— Хорошо бы еще обложить крепость валежником, — добавил я, — соберем его и будем ждать остальных.
— И что, так и будем сидеть да мерзнуть, пока они не притащатся? — спросил Злой Терри.
— Так и будем, — подтвердил я. — Может, у тебя другие планы?
— Сами возьмем крепость, нечего их ждать! — возбужденно проговорил Дальний.
— Нас ведь много, — присоединился другой волк из его племени, — нет смысла ждать. Ясно же, подожжем крепость, чтобы эти гады вылезли сами. Вытравим, как лис, а заодно и погреемся у огонька.
— Нет, — сказал я жестко, — мы будем ждать остальных.
План был продуман и, несмотря на его простоту, казался мне вполне удачным. В любом случае мы брали численным перевесом. Я не знал точно, сколько в крепости Звероловов, но больше полутора сотен человек туда бы просто не поместилось. В первом сражении со Звероловами мы уничтожили чуть меньше полусотни, за несколько месяцев, минувших с тех пор, тем более зимой, Звероловы вряд ли смогли полностью восполнить утрату. Значит, сейчас там чуть больше сотни негодяев против шестнадцати десятков волков из нашего и Дальнего племени.
Мы отправились в лес, подальше от крепости, чтобы спокойно дождаться подкрепления, одновременно собирали валежник. Расположились на небольшой уютной поляне, примеченной нами еще по пути к цитадели. Там, у поваленного дерева, мы устроились на ночлег. Костер разводить не решились, воины обратились в волков и улеглись другу к другу под бок отсыпаться перед битвой. Луна, большая и круглая, мягко струила свет, заставляя снег тускло мерцать.
Я предпочел остаться в человеческом обличье. Привалился спиной к замерзшей коре старого дуба и укутался плотнее в плащ, сунул руки под мышки в надежде согреть хотя бы пальцы, с трудом вдыхал ледяной колючий воздух, испытывая боль при каждом вздохе. Лес замер, насторожившись, словно ожидая чего-то. В тишине слышался легкий бег лиса, дрожащего от холода, выгнанного из норы голодом. Он пробежал где-то шагов за триста от поляны, и опять наступила тишина. Усталость брала свое, хотелось погрузиться в сладостный сон, но обмерзшие веки больно было закрывать. Да и сон я гнал прочь. Луна зацепилась за ветку большого дерева, скривившегося от холода на краю поляны. Сон накатил неожиданно старыми сражениями, пламенем костров. Потом мне снилось, как горит Цитадель Звероловов.
Что-то вырвало меня из полузабытья, я прислушался, но ничего подозрительного не заметил. Проспал я немного, луна сдвинулась на два пальца и теперь прижималась к стволу дерева, то ли в надежде его согреть, то ли пытаясь согреться сама.
В окружающем меня пространстве что-то изменилось.
Я оглянулся — заметенные снегом волки спали, прижавшись друг к другу. Я вскочил — Дальних среди них не было, только мои даки.
Разбуженные моим резким движением, волки тут же оказались на ногах, словно и не спали вовсе. И я, и они мгновенно поняли, что произошло. Мы были далеко от Цитадели, и звуки до нас не доносились, но едва уловимый запах гари мы все же учуяли. Дальние пошли на штурм крепости в надежде самолично завоевать славу и выполнить свою Клятву Мести. Отчаянный поступок, но больше глупый.
Не было времени обсуждать их неразумную отвагу, нужно было спешить им на выручку. Стая бросилась к Цитадели. Запах гари усилился. Когда мы вышли к частоколу, огня уже не было, лишь в нескольких местах виднелись на бревнах черные подпалины. Но из самой крепости доносились вскрики людей и лязг металла — Дальние уже внутри. Оставалось лишь гадать, как им удалось проникнуть в крепость так быстро.
Небо уже светлело у горизонта, ночь отступала. Основная часть моей армии должна была явиться лишь к вечеру этого дня, но у нас уже не было времени ждать. На вторичный поджог крепости — тоже. Волки выволокли из леса несколько бревен, приставили их к стене.
Теперь можно было, взбежав по наклонному бревну, ухватиться руками за край стены, подтянуться и перелезть через нее. Лишь низкорослый Макку и Волчонок не смогли дотянуться до края стены. Келл, забравшись по бревну, подставил им свою спину.
