Он долго и напряженно смотрел ей прямо в глаза, пока она не кивнула. Бэйтон начал принюхиваться.
— Да здесь у вас настоящий пир. Ты прямо ангел милосердия, рядовой Вульф. А где там наш медик и рядовой Дрюмар? — на его лице появилось выражение ужаса. — Надеюсь, они не вместе улизнули?
— Нет, — сказал Кастон, — я видел, как рядовой Дрюмар направляется к обзорной площадке. А капрал Соун, кажется, у себя в комнате.
— Не нравится она мне. Она разговаривает с нами так, будто мы уже покойники, — сказал Дэкс, и все морпехи в порыве удивления одновременно повернулись к нему. Дэкс редко высказывался на чей-либо счет. После призыва он прошел ресоциализацию за какое-то преступление. Согласно всеобщему мнению, в голове у Дэкса осталось совсем немного от, собственно, Дэкса.
— Будь я на ее месте, с тобой бы я иначе и не говорил, — сказал Бэйтон, который пришел в себя первым. — Она постоянно развозит сопливых призывников и поднимается по тревоге каждый раз, когда один из вас, хлюпиков, ушибет коленку. Рядовой Гейдж, сходи за нашим блудным морпехом. Бойцам отряда пропускать обед запрещается.
Понимая, что лишние разговоры с Бэйтоном ничего, кроме неприятностей, не принесут, Кастон вскинул FN92 на плечо и пошел выполнять приказ.
Лифт начал подниматься. Кастон закрыл глаза и приложил руку к дребезжащей стенке кабины. Он всегда улыбался, когда было нужно, и вел себя как полагается. Он не допускал проколов.
Теперь он кричал изо всех сил в звукоизолированной кабине лифта и молотил кулаками по стене в надежде, что эти резкие удары помогут избавиться от объявшей его слабости.
* * *
Кастон вышел из лифта, собрался с мыслями и слегка улыбнулся. В этом не было необходимости — рядовой Марк Дрюмар в это время пристально смотрел в окно, разглядывая темные очертания города; освещенные лунным светом разрушенные небоскребы походили на надгробия.
— Марк, сержант говорит, что пора идти на обед.
— Я не голоден, — ответил Марк.
— Ага. Ну, он говорит, что ему это без разницы, — дружелюбно сказал Кастон. — Ты же его знаешь.
— Не нравится мне это, — выпалил Марк.
— Да он нормальный мужик, — недоуменно произнес Кастон.
— Я не о том, — быстро ответил Марк, повернувшись к нему лицом. — Я про сегодняшний бой. Мы убивали людей. Я думал, что готов к этому, но я застрелил ту женщину. Ее на куски разнесло.
На душе у Кастона стало очень скверно. У него задрожали руки. Ему нужно было что-то сказать, чтобы перевести стрелки, пока разговор не зашел в опасное русло.
— Она была мразью, — сказал он.
Вот дерьмо…
— Чего? — спросил Марк, нахмурив брови.
— Она бы тебя прикончила. Она же пыталась тебя убить, друг, — ответил ему Кастон, надеясь исправить положение.
— Да, я знаю, — сказал Марк, и Кастон немного расслабился.
— Но я вот смотрел на этот город, — продолжал Марк, — и думал. Мы всю дорогу сражаемся с мятежниками, пиратами, зергами, протоссами. Наши планеты погибают, а мы продолжаем убивать друг друга. Зачем?
Кастон резко и шумно выдохнул.
— А что нам остается? Поболтать с ними? Они нас уничтожить хотят, балбес.
Марк моргнул.
— После того, что случилось сегодня, я надеялся, ты поймешь.
— Я не трус.
— И я не трус, — сказал Марк, противопоставивший гневу Кастона грустное спокойствие. — Я просто больше не хочу этим заниматься.
Кастон отвернулся от него и подошел к окну, стекло которого было давно выбито. Он сжал кулаки с такой силой, что они побелели. В воздухе витал резкий запах ржавчины и разложения.
Кастон выдохнул.
— С нашими врагами не договориться, — сказал он. — Оглянись вокруг, Марк. Ты хочешь сложить оружие? Так вот, они убьют тебя, и неважно, будешь ты вооружен или нет. Они… они сожгут твой дом. Им плевать, будешь ли ты сопротивляться.
Повисло молчание.
— Кастон, — произнес Марк, прерывая затянувшуюся паузу, — ты откуда родом?
— Да как ты не понимаешь? — сказал Кастон, зашагав по кругу. — Это неважно! Без разницы, с какой ты планеты! Они захватывают наши города, уничтожают их с орбиты. Отсидеться в тылу не получится, Марк. Если мы не дадим отпор, то нам конец.
