— Пушистик, я хочу, но старик предостерегает. Говорит, что надо повременить.
— Да? Он немного шаманит и, наверное, надо прислушаться. А как действуют эти шарики? Надолго их хватает, и нет ли вреда от них тебе?
— Один шарик действует сутки. А насчёт вреда — не знаю, в травах я не силен.
— Пусть проверит лекарь-оборотень. Помнишь, он приходил ко мне. На мой взгляд, лишним не будет. Дудич, может, зла не желает, но всё же он человеческий лекарь, а не ваш.
— Тебя не настораживает, что он против беременности?
Аня прижалась к Гору и некоторое время стояла так, обдумывая свои слова.
— Меня настораживает то, что грядёт.
— Что грядёт, Аня?
Она прижала руки к груди и, ощущая себя старой кликушей, убеждённо заговорила:
— Чую, всю душу выворачивает предчувствие, и именно оно толкает меня к действию. Во мне без конца звучит «надо торопиться, надо спешить, если не успею, то случится беда».
— Я не понимаю.
— А ничего конкретного нет, чтобы можно было всё понять. Мы собираемся ехать по землям, и я чую, что эту поездку нельзя откладывать. Не только осознаю разумом, что это правильно и нужно, но ещё что-то меня гонит и подталкивает. Я разрабатывала плавное вмешательство в структуру твоей стаи, но пришлось всё бросить именно из-за этого чувства. Каждый удар сердца мне говорит: нет времени!
— Я помню, ты произносила эти слова. Но вдруг тебя кто-то намеренно сводит с ума?
— Ох, я думала об этом и как-то попросила пошаманить Дудича. Он пришёл сюда в трансе и развеял мои сомнения.
— Мне не по нраву, что кто-то влияет на тебя, но я сам решил, что надо ехать и зная, что кто-то воздействует на тебя, я тем более не оставлю тебя здесь одну.
— Гор, это не влияние, во всяком случае, не какое-то злое влияние, это… не знаю, как сказать, предупреждение, как будто есть шанс избежать беды при помощи этого чувства.
— Выступление на совете навеяно этим чутьём? — строго спросил он, а у Ани всё заледенело внутри от того, в каком виде она сейчас предстаёт перед мужем.
— Да.
— Теперь мы разгребаем последствия, — констатировал он.
— В общем, да, но… — внутри всё перекручивалось, надо бы объяснить…
Гор встряхнул мешочком:
— На вид здесь около сотни шариков, как раз до весны хватит. Значит, недолго ждать. Разберёмся.
— Да. Чего уж теперь, дело сделано, — поддакнула Аня, радуясь, что сложная тема оставлена в покое.
Тут ведь только начни ковыряться — и сразу станет страшно жить. Кто влияет, зачем, как долго и почему на неё? Не стоит пытаться объяснять необъяснимое. Однажды она поняла, что этот мир остро нуждается в гармонии и нечто похожее помогает ей вновь, чуть подсказывая, но не лишая свободы воли. Это её выбор — прислушиваться, а не чей-то, но сложно что-то доказать в столь тонких сферах.
— Я отыскала тебя, чтобы узнать, пообедал ли ты?
— Нет, не было времени.
— Тогда пойдём, я тебя покормлю.
— Ты готовила?
— Нет, но я сама налью тебе из кастрюльки вкусненький супчик.
Аня ставила на стол подаваемые ей тарелки, сама открыла крышку супницы и с деловым видом налила в тарелку супа. Все её движения были наполнены неким смыслом, и Гор не осмелился насмешничать. Потом она уселась рядом с ним, поставила локти на стол, на сложенные в замок руки опустила подбородок и с любовью уставилась на голодного мужчину, походя на женщину, дождавшуюся мужа из долгого и опасного путешествия.
Вообще-то Аня умела готовить. Мама учила её и сестру, но пока эти навыки не пригодились. Сейчас бы она хотела для Гора приготовить сама, но это невозможно.
Она сидела рядом с блаженным видом, провожая каждую ложку взглядом, но муж съел всё в считанные мгновения, и она налила ему ещё супа. В столовой тишина, они вдвоём, так по-домашнему! Аня вздохнула, подложила кусок хлеба и ещё добавила поварёшечку. Второе не несли, а кормить Гора было приятно.
