Зудин открыл папку, которую держал на колене, полистал ее, нашел нужный листок и прочитал, водя пальцем по строчкам таблицы:
- Первое официальное подозрение на начало серьезной эпидемии поступило в Центр из Москвы 20 марта, около семи утра. А аналогичное сообщение из Екатеринбурга пришло минут на двадцать раньше. И почти одновременно с ним из Кемерово.
- Не понял. - честно и откровенно сказал я. - Взрыв был ночью, считай что в полночь. За это время до Кемерово толком бы самолеты не долетели. Ерунда какая-то.
- Ерунда. - согласился Гордеев. - Если принять за аксиому то, что взрыв был первопричиной.
- А что еще могло быть? - не понял я. - До взрыва все шло в идеальном штатном режиме. Ни проблем, ни нарушений. Да и режимник у нас был такой, гнусный, но мимо не проскочишь.
- Я знаю, Володя жаловался на него. - кивнул Гордеев. - Но между тем у нас картина четкая - очагов заражения только у нас в стране десять. Десять. - еще раз повторил он и для вящей убедительности поднял ладони с растопыренными пальцами, повторив: - Десять.
- Только у нас в стране. - повторил я его фразу. - А было где-то еще?
- Точных сведений не имеем, но даже по тому, чем располагаем, можно сказать точно - были очаги и в Западной Европе, и в Америке. Началось почти одновременно и по всему миру. Как объяснить?
- Хм... - совсем растерялся я. - Не знаю. Разве что руководство заранее планировало конец света и проводило отбор материала. Но тут момент...
- Какой? - вскинулся Зудин.
- О свойствах вируса мы узнали буквально перед самым взрывом. - обернулся я к нему. - Даже если взять за основу то, что кто-то, например Бурко, решил устроить всемирный абзац, он бы просто не успел. Мы узнали - и сразу взрыв. Все. Когда?
- А мы не знаем. - вступил в разговор Величко. - Попытаемся выяснить с вашей помощью.
- Хорошо. - кивнул я. - Но есть вопрос.
- Какой?
- У вас с кем связь есть?
- С кем угодно теперь. - ответил тот. - Глушилки сегодня заткнулись. С кем хотите?
- С «Пламенем»? - с тихой надеждой спросил я.
- Связь есть с Гороховцом. Они с «Пламенем» общались?
- Так точно.
- Свяжем. Еще с кем?
Татьяна Лапина.
29 мая, четверг, утро.
День начался с того, что с новостями от связистов, успевших вчера с вечера развернуть свои машины, пришел Белявский. Разбудил их, вернувшихся вчера от хлебозавода, принес текст радиограммы, пришедшей от неожиданно появившегося на связи секретного города, в который ушел Серега. Новость была скорбная - во время прорыва погиб Сергей Сергеевич, и известие о его смерти накрыло всех как взрыв. Первая потеря в отряде, до сих пор им везло. Как ни планировали каждый шаг, как ни старались этого избежать, но все равно, все не предусмотришь. И вот результат - их друг, человек прошедший с ними весь путь с первых дней Беды, погиб.
Сестры Дегтяревы, которых Сергеич спас, Маша, Вика, да и сама Татьяна - все плакали. Хотя Татьяна в глубине сознания таила другую мысль: «Хорошо, что не Серегу». И вовсе себя за нее не осуждала. Да и остальные успокоились относительно быстро. Привыкли люди к смертям, да и потери в отряде тоже предполагались, все были к такому готовы. Так всегда на войне и бывает - и по павшим скорбят, и втихую радуются, что сами пока живы. Так уж человек устроен.
Еще в радиограмме был приказ отойти к Нижнему, где и дожидаться их возвращения. Повторять свой маршрут на обратном пути ушедшая группа не хотела. Правда Белявский на свой страх и риск отправил встречное сообщение в Горький-16, в котором сообщил о том, что территория взята под контроль войсками, и оставшимся уже ничего не грозит, никакая опасность. Татьяна просто расцеловала сообразительного старлея, когда тот об этот рассказал. Она понимала, что даже знание того факта, что «базе» ничего не грозит, сделает жизнь ушедших намного проще. Когда за близких не волнуешься, планировать свои действия куда легче.
Между тем подтянулись и основные силы военных. Колонна техники длинной грязно-зеленой бронированной змеей вытянулась по обочине лесной дороги, ожидая команды на выдвижение к хлебозаводу. Не было ни суеты, ни беготни, все было готово к движению.
- Лех, а мы как? - спросила Маша. - В Нижний?
- А что нам остается? - пожал Леха плечами. - Серый же не просто так придумал, может у него на наш отход планы какие-то. А что?
- Но Серый же тоже не знает, что здесь и как? А сообщение с городом теперь безопасное, связь есть, что нам суетиться?
Леха в мотивы рыжей снайперши не въехал, но женская половина отряда резко проявила неподчинение, встав на ее сторону. У человека личная жизнь вот-вот рискует состояться, а тут бросай все и уходи. В общем, Леха понял лишь то, что с отходом он как-то сильно накосячит, поэтому махнул рукой и приказал пока следовать за военными. Похоже. что ему и самому так было проще, да и вероятность снова оказаться на связи своими средствами тоже возрастала.
Команду на выдвижение к объекту атаки военные получили в десять утра. Хором заревели дизеля брони, потянуло вонючим дымом, залязгали траки гусениц. Колонна тронулась и решительно пошла в сторону хлебозавода. Три уазика скромно пристроились сзади, совсем потерявшись на фоне идущей мощи.
Боя как такового не получилось. Едва техника начала выкатываться из леса на перекресток у хлебозавода, где посреди асфальтового полотна красовалась большая воронка от фугаса, а сам асфальт был заляпан масляными пятнами, обитатели «крепости» банально обратились в бегство, причем бросили всю технику - другого пути отхода отсюда не было. Пушка с одной из БМП выпустила вслед несколько коротких очередей, завалив несколько убегающих, но погоню организовывать не стали - с обратной стороны хлебозавода находилось несколько дозоров от разведроты. Те тоже обстреляли убегающих, доложив о потерях со стороны противника, и на этом все закончилось. Потом сообщили о пленных, которых было около десятка, в основном из молодых.
Затем одна колонна свернула на лесную дорогу и пошла к железной дороге, намереваясь ее оседлать, а вторая втянулась на просторную территорию хлебозавода. Туда же заехали и уазики.
- Здесь стоим, никуда не уходим. - решительно сказал Леха после того, как группа лихо вывалилась из машин. - Зачистят - пойдем дальше.
Никто не возражал. Стояли и ждали до того момента, пока к ним не подошел Белявский и не сказал:
- Можно гулять в пределах периметра. Кашээмку свою вон туда подгоняйте, где радисты разворачиваются, а остальные машины к цеху, рядом с грузовиками ставьте.
Каким-то образом Маша оказалась рядом с белобрысым старлеем, пока все остальные занимались расстановкой техники. Но никто не протестовал, все с уважением отнеслись. По ходу дела группе выделили жилье - огромный цех готовой продукции был уже переделан в нечто вроде казармы с четырехместными кубриками, где проживали окопавшиеся здесь уголовники. Два таких кубрика выделили им, и Татьяна подумала, что наконец-то снова поспит на нормальной кровати. Это теперь тоже за роскошь было. Жаль только, что в одиночку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});