— Сейчас я дам тебе одного из своих гвардейцев, который сопроводит тебя к Октену Дирайли, — Ильтера принялась набрасывать короткую записку — распоряжение для канцлера. — Он выдаст тебе немного денег на первое время.
— Денег, ваше величество? — казалось, верзила был еще более поражен, чем тогда, когда обнаружил перед собой «и правда королеву».
— Солдаты ополчения в военное время находятся на государственной службе, — прохладно заметила Тера, — поэтому они будут получать плату и продуктовое довольствие. Как его командир ты сам назначишь размер вознаграждения для своих людей.
— Командир? Я? — выражение лица Бейрана Уорена стало таким, словно ее величество вместо разговора неожиданно врезала ему по физиономии, а потом еще и язык показала.
— Раз ты будешь набирать людей, то тебе придется отвечать за них и командовать ими, — заметила Ильтера. — Предупреди их, что вам надлежит защищать порядок, а не нарушать его. Присмотри в городе подходящее место для размещения ополченцев — во многих Домах есть собственные гвардии и казармы, где вам будет удобно. Но я не хочу, чтобы хоть в одном из них пропала даже щепочка!
— Мои парни не возьмут и гвоздя, ваше величество! — выдохнул Бейран. — Да любому, кто на такое осмелится, я самолично хребет сломаю!
— Нарушителей надлежит заключать в королевскую тюрьму, — строго произнесла Тера, — но мне в общем безразлично, как ты будешь держать своих людей в подчинении. Если я увижу, что ополчение хорошо справляется со своими задачами, мы продолжим наше приятное общение, мастер Уорен!
— Как прикажете, ваше величество! — на секунду ей показалось, что верзила собирается отдать ей воинский салют — разумеется, так, как он это сам понимает.
— Чем быстрее ты приступишь, тем лучше, — она посыпала записку песком, стряхнула его, сложила листок бумаги вдвое и протянула Бейрану Уорену, который принял послание с таким видом, словно ему доверили нести королевский венец. — И раз в два дня жду тебя с подробными докладами — я немедленно распоряжусь, чтобы тебя беспрепятственно пропускали во дворец.
Свежеиспеченный командир городского ополчения вскочил со стула так быстро, что едва не опрокинул его. Ильтера, собрав все свое самообладание, чтобы не рассмеяться, поднялась гораздо медленнее и отправилась к дверям. Гвардейский караул ошарашенно вытаращился на Бейрана Уорена, когда он появился следом за королевой из кабинета, нависая над ней чуть ли не на целую голову. Эчиелле, видимо, укрыл их обоих пеленой невидимости, а растерянно топтавшемуся под дверью канцлеру внушил, что к ее величеству заявились важные посетители. Несомненно, ей сегодня придется объясняться с капитаном Дигсом, который — очень вежливо, но чрезвычайно недовольно! — даст ей понять, насколько… неприемлемо для королевы Эрнодара принимать в кабинете подобных типов, даже если она намерена доверить им какие‑то серьезные функции по защите столицы. Впрочем, Ильтера уже отправила к нему довгарийцев, а теперь ему придется еще как‑то смириться с тем, что вместе с гвардейцами улицы столицы будут патрулировать и ставшие вдруг законопослушными головорезы с улицы Мечников.
Отдав караулу необходимые распоряжения, Тера вернулась в кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Эчиелле, расположившийся в кресле и вытянувший ноги, уже отпустил иллюзию и, слегка морщась, растирал левый бок, стараясь делать это как можно более незаметно. Встретившись взглядом с королевой, он нахально ухмыльнулся, став вдруг лет на десять моложе своих сорока с лишним.
— Ну и как тебе красавчик Бейран? — поинтересовался Эчиелле. — Выглядит он, по правде говоря, не слишком презентабельно, зато прирожденный лидер. Как только я услышал, что он собирает вокруг себя своих парней, тут же смекнул, что недурно бы поставить их тебе под руку…
— Я велела тебе оставаться в постели! — ледяным тоном проговорила Ильтера, проигнорировав его реплику.
Она сделала несколько шагов и остановилась прямо напротив кресла Эчиелле, уперев руки в бока. Пару мгновений он делал вид, будто не замечает, как королева сердита, но потом недовольно сверкнул глазами и опустил голову, подбирая ноги.
— Она мне велела! — хмыкнул чародей. — Изгнанники не выполняют приказов, даже королевских!
— Ты не изгнанник, а безголовый болван! — рявкнула Ильтера, продолжая сверлить его взглядом. — У тебя мозгов не больше, чем у степной мыши!
— Ты мне тоже нравишься, девочка! — буркнул Эчиелле.
Тера рыкнула еще что‑то невразумительное, но, по правде говоря, уже злилась вовсе не настолько, насколько пыталась продемонстрировать. Поначалу, увидев у себя в кабинете посланца в мерцающей маскировке, она и впрямь рассердилась так, что готова была камни жевать, но теперь, после содержательной беседы с Бейраном Уореном, ее настроение заметно улучшилось.
Обогнув рабочий стол, королева снова уселась на свое место и продолжила кидать на собеседника острые взгляды. У Эчиелле хватило ума и совести казаться немного смущенным. Он пока не полностью оправился от нападения на улице Мечников, и Ильтера действительно считала, что ему лучше всего оставаться в постели еще, как минимум, дней пять. Впрочем, она не сомневалась, что любые попытки запретить ему поступать, как вздумается, обречены на неудачу. Ей бы следовало примотать его к кровати веревкой! Но, к сожалению, Тера не могла каждый день навещать своего нового пациента, который к тому же устроился выздоравливать на улице Мечников.
Пока сорокашестилетний мужчина в узких темных штанах, потрепанном кафтане и невысоких мягких сапогах старательно делал вид, что смущен, Ильтера могла еще раз хорошенько разглядеть его. Вслух она по — прежнему называла чародея Эчиелле — он сам попросил об этом, — однако мысленно ей больше нравилось обращаться к нему по настоящему имени. В ее кабинете сидел Тайрис Морн, средний из трех братьев, бывший на восемь лет младше мятежника Орвина. Королеве Эрнодара он приходился родным дядей — и по этой причине считал себя вправе не только опекать ее, но и называть «девочкой» и «малышкой», как многие старые друзья.
Еще тогда, на темной улице Мечников, она поняла, кто перед ней. Изумрудно — зеленые глаза — фамильная черта Морнов — смотрели на нее с таким откровенным вызовом, словно она в зеркало гляделась. Кроме того, у них имелось и внешнее сходство, свойственное близким родственникам. Стоило Тайрису представиться, как Ильтера поняла, почему он так настаивал, чтобы об их знакомстве и сотрудничестве не знал никто, включая Дорнана. Если бы выяснилось, что Тера общается с одним из своих дядьев, это погубило бы ее репутацию намного вернее, чем сотня любовников! Тайрису и Астору — младшему из братьев — Морнов — было официально запрещено появляться в столице. Поэтому зеленоглазый чародей и вынужден постоянно носить магическую завесу, даже просто гуляя по улицам.