— Я догадывался, — беззаботно пожал плечами.
В конце концов, когда меч пронзил тело старухи, я не увидел, чтобы её духовное тело… кхм, отправилось в следующее путешествие.
— И тебя это не остановило, Небесный Демон?..
— А должно было? Твоя душа всё равно сильнее.
Настоятельница опять фыркнула.
…может, у неё какие-то проблемы с дыхательными путями?
— И всё же, тебе не хватает манер. — Женщина удержала недолгую паузу, делая вид, будто обдумывает что-то. Не люблю я такие многозначительные женские молчания, честно говоря. — Я пообещала, что не дам храму Будды пасть, Небесный Демон. За это я получила самое ценное, что могла дать настоятельница — саму её суть.
— И к чему ты это сказала?.. — непонимающе уставился на неё.
— Храм Будды поможет Небесному Демону, но лишь ограничено, — обтекаемо выложила все, так сказать, карты на стол фальшивая настоятельница. — Ты меня увлёк, неправильный демон, и так просто теперь не сможешь избежать моего внимания, но можешь расслабиться: я уже дала обещание, и теперь слишком связана с храмом.
Ты смотри как прямо.
— Так будет до тех пор, — резко изменился тон старухи, приняв весёлые, но вместе с этим хищные нотки, — пока я не выполню обещание. После этого, молодой мастер, тебя и Преисподняя не спасёт.
Увидев, как вытянулось моё лицо, старуха звонко засмеялась, но достаточно быстро успокоилась, в который раз огорчённо вздохнув, продолжив разглядывать своё мёртвое тело.
— Я была так молода и красива… — погладила свой череп Божественный Вор. — Мои прекрасные волосы…
Я закатил глаза.
И всё же, почему она назвала меня «тёмным пурпуром»?.. Тут и стать жертвой издевательств недолго, если она это вслух перед кем-то ляпнет!
Пока женщина придавалась самобичеванию, вышел из тела. Немного неуверенно, ибо слишком давно этого не делал (да и сомневаюсь, что теперь буду часто так делать), чувствуя дискомфорт, словно попытался пошевелить давно затекшей конечностью, но мне это себя рассмотреть не помешало.
Моё призрачное тело едва не присвистнуло.
Глаза! Их цвет изменился, став реально напоминать больше тёмно-пурпурный. Поймал себя на том, что сам на себя засмотрелся: глазища казались безумно глубокими, немного чуждыми, но оттого только более притягательными. Даже волосы немного отлив соответствующий получили. Мне было жутко интересно, волей какой пятки поменялся пигмент, почему это произошло, какого фига я в глазах видел явно больше, чем просто «красивый узор», и у меня даже из-за особенности собственной же природы было пару мыслей, но…
На голову едва не упал небольшой кусок потолка, который я поймал прямо перед тем, как он достиг точки назначения. Не убил бы (без шансов — я тут истинной трансцендентности достиг, между прочим), но приятного мало.
Покрутил увесистый такой камешек в руке.
Блин, Божественный Вор решила пробудиться с размахом: она вытянула махом буквально всю энергию, на которой гробница во многом и держалась. Стоило Ци исчезнуть, и, можно сказать, пошёл процесс самоуничтожения. Оригинально, конечно, она придумала.
Оригинально…
Видя, что клептоманку покушение стены на одного недо-демонюги никак не подействовало, беззаботно, и не думая о каких-то там приличиях или такте, кинул кусок её истории и трудов прямиком в неё же. Естественно, камешек размером чуть больше моей головы не долетел, остановившись в воздухе, однако, к счастью, это помогло женщине выйти из оцепенения, вернув на бренную смертную землю.
— Ты прав, — коротко кивнула старуха. — Нам пора идти.
Я уже думал предложить ей взять на память хотя бы кусочек ещё уцелевшей ткани, что осталась от прошлого убранства, но клептоманка решила пойти намного дальше, беззаботно оторвав череп от своей головы.
Задул весёлый ветер, покрыл череп, и он куда-то провалился. Ушёл, но обещал, так сказать, вернуться.
Я непонимающе наклонил голову.
— Он может тебе потом понадобиться?..