Позади Марка меж башен двух небоскребов медленно пролетели два каких-то объекта. Это было что-то непонятное: крупные мешки, с которых свисали странные отростки. Кастона как будто с ног до головы окатили ледяной водой из ведра.
Он впервые увидел надзирателей, поднимавшихся над горизонтом, словно огромные опухоли, незадолго до гибели Мар Сары. О зергах тогда никто не слышал, и он сидел на крыше дома родителей, наблюдая, как они заслоняли солнце.
Он лишь отрывочно помнил, что произошло в тот день. Полчища мельтешащих муталисков заполонили небо, закрыв его, как огромные тучи. Кастон помнил, как он прятался за дверью подвала, с другой стороны которой находилась его мать, и как когти пришельцев пронзили плоть и разрезали дерево. Он помнил, как отец взял его за пояс своими загрубевшими руками и втолкнул на последний корабль, в то время как на трап уже лезли зерглинги, а сверху за ними следили надзиратели…
Кастон скинул с плеча FN92 и оттолкнул Марка в сторону.
— Кастон, ты чего?..
Через оптический прицел можно было прекрасно разглядеть надзирателей, несмотря на ночной мрак. Это были большие комки пульсирующей иссиня-красной плоти, местами покрытые панцирем и заостренными костями. Их длинные сегментированные ноги время от времени подергивались; сверху была хмурая голова. У каждого существа было несколько россыпей неярко сверкавших глаз: у надзирателя покрупнее они были лиловые, а у того, что поменьше, — зеленые.
Они зависли между двумя зданиями и развернулись друг к другу. Если бы они не были отвратными чудовищами, то Кастону могло бы показаться, что они общаются.
Он поймал голову одного из надзирателей в перекрестье прицела. Пропал тот страх, обуявший его в коридоре академии, ушла его слабость.
— Кастон, — позвал его Марк. — Я слышал о том, что случилось. Все зерги теперь одичали, ими никто не управляет. Они безвредны.
— Вот и славно, — сказал Кастон и нажал на спусковой крючок.
Голова одного из надзирателей накренилась. Существо спланировало в развалины ближайшего здания и мягко опустилось на бетон, словго старый пустой мешок. Пурпурные глаза один за другим померкли.
С леденящей душу медлительностью оставшийся в живых надзиратель повернулся к Кастону и уставился прямо на него. Зеленые глаза сияли в темноте, и Кастон встретился взглядом с этой тварью. Зерг видел его.
Кастон выстрелил, но промахнулся. Надзиратель выпустил часть газа, позволяющего ему летать, и уплыл влево, скрывшись за краем здания.
— Я на это смотреть не буду, — сказал Марк.
Кастон не обратил на него внимания, продолжая водить прицелом над горизонтом из стороны в сторону. Он застыл в ожидании; за его спиной с жужжанием закрылись двери лифта.
Прошел целый час, но зеленоглазого нигде не было видно. С кислой миной Кастон снова вскинул винтовку на плечо и спустился на нижний уровень.
* * *
Больше не Один и Один мы.
Одни мы. Одинокие мы. Последние из нашего рода мы.
С грустью и гневом уносимся мы от горизонта. Из объятий уходим мы и спешим…
к безумию.
К одиночеству.
Мы… мы…
Одни. Мы последние из нашего рода.
Мы, рожденные сейчас, не вспомним, что было до Воплощения. Наш мир будет забыт.
Необходимо возмездие. Должно быть наказание.
Мы накажем их.
Мы?
Я…
Я накажу их.
И Я поведу Нас.
* * *
Кастон, Келл и Марк продвигались по узкой улочке, с обеих сторон которой возвышались разрушенные здания. В разбитых окнах, похожих на пустые глазницы, была лишь тьма.
С одной из крыш прогремел выстрел из винтовки. Снаряд молниеносно достиг цели и попал в бронированную ногу Келла, окропив асфальт красной краской. Кастон и Дрюмар бросились в укрытие за проржавевший кузов дорогого автомобиля.
— Опять в ногу! — проворчал Келл, послушно упав на измазанное краской колено, и пополз к своим товарищам по отряду.
— И это у тебя называется «насмерть застрелить», рядовой Берри? — прорычал сержант Бэйтон по открытому каналу связи.
— Простите, сержант, — ответил ему засевший на крыше Берри. Винтовка грохнула еще раз, но второй выстрел прошел где-то в метре от Келла. Кастон определил, откуда велась стрельба, и увидел, как ствол винтовки скрылся за краем крыши. На внутренней стороне визора отобразился контур скафандра Берри, скрывшегося за бетонной стеной.