“…И шатаются ноги…И голова без шапки. Одну калошу потерял. Вот моя душа».
Это из книги «Сахарна» с подписью в скобках: «бреду в редакцию». Розанов часто свои мысли — сам себе Эккерман — записывал на ходу: «за кофе», «за набивкой табаку», «преодолевая послеобеденный сон» и т. д.
Из письма к Борису Садовскому: «Гордости во мне никогда не было. Я весь смирный и тихий. Мне нужен: кусок хлеба, тепло, комната…» (декабрь 1917).
«Частная жизнь выше всего», — утверждал Розанов. «Привязанность к домашним щам, к лошади и жене — это древнее язычество, которому еще остался верен человек». Такую розановскую позицию советские критики считали конформизмом.
Еще один отзыв о нем: «Розанов был сам нежный тихий человек с таким сильным чувством трагического, что не понимал даже шуток, сатиры и т. п. Розанов мог быть, однако, очень злым» (Михаил Пришвин).
Александр Блок в письме к Андрею Белому: «Не попади под извозчика! А извозчик — В.В. Розанов — едет, едет — день и ночь с трясущейся рыженькой бороденкой…»
«Розанов боролся на два фронта, один фронт — ему была безбожная интеллигенция, другой — суеверие церковников» (Пришвин).
А теперь совсем немного биографических данных. Розанов родился шестым ребенком в многодетной православной семье бедного провинциального чиновника. В 14 лет остался круглым сиротой и опеку над ним взял старший брат Николай. Среднее образование получил в классических гимназиях Костромы, Симбирска и Нижнего Новгорода. «Гимназия была отвратительна», — вспоминал Розанов. За неуспеваемость во 2-м и 8-м классах оставался на повторный курс. Но, плохо учась в гимназии, много и плодотворно занимался самообразованием, осваивая мировую культуру. «Из всей действительности любил только книги», — еще одно признание Розанова.
В 26 лет, в 1882 году Розанов окончил историко-филологический факультет Московского университета со степенью кандидата. Ему предлагали остаться на кафедре, но он отказался от академической карьеры и уехал в Брянск, где стал учителем истории и географии. Потом учительствовал в Ельце, в городке Белый Смоленской губернии, — и так одиннадцать лет, одновременно занимаясь свободным философским сочинительством.
В 1886 году вышла его первая книга «О понимании: Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания». В анкете 1909 года Розанов вспоминал о своей первой книге: «Сплошное рассуждение на 40 печатных листов, — летящее, легкое, воздушное, счастливое для меня, сам сознаю — умное: это, я думаю, вообще не часто в России. Встреть книга какой-нибудь привет, — я бы на всю жизнь остался „философом“. Но книга — ничего не вызвала. Тогда я перешел к критике, публицистике: но все это было „не то“. Т. е. это не настоящее мое: и когда я в философии никогда не позволил бы себе „дурачиться“, „шалить“, в других областях это я делаю… при постоянной, непрерывной серьезности, во мне есть много резвости и до известной степени „во мне застыл мальчик и никогда не переходил в зрелый возраст…“»
Еще будучи студентом, в 24 года, Розанов женился на бывшей любовнице Достоевского Аполлинарии Сусловой, которая была на 16 лет старше его. Хотел приобщиться к Достоевскому через Суслову? Ничего хорошего из этого брака не вышло. «Станешь умываться, снимешь очки, а она подойдет и по морде трах!» — вспоминал Розанов. Насмехалась «Суслиха» и над сочинительством молодого мужа. Она говорила, что он пишет какую-то глупую книгу, оскорбляла его при этом. В конечном счете «Поленька» бросила Розанова, причинив ему много боли и страдания. В дальнейшем Розанов женился на вдове Варваре Бутягиной, женщине некрасивой и дородной (она родила ему четырех дочерей и одного сына). «На ревнивых жен Розанову везло, — отмечала Зинаида Гиппиус. — Ну, та, первая подруга Достоевского, — вообще сумасшедшая старуха; ее и нельзя считать женой Розанова. Но настоящая, любящая и обожаемая „Варя“, мать его детей, женщина скромная, благородная и простая, — тоже ревновала его ужасно».
Но жены — частности. Вернемся к творчеству. В 1893 году Розанов переезжает в Петербург и служит в Департаменте железнодорожной отчетности. («Служба была так же отвратительна для меня, как и гимназия».) В мае 1899-го он оставляет службу и по приглашению Алексея Суворина становится постоянным сотрудником газеты «Новое время», где проработал до ее закрытия (октябрь 1917). «Материально я чрезвычайно многим обязан Суворину: ни разу он не навязал мне ни одной мысли, ни разу не внушил ни одной статьи, не делал и попытки к этому, ни шага», — вспоминал Розанов. Розанов писал в газету через день на самые разнообразные темы: школа, церковь, семья, брак, незаконнорожденные дети, народный быт, война и мир, русская жизнь и культура, литература. Розанова читали взахлеб и вскоре он получил «общерусскую известность».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});