"Немецкий солдат остается там, куда ступит его нога... Вы можете быть спокойны - никто не заставит нас уйти из Сталинграда". Гитлер не хотел признавать крах своих попыток поставить Россию на колени. Сталинград - важный центр военной промышленности и транспортный узел на Волге - был одной из главных целей летней кампании. Уйти из города для вермахта значило бы признать свое поражение. Гитлер тешил себя иллюзией, что 6-й армии удастся перезимовать в Сталинграде, а в 43-м году возобновить наступление к Астрахани, тогда как на Кавказе группа армий "А" будет продвигаться к Баку. По этой причине было отклонено предложение командования 6-й армии во второй половине октября об отходе на линию рек Дон и Чир и создании резервов. Также и командующий 4-й танковой армии Гот предупреждал командование группы армий "Б" и Генштаб, что, если между румынскими дивизиями срочно не поставить "прокладки" в виде немецких частей и соединений, дело кончится катастрофой.
Ошибки Гитлера значительно облегчили задачу Жукова и Василевского. Упорное стремление фюрера во что бы то ни стало удержать Сталинград усугубило постигшую Германию катастрофу, но само по себе не было ее причиной. У вермахта не было достаточных сил, чтобы удержать все расширявшийся фронт наступления. Гитлер опять, как и в 41-м, переоценил свои силы и недооценил советские возможности изыскать резервы для контрнаступления. Даже если бы не произошло окружения армии Паулюса, немцам пришлось бы отдать все, завоеванное в летней кампании, и без всяких шансов предпринять в 43-м году в России новое наступление со стратегическими целями. К осени 42-го эвакуированные из оккупированных районов промышленные предприятия уже восстановили свое производство, а помощь по лендлизу позволила увеличить производство танков, самолетов и боеприпасов и обеспечить Красную Армию горючим, средствами связи и транспортом.
Советское контрнаступление под Сталинградом готовилось в строжайшей тайне. На первом этапе о нем знали лишь Сталин, Жуков и Василевский. Командующие и штабы фронтов услышали о плане контрнаступления только в середине октября. Однако 4 ноября, за две недели до его начала, на стол Гитлера легло донесение неизвестного агента абвера в советском тылу, очень точно вскрывавшее планы советского командования. Там говорилось: "По полученным от доверенного лица сведениям, 4 ноября состоялось заседание военного совета под председательством Сталина, на котором присутствовали двенадцать маршалов и генералов. На нем принято решение... провести все запланированные наступательные операции, по возможности, еще до 15 ноября, насколько это позволят погодные условия. Главные удары: от Грозного в направлении Моздока; в районе Нижнего и Верхнего Мамона в Донской области; под Воронежем; под Ржевом; южнее озера Ильмень и под Ленинградом. Фронтовые части усиливаются за счет резервов".
На Протяжении нескольких десятилетий после войны большинство историков придерживалось мнения, что это была советская дезинформация, призванная отвлечь внимание германского командования от готовившегося наступления у Сталинграда. Также и Жуков утверждал, будто планировавшаяся в то время атака Западного и Калининского фронтов на Ржев имела лишь второстепенное значение и должна была только не допустить переброски немецких дивизий с этого участка фронта под Сталинград.
Однако в действительности наступлению на ржевско-вяземский плацдарм Ставка придавала едва ли не большее значение, чем наступление на юге. И первоначально срок перехода в наступление Юго-Западного и Донского фронтов был установлен на 15 ноября Василевский отмечает в мемуарах "Сосредоточение последних войсковых соединений и всего необходимого для начала операции, по самым твердым нашим расчетам, должно было закончиться не позднее 15 ноября". Жуков в "Воспоминаниях и размышлениях" цитирует свое послание Сталина по "Бодо" от 11 ноября: "Плохо идет дело со снабжением и с подвозом боеприпасов. В войсках снарядов для "Урана" (условное название операции по окружению сталинградской операции. - Б. С.) очень мало. К установленному сроку операция подготовлена не будет. Приказал готовить на 15.11.1942 г.". Вероятно, первоначальный срок был еще более ранний - 12 или 13 ноября. Однако и к 15-му не удалось подвезти все требуемые запасы. Поэтому начало наступления было перенесено на 19 ноября для Юго-западного и Донского фронта, и на 20-е - для Сталинградского.
Неизвестный немецкий агент в своем донесении ошибся только в одном пункте: главный удар наносился не на правом крыле Юго-Западного фронта у Верхнего и Нижнего Мамона, а на его левом крыле. Но на дезинформацию это нисколько не похоже. Просто удар правого крыла мог привести к более глубокому охвату соединений группы армий "Б", включая 6-ю армию, и все равно в качестве единственно правильного решения с немецкой стороны требовал немедленного отвода войск Паулюса из Сталинграда. Вполне вероятно, что первоначальный план наступления Юго-Западного фронта отличался от того, что был осуществлен на практике Жуков, в частности, пишет, что "с 1 по 4 ноября были рассмотрены и откорректированы планы Юго-Западного фронта". Не исключено, что корректировка как раз и заключалась в смене направления главного удара. Точно это установить сегодня уже невозможно: командующий фронтом Н.Ф. Ватутин и его начальник штаба генерал-майор Г.Д Стельмах погибли еще в дни Великой Отечественной войны и мемуаров не оставили.
Можно предположить, что информация о готовившихся наступательных операциях Красной Армии поступила от одного из офицеров советского Генштаба, работавшего на абвер. В пользу такого предположения говорит тот факт, что здесь названы не один, а несколько фронтов, где планировались главные удары. Вряд ли такие сведения были доступны офицеру штаба фронта, а тем более армии. Не исключено, что от этого же агента-генштабиста поступило в 44-м году и другое достоверное сообщение о стратегических планах советской Ставки, о котором речь впереди{5}.
Германское командование, однако, не прислушалось к предостережению неизвестного агента. Вероятно, Гитлер решил: раз Красная Армия будет одновременно наступать на нескольких направлениях, значит, ни на одном из них удар не будет слишком сильным. Уже 7 ноября авиационная и радиоразведка установила концентрацию советских сил на плацдармах у Ютетской и Серафимовича. Командование 6-й армии и группы армий "Б" ожидало скорого советского наступления, но недооценило его масштаб. Начальник штаба 6-й армии генерал-лейтенант Артур Шмидт 1 декабря признавал. "Было бы неправильно искать сегодня виновника этой беды. Все мы не разглядели опасности во весь ее рост... и в очередной раз недооценили русских"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});