— Это хорошо.
— Я рад, что ты видишь что-то хорошее в сложившейся ситуации.
Я тоже рада. Но если ты решил перейти в наступление, дорогой, то ты жестоко ошибся.
— Даниэль, пойми меня правильно. Ты — вампир. Я — человек. Внешне ты похож на обычного человека, но внутренне мы очень разные. Я не могла сразу переключиться с одного дела на другое, как ты, как остальные вампиры! Мне надо было быть стервой — и я стала стервой. Иначе я никогда бы не смогла поговорить с Дюшкой. Поговорить так, как надо. И торговаться. За мою и за твою, кстати, жизнь!
— Юля!
Ну вот. Теперь появилось праведное возмущение. Но это лучше обиды. И теперь ему и в голову не придет меня обвинять.
— Но у нас нет другого выхода. Страшно? Да! Больно, грустно, тошно!? И это тоже. Но если нас может спасти только сволочь — даешь сволочь! И прости, если я показалась тебе мерзавкой на это время. Я не смогла бы вести себя хорошо — с тобой и плохо — с Дюшкой. Я просто не могла иначе, Даниэль. Но я вовсе не такая мразь.
— Я никогда так о тебе не думал!
— Неужели?
— Юля, я просто обиделся… Ты сама сказала, что не стоит судить вампира по человеческим меркам! Вот и не суди меня!
Отлично! Спасается бегством?! Я до тебя сейчас доберусь!
— Но ты сейчас — судишь меня, не так ли!? Даниэль, я вынуждена напомнить тебе, что от жизни Мечислава зависит и моя собственная. Кстати, а вампир может пережить гибель своего фамилиара?
— Не всегда, но может.
— Тогда еще и твоя. Не только я связана с тобой, но и ты со мной. Может ты, и переживешь мою смерть, но зачем рисковать лишний раз?
— Юля…
Я подняла руку, останавливая его.
— Даниэль, ты должен понять меня. Я люблю тебя. Я говорила тебе об этом. И скажу еще не раз… если ты сам этого пожелаешь. Но для того, чтобы сказать, мне надо выжить. И, прости, испачкаться в дерьме по самое дальше некуда. Послезавтра ночью, мы будем смотреть на звезды — и долго говорить о наших отношениях. Мы разберемся, что и как надо делать. Если ты захочешь оставить меня — пусть будет так. Я постараюсь пережить это. Главное, чтобы ты был жив. И чтобы я была жива. Все остальное приложится.
Даниэль приподнял мое лицо за подбородок и коснулся губ нежным поцелуем. Я даже не почувствовала клыков.
— Ты полностью права, моя прелесть.
— Ты теперь тоже так меня называешь?
— А знаешь, Мечислав попал в точку. Ты действительно прелесть. По-настоящему красивая. И не столько внешней красотой, как внутренней. Душа, разум, сердце — если бы люди могли это видеть, ты была бы одной из самых прекрасных женщин на земле.
Комплимент был мне приятен. Он означал, что вампир успокаивается, и потом, женщина я или нет!? А женщины любят ушами!
— Спасибо, Даниэль.
Я поудобнее устроилась на полу, обхватив руками колени вампира.
— Мы пробудем здесь до утра. А потом мне понадобится твоя помощь. Даниэль, ты сможешь передвигаться днем?
— Я попробую. Если не будет солнца, мне будет гораздо лучше. Но даже при солнце, если это необходимо…
— Я не попрошу ни о чем, что не будет необходимо. Высшие Силы, как я устала!
— Иди ко мне, — вампир подхватил меня с пола, и я свернулась клубочком у него на коленях. — А о чем ты говорила с Андрэ?
Я покусала губы. Дипломатия трэба…
— Ты знаешь, что Дюшка хочет получить меня. Я предложила ему сделку.
— Да? И что же это за сделка?
— Если он победит Мечислава в честном бою, он получит меня.
Вампир покатился со смеху.
— Твой труп?! Так, что ли!?
— А хоть бы и так! Что тебя удивляет!? Он же не знает, что Мечислав поставил на мне Печати!
— Ты ему солгала?
В голосе вампира звучало уважение. Я хотела, было сказать, что солгала, но тут же передумала. Если Даниэль мне поверит, то будет терзаться другим вопросом — не солгала ли ему я!? И не сможет активно работать. Это не дело.
— Я пригрозила ему вашим Советом. Он сказал, что Совет не будет меня слушать. А я в ответ сказала, что меня выслушают, как твоего фамилиара.
— Ему и в голову не пришло, что ты можешь выдержать Печати двух вампиров.
Я считала, что Андрэ просто не пришло в голову, что Мечислав позволил бы кому-то хоть кончиком пальца тронуть своего фамилиара (в метафизическом смысле). Тем более Даниэлю. Но говорить ему этого не стоило. Получилось бы так, словно Даниэль — осетрина второй свежести, вампир бы обиделся на меня, а ссориться нам ни к чему.
— А вы пока и не поставили на мне все восемь Печатей. Думаешь, я бы их выдержала? И не свихнулась? Верится с трудом!
— Не знаю, кудряшка.
— И никто не знает. И я не хочу экспериментировать на себе. У эмиссара Совета, что ли спросить?
— А если он тоже не знает?
— Да, задали вы мне задачку, — протянула я. И хоть бы раскаивались, зубастики хреновы! — Даниэль…
— Да, кудряшка?
— А ты не расскажешь мне подробнее о Печатях?
— А что именно тебя интересует, кудряшка?
— Много всего. Я уже поняла, что есть четыре Печати. Первая — Печать тела. А почему так?
— Потому что Печать тела ставить гораздо легче остальных. Для этого почти ничего не нужно. Только секс и кровь.
— У нас с Мечиславом секса не было.
— Но что-то наверняка было.
— Поцелуй. И немного крови.
— Этого иногда достаточно. Если вампир по-настоящему силен. А Вторая Печать? Как он тебе ее поставил?
— То же самое. Даниэль, а что я получаю от этих Печатей, и что получает Мечислав?
— Ты — человек. Если ударить тебя осиновым колом, тебе вреда не будет. Ну, какой-то конечно будет, но ты не умрешь от этого. А я могу умереть, если все пойдет не так, как надо. И Мечислав получает теперь определенную устойчивость к осине и к серебру.
— А к святой воде? Или крестам?
— Нет. К этому не даст устойчивости никакой фамилиар. Если плеснуть на того же Мечислава святой водой — он умрет, как и любой другой вампир. Ну… за редким исключением.
— А что получаю я?
— Ты становишься сильнее, быстрее, лучше видишь в темноте, легче заживляешь раны, кстати говоря, ты не изменишься внешне. Ни морщин, ни старости… Со временем эти свойства проявятся ярче.
— Понятно. Скажем, через два года я буду быстрее заживлять синяки, чем сейчас?
— Грубовато, но точно.
— А Печать разума?
— Это сложнее. Когда вампир ставит кому-то Вторую Печать, связь становится гораздо сильнее. Печать разума соединяет вас незримой нитью. Вы теперь можете получать друг от друга силу и знания. Это проявится не сразу, но рано или поздно вы станете гораздо ближе друг к другу. Я, например, видел, как фамилиар разговаривал со своим господином на расстоянии в несколько километров. Говорил и слушал. И вампир отвечал ему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});