— Так вот как она сбежала? — Дали подался вперед и повернулся ко мне. — Ты украла у Ала имя? Добровольно? — Я открыла рот сказать, что я это ради защиты от Ала себя и своих родных, чтобы он нас не трогал, но он уже обратился к Алу: — Значит, ее вызвали? А ты тогда как выбрался?
— Она, в свою очередь, вызвала меня, — ответил Ал уже спокойнее. — Я же это и говорю, старина. Она встроила свой пароль в нашу систему — так встроила, что его можно использовать для вызова. Она умеет пробуждать демонскую магию. И она случайно превратила своего бойфренда в фамилиара.
— Бывшего бойфренда, — буркнула я, но никто не услышал.
— Так собираешься ли ты теперь дать мне лопату, чтобы я откопался наружу, — сказал Ал, — или выгонишь меня на поверхность, а этот драгоценнейший шанс бросишь об стену эльфийского дерьма и будешь смотреть, как он разлетится на куски? Ни у кого из вас не хватит тонкости на обращение с нею. Разве что у Тритона, будь она в здравом уме, но она сумасшедшая. И можно ли рассчитывать, что Тритон ее не убьет? Я бы не стал.
Дали прищурился:
— Так ты думаешь…
— Я знаю, — возразил Ал, и я похолодела при мысли о том, что он может сейчас сказать, и посмотрела на Трента, слушающего в лодке. Черт побери, Кери говорила, что я — не демон, но очень уж нехорошо все это выглядит. — Она моя ученица, — громко сказал Ал. — Я уже заключил с ней договор, и она принадлежит мне. Но я хочу, чтобы она была избавлена от метки Тритона — во избежание… гм… недоразумений. От вас я только хочу, чтобы вы были свидетелями и организовали мне безопасное место, чтобы я там заключил договор с Тритоном.
От страха я резко выпрямилась. Он хочет заключить сделку сейчас? В моем присутствии?
— Эй, мальчики, а ну-ка подождите! — воскликнула я и попятилась, пока Ал не посмотрел на меня прожигающим взглядом. — Это о Тритоне речь идет? Не выйдет. Ни хрена не выйдет!
Демон за столом не слушал меня, но все же засомневался. Он откинулся назад, сплетя пальцы на цветастой гавайке, ветер шевелил его волосы, и вдруг меня ударило воспоминание, как я в прошлом году просила Эддена бросить мне веревку, чтобы выбраться из ямы, которую я себе устроила. Черт, неужто мы так друг на друга похожи — Ал и я? Использовать все резервы, драться за жизнь изо всех сил?
— Позови ее, — сказал Ал, вынимая табакерку из внутреннего кармана фрака. Изящно взял понюшку бримстона, до меня донесло запах. — Тритон про Морган не помнит ничего, но она знает, что она что-то забыла. За эту память она мне отдаст метку на этой ведьме, а когда она узнает, что знание у нее стер Миниас, нарочно или случайно, она его убьет на фиг. Тогда знать будут трое. — Он улыбнулся хитрой улыбкой. — А это очень стабильное число.
— А Трент? — спросила я, думая, что получается куда сложнее, чем мне мечталось. — По условиям сделки его отдают мне.
— Терпение, ведьма, — сказал Ал сквозь стиснутые зубы, улыбаясь Дали и обнимая меня за плечи. Я столкнула с себя его руку и посмотрела на Трента. Он не мог не знать, что все это лишь для его освобождения, и по-настоящему моим фамилиаром он не будет. Но взгляд его был полон ненависти.
Старший демон шевельнулся в кресле, и когда мы встретились глазами, я подавила дрожь, как от холода. Внезапным движением Дали протянул руку к вещему зеркалу, поставил его перед собой и злобно улыбнулся Алу:
— Я посмотрю, в своем ли она уме сегодня.
У меня забился пульс, вспотели ладони. Почти тут же лоб у Даллкаракинта нахмурился, потом прояснился, потом на лице появилась улыбка.
— Ал, — прошептала я, подаваясь назад, вспомнив, как совершенно безумная Тритон мощно разносила вдребезги мою гостиную и разбила три круга на крови, ища в моей церкви непонятно чего. — Ал, это неудачная мысль. То есть очень неудачная.
Он фыркнул и схватил меня за плечи, заставив встать рядом с ним.
— Ты же просила чуда. Так к кому мне за ним обращаться? Веди себя хорошо и не сутулься.
Я попыталась вырываться из его хватки, но перестала, когда из тумана соткалась мужеподобная фигура Тритона, лысая и босая, блестя широкими скулами и приподняв вопросительно брови. Она была одета во что-то среднее между кимоно и сари, вроде обычного наряда Миниаса, только у нее он был темно-красный, развевающийся, просторный. Глаза были совершенно черные, даже белки. И я вспомнила, как она при первой нашей встрече изучала мое лицо, сравнивая меня со своими сестрами. У меня пересохло во рту и я попыталась спрятаться за Ала, не давая себе труда скрывать испуг. А скрывать было что.
Она медленно повернулась, повела взглядом от качающейся лодочки до резного стола.
— Дали, — сказала она. Голос звучал гладко, но была в нем несколько мужская нотка, и демон убрал руку от зеркала. Тритон перевела взгляд дальше. — Алгалиарепт? — удивилась она. — Разве ты сейчас не должен строить себе укрытие от солнца?
И тут ее взгляд упал на меня.
— Ты! — выговорила она, шагнув вперед со свирепым лицом и указывая пальцем.
Я вжалась в спину Ала — как ни странно, сейчас он казался намного безопаснее.
— Тритон, голубушка, — стал успокаивать ее Ал, и черная дымка окутала его протянутую руку, и слышно было, как потрескивает воздух от напряжения. — Ты выглядишь великолепно, не пачкай платье. Она здесь по некоторой причине. Ты не хотела бы сперва выслушать, а потом, отрывать ей голову?
Тритон остановилась. Под стучащий у меня в ушах молот пульса она грациозно опустилась в шезлонг, где сидела секретарша Дали. Сам Дали остался за своим столом, но теперь он стоял.
— У твоего фамилиара есть одна вещь, которая принадлежит мне, — сказала она почти сварливо. — Я так понимаю, ты привел ее продавать? Хочешь купить себе место в зоопарке?
Дали прокашлялся, обошел письменный стол, неся Тритону высокий стакан — с виду это был холодный чай. Минуту назад его здесь не было.
— Ал пытается выпутаться из долгов и думает, что для этого нужна та метка, которой ведьма тебе обязана, — говорил он, наклоняясь к столу и скрестив ноги в ненавязчивом жесте подчинения. — Будь лапонькой и продай ему эту метку.
Она приняла стакан — лед тихо дзенькнул, когда она поставила его на круглый плетеный стол, появившийся, как только она отняла руку от стакана.
— Раз Ал хочет ее получить, то ответ — нет.
Ал шагнул вперед, оставив меня в ощущении незащищенности.
— Тритон, любовь моя, я уверен…
Она остановила его взглядом:
— А я уверена, что у тебя ничего нет — любовь моя, — передразнила она его. — Ты все продал вплоть до помещения, чтобы дать взятку ради перенесения даты суда и потом внести залог. Я сумасшедшая, а не дура.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});