— Госпожа, спуститесь вниз, там повозки прикатили и мастерам ваш совет потребен, как лучше для вас переделку устроить.
Аня с тоской посмотрела на Гора. Такой момент испортили, но лейнам ещё всю ночь работать, так что задерживать их не стоит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Пойду, схожу, — с сожалением произнесла она.
Как только Аня вышла, так Гор с неприязнью посмотрел на тарелку и, отодвинув её пальцем, будто какую-то букашку, рявкнул:
— Мне мяса кто-нибудь принесёт?!
Через минуту ему на стол подали второе. Разделавшись с половиной порцией, он выдохнул и улыбнулся, посмотрев на место, где сидела Аня. Ему понравилось, как она смотрела на него и как ухаживала за ним. Вот бы в походе всё повторилось, но с ними едет Клетч, и он же будет сидеть рядом за столом и совершенно невозможно, чтобы его жена умилялась чавканью беты! Нет, такие щемящие душу моменты он сохранит только для себя.
Захотелось посидеть подольше в надежде, что Аня вот-вот вернётся и уделит ему время, но надо идти. Перед отъездом необходимо многое сделать и в том числе решить, куда стягивать войска на случай активного противостояния.
Так до самого вечера и крутилась императорская чета.
Анна первая улеглась в постель, думая покрасоваться перед мужем в красивой рубашке, но так удобно устроилась, замотавшись в одеяло, что сразу уснула. Гор чуть не взвыл с досады, но, притянув поближе к себе жену, сам уснул, едва коснулся головой подушки.
Он, конечно, устал за день, но весь день мечтал о ночи с Аней, и его сил точно хватило бы понежиться с нею. Однако оказалось, что есть что-то мифически успокаивающее в том, чтобы прижать к себе спящую женщину, убедиться, что она не выскользнет из рук и умиротворённо уснуть.
— Ох, почему надо отправляться в путь обязательно на рассвете? — посетовала Аня, выползая из-под одеяла.
Гор уже поднялся и начал раздавать указания. Данияра разбудила Аню и побежала по своим делам.
— Все бросили, — констатировала императрица и поплелась проверять, нагрели ей воды или нет.
— Ну ладно, хоть здесь уважили, — пробурчала она.
Аня быстро привела себя в порядок и, позавтракав, застыла в коридоре, не зная, что делать. Сборами руководила Данияра, но женщины нигде не было. Аня прошла к себе в комнату, думая прихватить милые сердцу вещицы, но вокруг царила пустота. Покрутившись немного, она тепло оделась и вышла во двор.
— Это всё наше? — с удивлением спросила она у пробегающей Марьяши.
— Ваша повозка вторая и третья. Следом Клетч и Сед, потом я с Даниярой, дальше три вагончика для сопровождающей нас охраны, и замыкает наш кортеж кухня.
Аня считала выстроенные в ряд походные вагончики.
— Кухне не жирно пять повозок?
— Так у них же непосредственно один воз занимает кухня, ещё два отданы под припасы, вон, видите на окошках решётки? Это чтобы никто по ночам не лазил и не перекусывал. Ну и самим поварам, да слугам осталось две повозки. Данияра приготовила ещё два вагончика, только император так свирепо зыркает на нас, из-за этих повозок, что кровь в жилах стынет, — наябедничала девушка.
— На мой взгляд, уже без разницы, есть эти два дополнительных вагона или нет, — немного ошеломлённая количеством походных домиков, протянула Аня.
— Вот и я так думаю. Пойду, скажу, чтобы все вагоны забирали!
Аня не обратила внимания на слово «все», а стоило бы! Однако ничего в нашей жизни не делается просто так, и лишние повозки для путешествий очень пригодились впоследствии.
— Анюта, полезай в повозку, сейчас тронемся! — рявкнул Гор, замечая, что караван удлиняется прямо на глазах.
Оглядываясь на замок, она поспешила заглянуть внутрь своего домика на ближайшие несколько недель. Открыла дверь и на неё повеяло теплом, запахом дерева.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Госпожа, закрывайте скорее, а то выстудите! — попросила Данияра.
Она развешивала вещи в новеньком шкафу, устроенном в углу вагончика. Весь торец использовали под хранение вещей и там же сделали планку, чтобы повесить тяжёлое ритуальное королевское платье. Дверцами служили рамки с тканью, так как приходилось учитывать общий вес вагончика и не перегружать его.