— Я так понимаю, что ты хочешь подать апелляцию на мой приговор? — почти бесстрастно произнес коротышка, только немного подавшись назад.
— Представь себе, хочу!
— Хорошо, — спокойно констатировал гоблин и вновь развязал многострадальный кошель. Отсчитав еще двадцать золотых, он бережно спрятал их в карман. Туго затянув тесемку, вершитель правосудия подтолкнул мешочек к кулакам девушки. — Приговор в отношении эльфа Офигеля в виду вновь открывшихся обстоятельств и по просьбе потерпевшей смягчается. Отныне он считается находящимся во временном рабстве у Мериды Каджи до тех пор, пока своим трудом не возместит ей то количество золота, что пытался украсть. Так же вышеназванный эльф должен отработать понесенные ею убытки из-за судебного разбирательства. А чтобы у него не возникло желания просто сбежать, постановляю одеть ему на шею магический Ошейник Справедливости, который исполнит предыдущее судебное решение при попытке уклонить от исполнения нынешнего. Служивые, ну-ка позовите сюда нашего тюремного чародея!.. Такое решение устраивает своей справедливостью? — насмешливо поинтересовался гоблин, наконец-то слегка улыбнувшись.
— Почти, — лучшего ответа колдунья не смогла подобрать.
— Тогда на этом всё! Окончательный приговор вынесен и дальнейшему обжалованию не подлежит, — коротышка спрыгнул со скамьи и заковылял к двери, из которой в уже показался моложавый маг. На полпути гоблин бросил через плечо, слегка повернув голову к Мэри: — Совсем забыл сказать: завтра к полудню, чтоб и духу вашего в Великих Грязищах не было. Это само собой разумеется! Учую, а нюх у меня отменный, пеняйте на себя…
Глава 26. Олень или корона?
Из раскрытого настежь окна на третьем этаже замка Оленье Копыто раздавались негромкие звуки музыки. Кто-то наигрывал на рояле медленно-грустную, а в некоторые моменты и тягуче-печальную мелодию, неспешно перебирая пальцами по клавишам. Но после продолжительного периода тоски музыкант взвинчивал темп исполнения, на короткое время окрашивая мотив минорным ре-диезом и изредка взрываясь фейерверком тревожащих душу басов. А потом, словно устав от шквала эмоций, рояль вновь тихонько «плакался» всем желающим его слушать в жилетку. Аккорды подобно осторожным мохнатым паукам медленно выползали из окна наружу и, крадучись, один за другим, волна за волной спускались вниз по стене, цепляясь лапками за неровности больших каменных блоков, из которых было построено личное владение принцессы. Очутившись на земле, звуки-пауки, шустро перебирая всеми восемью конечностями, устремлялись к жертве.
А она, «жертва», сидела на гранитной скамеечке, прогревшейся на дневном солнцепеке, но теперь ближе к вечеру спрятавшейся в тень и щедро делящейся полученным теплом, невдалеке от лестницы, ведущей к парадному входу в замок. Янка вполуха прислушивалась к красивой мелодии и размышляла, с методичной рассеянностью ощипывая беззащитную ромашку. Та, что сейчас «страдала» в её руках, уже наполовину лишившись лепестков, была шестой или даже седьмой по счету. Благо, далеко тянуться за следующей приговоренной не приходилось: декоративно-полевые цветочки буйно произрастали в двух приземистых каменных вазах со звездообразными чашами по обоим бокам от скамьи. Да и позади девушки цветов хватало — целая клумба, протянувшаяся неширокой полосой вдоль дорожки, засажена не только ромашками, но и многими другими красавчиками, радующими глаз пестрой гаммой. А если посмотреть издали, тогда увидишь, что цветы высажены не абы как, а их сочетание дает красивый рисунок с замысловатым сюрреалистическим узором.
Вот вам и жестокое, угрюмое и неотесанное средневековье! Если судить по присутствию рояля, архитектуре и всяческим декоративным прибамбасам, то скорее уж его окончание, плавно соскальзывающее к Ренессансу. Но так выглядит лишь внешняя сторона, по крайней мере, здесь, в личной вотчине принцессы Яны. Так сказать, дачка на периферии королевства. А вот нравы в этом измерении, насколько поняла колдунья, ничем не отличаются от тех, какие Янка ожидала бы от самого мрачного средневековья. Только в отличие от магловских темных веков, местный образ жизни — причудливая смесь из рыцарства, магии и религиозного культа Единорога, о котором она пока вообще ничего не знает. Но он от её незнания не стал менее распространенным среди подданных Маградского королевства. Придется и это упущение наверстывать, хотя бы в общих чертах ознакомившись с местной религией. Как и многое, многое и еще раз очень многое другое потребуется узнать и понять, иначе ей удачи не видать.
Очередной оторванный белый лепесток, кружась, мягко опустился на серую каменную плиту дороги, присоединившись к своим собратьям. Их возле ног принцессы лежало уже столь много, что еще добавь чуть-чуть, так из них можно при надлежащем усердии коврик соткать. Правда, он одноразовый получится, слишком уж материал нежный. Большая овчарка, лежавшая на брюхе в шаге от Яны, лениво оторвала голову от лап и не менее лениво гавкнула на последовавший следом еще один кружащийся в воздухе лепесток.
— Чего ругаешься? — с грустью в голосе спросила колдунья, но ощипывать ни в чём не повинное растение перестала. — Не нравится, что я тут намусорила? Ладно уж, прости. Не знала, что ты такая чистюля и активный борец за экологию. Больше не стану портить ромашки, тем более что они так и не дали мне ответа на вопрос: «Что мне делать и как быть?». На их мнение и в любовных-то делах полагаться не следует. Да мне это теперь и не нужно. Я и так отлично знаю, как Гоша ко мне относится. Вот только куда он запропастился, еще не выяснила. Ну, да и с этой проблемой разберусь! Придет её час. А вот как сейчас мне поступить? Не подскажешь случаем?
— Р-р-р-гав-гав!
— А если на человечий язык перевести, тогда что получится? Я твой пёсий, к сожалению, не удосужилась выучить. Английский чуть-чуть знаю. По-японски пару простых слов тоже пойму. Українською мовою я зовсім небагато балакаю, але все сказане — зрозумію. Вони ж нам брати-слов'яни, як ніяк. Хоча ми і розсердилися один на одного через чиїсь підступні підступів. Вороги-супостати не дрімають! Злидні ж і булка з ікрою не в радість, коли в слов'янській родині порядок і злагода. Ну як, добре кажу? А вот по-собачьи, пардон, не понимаю ни бельмеса!
— ГАВ!!!
— Сама такое слово, — усмехнулась Янка, а псина, казалось, улыбнулась в ответ, свесив набок большой язык, часто-часто дыша из-за жары и от радости подметая хвостом дорожку. Чище каменная плита вряд ли стала, а вот пыли, клубящейся в воздухе, вокруг овчарки заметно прибавилось. И похоже, что обладательнице хвоста, она не пришлась по вкусу. Резко оборвав виляние, собака уткнулась мордой промеж лап, да еще и постаралась левой прикрыть кожаный пятачок носа, поглядывая на принцессу снизу вверх с искренне-преданной виноватостью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});