Волчонок засунул топор за пояс, забрался на спину Келла и, ухватившись за верх ограды, мощным рывком перемахнул через нее. Следом за ним, взбежав по спине Келла, точно по лестнице, сиганул через острые колья Макку.
Я, не дожидаясь остальных, перемахнул через частокол. Мой плащ зацепился за острие бревна и остался висеть на стене. Я бросился в гущу битвы, едва успев отметить, что дела волков обстоят наихудшим образом. От трех десятков Дальних осталось не больше половины, оскалив клыки, они отчаянно сражались, зажатые Звероловами между черным срубом и башней. Распарывая клинками застывший от мороза воздух, на выручку дакам уже бежали мои волки. Часть Звероловов переключилась на нас, Креок с грозным воплем проткнул первого из них. Второй наткнулся на мой Меч. Волчонок с щенячьим визгом разрубил еще одного Зверолова и тут же нырнул под другого, приготовившего для него удар, который теперь пришелся в воздух. Тяжелый топор Зверолова, не найдя опоры, потащил хозяина за собой. Зверолов оступился, не успел развернуться, топор Волчонка пришелся ему чуть ниже лопаток. В снегу, алом от крови, валялись трупы оборотней: даков и Звероловов. Вендис, сбросив свой плащ, кружилась в смертельном танце, нанося молниеносные удары мечом. Волчонка окружили сразу три Зверолова, мелькнул топор над его головой.
Я бросился вперед, стремясь прикрыть мальчика. Свалив его на землю, я упал сам, лишь краем глаза заметив, как просвистел над нами тяжелый топор. Мы откатились в сторону и тут же вскочили на ноги. И вновь завязалась схватка. Волчонок уже отбивался от наседавшего на него крупного детины с покрасневшим на морозе мясистым лицом. Зверолов, тяжело сопя, наносил мощные удары. Мальчишка рьяно защищался и визжал. Я выбил из рук его соперника меч и тут же почувствовал, как кто-то запрыгнул мне сзади на спину и, обхватив шею руками, начал меня душить. Волчонок рубанул куда-то в воздух над моей головой топором, и я почувствовал, как ослабла хватка, а по моему затылку и шее потекла горячая человеческая кровь. Я стряхнул с себя тяжелое тело, и в то же мгновение на меня напрыгнули еще двое точно так же, как предыдущий, сзади, душа и пытаясь выбить из рук Меч. Потом подбежал еще один Зверолов, закинул веревку, я споткнулся и упал. Сразу несколько тяжелых тел навалились на меня, и я потерял из виду Волчонка. Сильный удар по голове — и вновь темнота черного туннеля и бесконечное падение.
Очнулся я от душераздирающего вопля Волчонка:
— Залмоксис, помоги!
Я понял, что лежу на замерзшей земле связанный. Я попытался вскочить, но получил удар чем-то тяжелым по голове и вновь упал. Но сознание, видимо, не отключилось полностью, потому что, несмотря на темноту в глазах, я услышал низкий, неприятный голос:
— Нет, подожди. Он так рьяно защищал мальчишку, думаю, этот щенок дорог ему.
Что-то больно врезалось мне под ребра, я интуитивно сжался, но чьи-то руки подняли меня и поставили на ноги. В холодном рассвете я разглядел окружающую меня картину. Она была из тех, что можно назвать худшими видениями в жизни. Я находился внутри частокола на той самой поляне, где происходила инициация оборотня, за которой мы с Келлом наблюдали несколько месяцев назад. Слева от меня возвышалось строение из неотесанных темных бревен. Это был очень большой дом с дверью и даже окнами. Рядом с ним вздымалась вверх бревенчатая башня, а вокруг расположилось множество землянок, прикрытых валежником. Такова была изнутри эта неприступная цитадель Звероловов. Сами они, разгоряченные и довольные, сновали повсюду, а у стены прямо передо мной сидели и стояли мои волки, связанные, понурые, сверлили ненавидящими взглядами своих врагов. Даков осталось меньше двух десятков, и я с содроганием подумал об остальных. Что стало с ними? Где они? Сколько времени я был без сознания? Что я пропустил?
— Ну, вот, Бешеный Пес, ты наконец внутри моей крепости, куда так долго рвался, — произнес тот же голос.