Она буквально оторвала своему родному телу череп! Твою мать, зачем он тебе? Ты туда вазон с цветами потом поставишь? Чашку сделаешь?..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Разве что как воспоминание о том, кем я была, — разгладились на миг морщины женщины. Клептоманка совсем по-детски показала мне язык. Гробница задрожала. На голову опять чуть не упал кусок потолка. — Поспешим, молодой мастер.
Вскоре мы вернулись и старуха, показательно лениво осмотревшись, махнула рукой. По пространству прошёлся ветер, мягко накрыв собой заснувших мастеров, и они начали просыпаться. Сначала открыли глаза бомжи, непонимающе оглядываясь, затем сестрица, братец, сектанты…
Уже меньше, чем через минуту, под постепенно усиливающийся стрёмный звук приближающегося завала, на фальшивую настоятельницу храма смотрели с нескрываемым испугом: пожалуй, ребята только сейчас осознали, насколько могущественное существо перед ними оказалось.
Одно её желание, и мы все здесь будем мертвы. Ну, может быть, разве что я ещё смогу как-то выбраться. Скорее всего даже с хорошим боем.
…если не победой. Пока не уверен.
— Я ещё не настолько стара, чтобы вы на меня так смотрели, — чуть пожурила ребят старуха.
Гробница дрожала. С неба сыпались большие и маленькие камни, обещая в любой момент закопать нас живьем. Пожалуй, если бы не статуя Будды, помогавшая ещё кое-как держать конструкцию, есть вероятность, что обвал бы уже произошёл.
— Мы будем безмерно благодарны, если вы поможете нам выбраться, почтенная настоятельница храма, — склонил голову молодой мастер секты Цветущей Сливы.
Мастер секты Удан поморщил нос, просто не умея сдерживать буйный характер, после чего таким же образом склонил голову. Естественно, сопровождающие-подчинённые за своими старшими наставниками повторили, едва не упав на колени.
Старуха выжидающе перевела взгляд на нищих во главе с братцем.
Судя по кислому лицу читаки, бомжи решили пойти от другого.
— Мы будем благодарны помощи, настоятельница, но и то, как близко мы были к смерти, мы также помним, — кашлянул в кулак парень, став буквальным продолжением воли бомжей.
Звучит круто, конечно.
Он бы поклонился, ему вообще всё равно. Наш интроверт в принципе не беспокоился по этому поводу. Но вот его новые подчинённые были проще, и вместе с этим сложнее. Со своими… нюансами. Любой же руководитель, по-настоящему отвечающий за свой коллектив, связан по рукам и ногами: он должен учитывать не только свои интересы, в конце концов.
Ничего не ответив, старуха медленно перевела взгляд на блондинку с сестрицей. Первая попыталась поклониться вместе с остальными сектантами, но сестрица неожиданно помешала это сделать.
— О-онни…
Двуличная блондинка, в эмоциях которой я явственно чувствовал вспыхнувший гнев, заслонивший страх, едва держала себя.
От потолка отвалился особо большой кусок, упав недалеко от нас, намекая на то, что у нас совсем не осталось времени.
Фальшивая настоятельница храма, явно издеваясь, поиграла в гляделки с хмурой недомелочью, после чего довольно улыбнулась.
— Меня всегда раздражало, как родовитые мастера быстро меняли своё мнение и начинали кланяться перед врагами, лишь бы сохранить свои жалкие жизни. У вас нет никакой гордости. Даже у бесчестных воров её больше. Мне это ведомо, молодые мастера, намного лучше, чем вы можете себе представить.
Глаза клептоманки на миг вспыхнули. По окружающему фону прошёлся стыд и позор.
Я с удивлением отметил, что моё… эм, это ещё стоит чуть позже уточнить, но, вероятнее всего, тёмно-пурпурное сердце смогло немного…
Как бы выразиться?
«Лизнуть» эти эмоции. «Понюхать» их и самую малость «втянуть».
Я даже прилива энергии не ощутил. Этого было слишком мало. Да и вообще сомневаюсь, что на моём нынешнем уровне от этого есть хоть какая-то польза.
Но сам факт…
Интересно, если весь Мурим вдруг начнёт чувствовать по отношению ко мне какие-то эмоции, будь то положительные или отрицательные, произойдёт ли что-то со мной?