Тропинка кончалась на небольшом, перекрестке, — носившем название Бур-Фонтен.
Когда Катрин оказалась на этой тропинке, избранный, ею путь и ее намерения стали столь очевидны для Питу, что он перестал смотреть в ее сторону и поспешил перевести взгляд на приотворенные ставни, через которые, как сквозь крепостную бойницу, Бийо не спускал глаз с леса.
Вся территория, находившаяся в поле зрения Бийо, была совершенно безлюдна, не считая пастуха, ставившего загон для скота.
Как только Катрин ступила на эту территорию, то, несмотря на скрывавшую ее черную накидку, она не могла не привлечь к себе проницательного взгляда фермера.
Питу увидел, как ставни приотворились и в окне показалась голова Бийо. На минуту он застыл в неподвижности, пристально вглядываясь, будто не доверяя в темноте своим глазам. Однако собаки пастуха, бросившиеся было вдогонку за этой тенью и несколько раз тявкнувшие, вскоре вернулись к хозяину. У Бийо не осталось сомнений в том, что это Катрин.
Подбежав к ней, собаки ее узнали, а узнав, перестали лаять.
Само собой разумеется, что все происходившее было до такой степени понятно Питу, будто он заранее знал все, что должно было случиться.
Он ждал, когда захлопнутся ставни в комнате Бийо и распахнутся ворота.
И действительно, спустя несколько минут дверь отворилась, и в то время, как Катрин была уже на лесной опушке, Бийо с ружьем на плече шагнул через порог и большими шагами направился к лесу по дороге на Бурсон; на нее через четверть мили выходила тропинка, по которой шагала Катрин.
Питу не должен был терять ни минуты, иначе через десять минут девушка могла лицом к лицу столкнуться со своим отцом!
Вот что понял Питу.
Он вскочил, бросился сквозь лесную поросль, как испуганный козленок, и побежал напрямик через лес в направлении, противоположном тому, которое он избрал в первый раз. Он выскочил на тропинку и услышал торопливые шаги и сбивчивое дыхание девушки.
Питу притаился за стволом дуба.
Спустя несколько мгновений Катрин была в двух шагах от этого дуба.
Питу вышел из укрытия, преградил девушке путь и поспешил назвать свое имя.
Он решил, что необходимо все это проделать, чтобы Катрин не слишком испугалась.
Она едва слышно вскрикнула и затрепетала от пережитого волнения.
— Вы... здесь, господин Питу! Что вам угодно? — спросила она.
— Ни шагу больше, небом заклинаю вас, мадмуазель! — взмолился Питу.
— Почему же?
— Потому что ваш отец знает, что вы вышли из дому; он идет по дороге на Бурсон, прихватив с собой ружье; он поджидает вас на перекрестке Бур-Фонтен.
— А как же он, он! — потерявшись от страха, пролепетала Катрин. — Его, стало быть, никто не предупредит? И она рванулась вперед, вознамерившись продолжать путь.
— Разве будет лучше, если вас перехватит отец? — возразил Питу.
— Что же делать?
— Возвращайтесь назад, мадмуазель Катрин, ступайте в свою комнату; я буду ждать в засаде неподалеку от вашего окна и, когда увижу господина Изидора, предупрежу его.
— Вы сделаете это, дорогой господин Питу?
— Ради вас я готов на все, мадмуазель Катрин! Ведь я так люблю вас!
Катрин пожала ему руки. Подумав с минуту, она проговорила:
— Да, вы правы, отведите меня домой.
Ноги у нее подкашивались; она взяла Питу под руку, и они направились к ферме.
Десять минут спустя Катрин незамеченной вернулась к себе и притворила окно, а Питу указал ей на ивы, среди которых он собирался затаиться в ожидании Изидора.
Глава 29. ЗАСАДА НА ВОЛКА
За ивами, росшими на пригорке в двух десятках шагов от окна Катрин, проходил ров, в котором на глубине семи или восьми футов журчала вода.
Этот ручеек, протекавший вдоль дороги, скрывался то там, то здесь в тени ив, похожих на те, за которыми прятался Питу; они напоминали в темноте карликов с растрепанными огромными головами на чахлом теле.
В дупле крайнего из этих деревьев Питу и оставлял каждое утро письма для Катрин, а та забирала их, улучив минутку, когда ее отец уходил из дому.
И Питу и Катрин действовали с такой предосторожностью, что тайна не могла открыться с этой стороны. Это была чистая случайность, что пастух с фермы встретил утром на дороге Изидора и, не придавая этому значения, рассказал о возвращении виконта. Эта встреча пастуха с виконтом в пять часов утра показалась Вийо крайне подозрительной. Со времени своего возвращения из Парижа, со времени болезни Катрин, с той поры, как доктор Рейналь запретил ему входить в комнату больной, пока она бредила, он уверился в том, что виконт де Шарни был любовником его дочери. Будучи уверен, что виконт де Шарни никогда не женится на Катрин, он не видел в этой связи ничего, кроме бесчестья. Вот почему он решил смыть позор кровью.
Вот почему все описанные нами подробности, которые могли бы показаться несведущему человеку незначительными, представлялись Катрин столь страшными, а когда Катрин поделилась своими соображениями с Питу, он вполне разделил с ней ее опасения.
Догадываясь о намерениях отца, Катрин предприняла попытку противостоять им, предупредив Изидора о грозившей ему опасности. К счастью, ее остановил Питу, потому что вместо Изидора она встретила бы на своем пути отца.
Она слишком хорошо знала ужасный характер отца, чтобы и не пытаться его уговорить. Это лишь ускорило бы развязку, только и всего; она бы вызвала бурю вместо того, чтобы ее отвести.
Она же стремилась к тому, чтобы помешать столкновению между ее возлюбленным и отцом.
Ах, как горячо она в этот момент желала, чтобы отсутствие возлюбленного, из-за которого она чуть было не лишилась жизни, продлилось бы еще хоть немного! Она благословила бы голос, который бы ей сказал: «Он уехал!» — даже если бы голос прибавил: «Навсегда!» Питу понимал это так же хорошо, как Катрин; вот почему он предложил ей себя в качестве посредника. Придет виконт пешком или прискачет верхом, Питу надеялся увидеть или услышать его вовремя, броситься ему навстречу, в двух словах обрисовать положение и уговорить бежать, пообещав на следующий день передать от Катрин весточку.
Питу так крепко прижимался к иве, словно сроднился с деревьями, среди которых он прятался, призвав на помощь все чувства, необходимые ночью как на открытом месте, так и в лесу, чтобы разглядеть тень или уловить малейший звук.
Вдруг ему почудились шаги; они раздались у него за спиной со стороны леса. Человек шел неровно, спотыкаясь о борозды. Шаги показались Питу чересчур тяжелыми для молодого элегантного виконта. Он медленно и неслышно обошел вокруг дерева и в тридцати футах от себя разглядел фермера с ружьем на плече.